Коллектив авторов - Источниковедение

• Название: Источниковедение
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7598-1092-6

В учебном пособии системно представлено источниковедение в качестве научной дисциплины и метода научного познания. В основе концепции учебного пособия – актуальный статус источниковедения как строгой науки, понимание исторического источника как объективированного результата деятельности человека / продукта культуры и трансформации объекта источниковедения от исторического источника через видовую систему корпуса исторических источников к эмпирической реальности исторического мира. Специальное внимание уделяется мировоззренческим и эпистемологическим основаниям источниковедения, его теории и методу. Принципиальная новизна учебного пособия состоит в том, что впервые четко разделены три составляющие современного источниковедения. В первом разделе источниковедение представлено как научная дисциплина и как системообразующее основание гуманитарного знания. Во втором разделе источниковедение позиционируется как метод получения нового строгого знания о человеке и обществе в их исторической перспективе. В третьем разделе источниковедение рассматривается как инструмент исторического исследования.

Для студентов, обучающихся по программам бакалавриата и специалитета, и магистрантов гуманитарных направлений, а также для всех интересующихся природой исторического знания и способами его получения.

---

Удельная эпоха породила договорные политические акты и внутрирусского происхождения. Они заключались между политическими субъектами, юридически независимыми друг от друга (между великими князьями и Новгородом, великими князьями различных великих княжеств, великим и удельными князьями одного великого княжества). Образование единой Руси привело к исчезновению почвы для политических договоров такого рода.

К числу внутриполитических актов относятся также церковные уставы, уставные и жалованные грамоты. Самые ранние списки церковных уставов и уставных грамот относятся к концу XIII – началу XIV в. Широкое распространение получили церковные уставы князей Владимира Святославича (сохранился в многочисленных списках XIV–XIX вв., делящихся на несколько редакций, наиболее ранние из которых относятся к XIII–XVII вв.) и Ярослава Владимировича (дошедший во множестве списков XV–XVI вв., разделяющихся на редакции и изводы). Считается, что это переработанные и дополненные уставные грамоты князей. Протографы уставов относят к XII в. Они близки и к законам, и к жалованным грамотам. Полагают, что Устав Владимира представляет собой договор с Византией, присылавшей на Русь первых митрополитов: в качестве контрагента князя выступает его жена, княгиня Анна, представлявшая интересы Византии на Руси. Устав же Ярослава определяет отношения между князем и Иларионом – первым «русином», занявшим митрополичий престол. Впоследствии упоминания контрагентов обоих уставов, видимо, стали восприниматься символически: как князя вообще и митрополита вообще, а договорной момент (разделение сфер компетенции и юрисдикции) постепенно вытеснялся законодательным. Поэтому данные уставы относят к законодательным источникам, несмотря на их актовую форму.

О существовании княжеско-церковных договоров с полной уверенностью можно говорить с XII в., когда создаются местные новгородский и смоленский церковные уставы. Их формуляры очень близки. Кроме собственно уставной грамоты князя (смоленского Ростислава Мстиславича и новгородского Святослава Ольговича), они включают подтвердительные грамоты епископов и дополнительные записи о размерах сборов в пользу церкви. Центральное место в их диспозитивной части занимают росписи сборов с определенных территориальных единиц. Неразвитость протокольной части княжеских грамот свидетельствует о близости их к законодательным источникам.

В XII в. появляются княжеско-церковные акты, относящиеся к числу жалованных грамот. Они устанавливали социально-политические отношения между княжеской властью и монастырями. Рост влияния чернеческих обителей обусловил выдачу им княжеских грамот, которые разделяли властные полномочия князя и монастыря и ограничивали сферу монастырского землевладения определенным селом и тем, что к нему «потягло». Жалованные грамоты выдавались сначала новгородским монастырям, а с XIV в. получили распространение и на других территориях.

За первую половину – середину XII в. сохранилось четыре документа, связанных с передачей земельных участков и движимого имущества двум новгородским монастырям: Юрьеву и Пантелеймонову. Самым ранним подлинным актом такого рода считается жалованная грамота великого князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Юрьеву монастырю (около 1130 г.). Она написана на пергамене и имеет следы прикрепления печати, которая не сохранилась. Три других акта дошли в копиях.

Следующий комплекс жалованных грамот относится уже к XIV в. Им датируются 12 актов, из которых лишь три сохранились в подлинниках. Великокняжеские жалованные грамоты не касаются собственно московских земель и относятся к пограничным спорным территориям (районы Печоры, Волочка, Торжка и Костромы). Прочие грамоты связаны с территориями Ярославского княжества, Новгородской и Псковской республик. Судя по развитым формулярам, старейшими центрами выдачи жалованных грамот были также Тверское и Рязанское княжества.

Во всех упомянутых грамотах контрагенты явно неравноправны. Доминирующую роль играет князь. Передавая монастырю землю и превращая его в земельного собственника, он по-прежнему обладает верховной распорядительной властью. В грамотах князей Всеволода и Изяслава даже не упоминаются имена игуменов монастырей, которым адресована грамота. Неразработанность инскрипции жалованных грамот – показатель их близости княжеским уставам XII в. Последним княжеско-церковным договором стала грамота между Василием I и митрополитом Киприаном.

Княжеско-церковные договоры свидетельствуют о том, что церковь на Руси так и не стала силой, независимой от князя. Этим объясняется отсутствие договоров с церковью того типа, который характерен для взаимоотношений между князьями.

Значительный комплекс актов составляют договоры Новгорода с великими князьями. Для XIII–XIV вв. подавляющее большинство грамот регулируют отношения с тверскими князьями. Все новгородско-тверские договоры дошли в подлинниках. По тематике они делятся на три группы: 1) о правах князя в Новгородской земле (девять грамот); 2) о военной помощи (два экземпляра – княжеский и новгородский – одного договора рубежа XIII–XIV вв.); 3) о мире (четыре грамоты XIV в.). Только в начале 70‑х годов XIV в. была составлена договорная грамота с московским великим князем Дмитрием Ивановичем (список конца XV – начала XVI в.). До XIV в. известно единственное упоминание договора с московским князем, касающегося проезда великокняжеских «ватаг» через новгородские земли.

До 1380 г. известны четыре междукняжеские договорные грамоты, три из которых дошли в подлинниках. Они регулируют отношения между великим и удельными князьями. Лишь в одном случае (докончание 1375 г. Дмитрия Ивановича московского с великим тверским князем Михаилом Александровичем) в качестве контрагентов фигурируют два великих князя. Порядок заключения этих договоров неизвестен. Некоторую информацию об утверждении их дает упоминание в грамотах обоюдного крестоцелования и следы печатей, привешивавшихся к подлинникам.

С конца 20–30‑х годов XIV в. появляются духовные грамоты московских князей. Зарождение княжеской завещательной традиции обычно относят к XII, а иногда даже к XI в. При этом ссылаются на упоминания в летописных обращениях умирающих князей к членам своей семьи устойчивых оборотов, соотносимых с клаузулами (статьями) письменных завещаний последующего времени. Однако древнейшие духовные если и существовали, то в форме устного распоряжения («ряда»).

Первая сохранившаяся духовная грамота составлена Иваном Калитой (1327 или 1339). Ее появление А. Л. Юрганов достаточно основательно связывает с появлением при хане Узбеке в монгольском праве нормы, закреплявшей за местными правителями, подчинявшимися Орде, наследственное распоряжение подвластными им территориями. При составлении духовных грамот, видимо, использовалась традиция устных завещаний, следы которых и сохранились в русских летописях. Центральное место в духовных великих князей занимают благословения (наследников – членов великокняжеской семьи) и пожалования (служилых людей) землями (соответственно, уделами и вотчинами) в пределах великого княжества. Все духовные скреплялись великокняжеской печатью, а также печатями митрополитов. Последнее свидетельствует о расширении юрисдикции церкви. Позднее даже духовные частных лиц скреплялись митрополитом, архиепископом или епископом. Кроме того, при великокняжеских духовных иногда встречаются печати наследников – удельных князей. Всего к XIV в. относятся семь княжеских завещаний.

Духовные грамоты немосковских князей (тверских, рязанских, нижегородских, ярославских и др.) не сохранились, хотя известно, что составлялись. Возможно, они были уничтожены во время комплектования великокняжеского архива, по мере присоединения этих княжеств к Москве.

Значительно хуже известны указные и кормленные грамоты. К концу 60‑х – началу 70‑х годов XIII в. относится послание князя Ярослава Ярославича рижанам. В нем совмещены элементы указной и жалованной грамоты. Содержание послания сводится к разрешению свободного проезда через его владения немецким гостям.

Ранние указные и кормленные грамоты московских великих князей посылаются в порубежные новгородские земли. Самая ранняя указная грамота – распоряжение великого князя московского Андрея Александровича на Двину о пропуске к морю и обратно трех великокняжеских «ватаг». На Двину адресована и указная грамота 1324–1340 гг., составленная от имени Ивана Калиты и Великого Новгорода. Приблизительно в то же время утвердился и обычай московского управления Печорой. В древнейшей кормленной грамоте, выданной Дмитрием Ивановичем Московским Андрею Фрязинову, упоминается, что дядя Андрея, Матвей Фрязин, обладал кормлением на этой территории еще при Иване Калите.