Пол Хилл - Альфред Великий и война с викингами

• Название: Альфред Великий и война с викингами
• Автор: Пол Хилл
• Издательство: ООО «Издательство «ЕВРАЗИЯ»»
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91852-079-6; 978-5-906518-04-0

Правление короля Альфреда Великого (871–899) стало переломным моментом в истории раннесредневековой Англии. Как и остальную Европу, в IX в. Англию захлестнула волна скандинавских завоевателей — викингов. Одна за другой пали Мерсия, Нортумбрия, Восточная Англия. Лишь одно королевство — Уэссекс — сумело выдержать натиск, а затем перейти от обороны к наступлению. И наступление это связано с именем уэссекского короля Альфреда, за свои деяния справедливо прозванного Великим. Став королём, Альфред сумел сплотить вокруг себя англосаксов и в бесконечной веренице сражений переломить ситуацию в свою пользу. Для этого ему пришлось провести целый ряд реформ, лишив викингов их привычных преимуществ на море и на суше: король создал флот из «длинных кораблей», заложил целую систему крепостей-бургов, мешавших викингам незаметно проскальзывать в самое сердце его королевства. К концу своего правления Альфред не только вытеснил викингов из Уэссекса, но и подчинил себе другие ранее независимые англосаксонские королевства, заложив основу для существования единого английского государства.  

---

Ассер, описывая ситуацию на севере, сетовал, что нортумбрийцы «по наущению дьявола» изгнали своего короля Осберта, заменив его тираном[25] по имени Элле, человеком не королевского происхождения. В англосаксонской Англии подобное отступничество от древней королевской династии многими не принималось и всегда приводило к расколу среди знати. Предполагаемый «переворот» произошёл в 858 г., но возвращение Осётра оставалось реальной перспективой. Именно Элле, по легенде, убил Рагнара, за что впоследствии жестоко поплатился. В результате его войн с Осётром многие земли, в том числе владения монастыря Линдисфарне, оказались разорены. Существует предание, что Осберт изнасиловал жену человека по имени Бруэрн Брокард, который так возжаждал мести, что отправился в Данию просить помощи у сыновей Рагнара. Как бы то ни было, могущественные нортумбрийские тэны оказались перед выбором: служить ли решительному и пользовавшемуся поддержкой узурпатору или хранить верность бывшему королю, за которым стояло право крови. То, что произошло в Нортумбрии дальше, можно описать как историю о мести, где легенды и реальность красочного северного мира временно слились воедино.

Лето 866 г. сменилось осенью, а викинги не двигались с места. Если разведчики Бургреда изумлялись бездействию войска, готового выступить в поход и при этом ничего не предпринимавшего, то для погрязших во внутренних распрях нортумбрийцев эти вести — если они их получили — служили дополнительным оправданием для того, чтобы не думать о викингской угрозе. Элле и Осберт предстояло вскоре понять, что они ошиблись. Как гласит предание, Рагнар, умирая, сказал: «вот уж захрюкали бы поросята, когда бы знали, какая участь постигла старого борова». И теперь «поросята» — то есть сыновья Рагнара — явились.

Викингские предводители подошли к делу разумно. Ивар (как и его отец, некогда напавший на Париж в день Пасхи) знал, насколько важно выбрать подходящее время. К зиме, после многочисленных летних сражений в собственном королевстве с собственными родичами, его противники будут обескровлены. Кроме того, и думать они будут о другом.

Мы никогда не узнаем, сколько тысяч воинов[26] отправилось той зимой с братьями к Йорку и сколько осталось стеречь лагерь в Восточной Англии. Но можно представить себе, какое облегчение испытали жители Мерсии, услышав, что войско отплыло на север, за устье Хамбера. Даны решили отправиться не в Мерсию Бургреда, а в раздираемое внутренними усобицами королевство Элле.

Викинги появились в Нортумбрии в пятницу, 1 ноября 866 г. Был День Всех Святых, важный христианский праздник, когда люди откладывали оружие и посещали церкви. Но святость этого дня ничего не значила для Ивара, так же как для Рагнара тогда, в Париже, ничего не значила Пасха. Если они как-то оценивали эти дни, то только как хорошую возможность для нападения.

Нападение данов застигло нортумбрийцев врасплох. Оба короля бежали. Когда войско викингов вступало в Йорк, Ивар мог по праву гордиться собой. Древний город, построенный римлянами, с этого момента и почти на столетие перешёл в руки скандинавов. Однако данам, оставшимся в городе на зиму, было чем заняться. Надо было починить разрушенные городские укрепления на тот случай, если соперники-короли, объединившись, вернутся, чтобы выгнать захватчиков. Это была холодная и тяжёлая зима для сыновей Рагнара, но ещё тяжелее она была для изгнанников, скитавшихся в пустынных землях.

867 г. Катастрофа

Вербное воскресенье, 23 марта 867 г.

Так или иначе, вопреки ожиданиям многих, главные участники затянувшейся борьбы за власть в Нортумбрии оставили, наконец, своё соперничество. Мы не можем знать, что было между ними сказано, но в течение тех зимних месяцев и весной они совместно готовились к штурму захваченного Йорка. Они поступят с Иваром так же, как он поступил с ними. Если Ивар действительно пытался укрепить свои позиции, он не преуспел с починкой старых римских стен, где оставалось ещё много брешей.

Для нападения Осберт и Элле выбрали Вербное воскресенье — крупный праздник. Возможно, они извлекли урок из событий 1 ноября прошлого года, а возможно, думали, что Ивар просто не ожидает, что такая тактика будет использована христианскими правителями. Говорится, что в результате первого натиска нортумбрийцам удалось оттеснить врага внутрь города. На какое-то мгновение могло показаться, что противники поменялись ролями и что внезапность, опять-таки, позволила нортумбрийцам одержать победу. Однако Осберт и Элле прорвались в осиное гнездо. Преследуя отступающего противника, воины двух королей вступили в город через полуразрушенные стены и оказались в толпе викингов с обнажёнными мечами и копьями. После этого началась бойня. Трудно сказать, было ли отступление данов военной хитростью, благодаря которой им удалось заманить противника внутрь, или им просто повезло. Ассер сообщает, что для викингов ситуация была безвыходной, а потому сражались они со всей яростью отчаяния. Как бы то ни было, схватка завершилась разгромом Элле и Осберта. Помимо восьми военачальников — элдорменов Нортумбрии — за эту попытку отомстить датчанам заплатили своими жизнями оба короля. Началось превращение «северной жемчужины» из англосаксонского поселения Эофорвик в город викингов Йорвик. Датчане разбили своих противников и внутри города, и вне его, и те немногие из числа нападавших, кто выжил, были вынуждены заключить с Иваром мир. «Поросята» и правда захрюкали.

Согласно «Пряди о сыновьях Рагнара», Элле умер не сразу. Его привели к Ивару и перед кровожадными зрителями подвергли жестокой языческой казни, носившей название «кровавый орёл»: ему вспороли грудину, вырезали лёгкие и разложили их на спине в виде орлиных крыльев. Делалось это якобы для того, чтобы восславить Одина за победу. Произошло ли это на самом деле? Можно ли примирить между собой сагу и реальность? Возможно, нам следует ограничиться следующим выводом: как мы увидим из описанных ниже событий, IX в. был временем, когда, казалось бы, неправдоподобные истории о политической мести практически неотличимы от реальности. Для всех более или менее влиятельных людей то был опасный и ненадёжный мир.

Объединение и перспективы

Несмотря на полную победу викингов и гибель Элле и Осберта, Ивар не стал сам править Нортумбрией из своей резиденции в Йорке. Хитрый викинг очень хорошо знал, что власть в древней Нортумбрия обеспечивается родственными узами, поэтому он поставил там марионеточного короля Эгберта. О происхождении Эгберта нам ничего не известно, но, скорее всего, его тщательно выбрали с учётом расстановки политических сил в королевстве. Условия договора, если судить по более поздним соглашениям викингов с их англосаксонскими ставленникам, состояли в том, что Эгберту следовало держать двери королевства открытыми для викингского войска до того момента, когда его вожди решат, что повоевали достаточно, и захотят обосноваться на земле. Южнее, в Мерсии, Бургред, наверное, уже получил вести о смерти Элле (какой бы она ни была), и эта новость, вероятно, испугала его. Угроза его королевству так и не миновала. Напротив, она была даже сильнее, чем раньше, потому что даны обосновались в самом сердце Нортумбрии, ранее не представлявшей никакой опасности из-за внутренних распрей. Знай мерсийский король, куда его враги направлялись той зимой, он боялся бы ещё больше. Ивар решил двигаться прямо на юг по суше и повёл своё войско к Ноттингему. Спустя полвека Ноттингем будет главной твердыней скандинавов, и вполне понятно, почему. Это поселение располагалось в стратегически важной точке в центре северной Мерсии, и через него протекала судоходная река. Викингский предводитель понимал, что если он сумеет успешно и достаточно быстро здесь укрепиться, то он сможет диктовать жителям Мерсии свою волю.

868 г. Обращение к Уэссексу

Ноттингем

Теперь для Мерсии союз с Уэссексом приобрёл ещё большее значение. Король Этельред уже был к тому времени женат на женщине по имени Вульфтрют и имел двух малолетних детей, так что к нему вряд ли можно было обратиться с предложением о династическом браке, однако у Альфреда, который теперь являлся «ближайшим наследником короны»[27], говоря словами Ассера, жены не было. Поэтому в 868 г., с благословения короля Бургреда (который, как мы помним, был женат на сестре Альфреда), девятнадцатилетний уэссексский этелинг[28] женился на Эалхсвит, дочери другого Этельреда, по прозвищу Мукил, элдормена забытого ныне народа, называвшегося «гайни». Мать Эалхсвит принадлежала к королевскому роду Мерсии, и её благородное происхождение заслужило одобрение Ассера.

Бургред был прав, обратившись за помощью, и дальнейшие события подтвердили худшие его опасения. Разумеется, у данов теперь был мощный опорный пункт в Йорке, но междоусобицы последних лет опустошили северные области. Конечно, скандинавы могли рассчитывать на торговлю, но на то, чтобы восстановить прежние торговые связи и наладить новые, требовалось время. Ивар и его люди хотели богатств и власти немедленно. Поэтому они обратили свой взор на богатые земли Мерсии.