Александр Сытин - Желтый Мрак

• Название: Желтый Мрак
• Автор: Александр Сытин
• Издательство: Кооперативное издательство «Московское товарищество писателей»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 1927

СОДЕРЖАНИЕ

А. СЫТИН — Желтый Мрак. Повесть. ◊ А. ИРКУТОВ — Один неизвестный. Рассказ. ◊ А. ФИЛИМОНОВ. — Хитрость Иеремии Поккера. Рассказ. ◊ НИКОЛАЙ ЛОВЦОВ — 18 дней Чумы. Повесть. ◊ ИВАН НОВОКШОНОВ — Как был задержан Колчак. Воспоминания.

Рисунки и обложка художника К. М. ГОЛЬШТЕЙН

Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — Гриня

---

— А где полковник? — обернулся Уразметов к сопровождавшему нас чеху.

— Я здесь, — проговорил стоявший в углу человек, входя в полосу света. — Чем могу быть вам полезным?

— Мы от Политического Центра, — обратился к нему Уразметов. — А это, — указал он на меня, — командующий Зиминским Фронтом Красных Войск Новокшонов.

— Слышал, — ответил чех, протягивая через стол руку. — Очень приятно. Что угодно.

— Дело, видите ли, в следующем, — начал я. — Мой штаб получил сведения о том, что сегодня с поездом № 58-бис в офицерском вагоне едет Колчак. Я пришел к вам…

— А откуда у вас эти сведения? — перебил меня полковник.

— Это военная тайна, ответил я. — Достаточно того, что мы знаем об этом и требуем от вас его выдачи.

— Этого я не могу, — проговорил полковник.

— Почему?

— Потому что Калчака еще нет здесь и вам сказали неправду.

— Нет, правду, — вмешался в разговор Добрый-День. — У вас об этом есть телеграмма и, кроме того, вам сообщили об этом по диспетчеру.

— Ах, так, — криво усмехнулся полковник. — Что же… — и, помолчав с полминуты, вдруг резко сказал: — Выдать Колчака я не могу!

— Но почему? — опять задал я вопрос.

— Потому что он находится в распоряжении Высшего Союзного Командования.

— Тогда мы возьмем его силой, — посмотрев на полковника, проговорил я и, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаю, повернулся к двери, где стоял Соседко:

— Товарищ Соседко! Отдайте приказ, чтобы все наши части продвинулись к линии и пусть ждут моих распоряжений.

— Слушаю, товарищ командир, — не моргнув глазом ответил Соседко и вышел из вагона.

Добрый-День и Уразметов переглянулись между собой, но ничего не сказали.

— Как угодно, — ответил полковник по уходе Соседко и, подойдя к стоявшему на столе фоническому телефону, вызвал кого-то и стал говорить по-чешски.

— Уж не арестовать ли нас хочет, — подумал я и, посмотрев на своих спутников, убедился по их тревожным взглядам, что они думают о том же.

Полковник, окончив телефонный разговор, повернулся к нам и спросил:

— Для чего вам Колчак?

— Как для чего? — удивился я. — Отправить его в Москву, а пока…

— Отдать не могу, — опять перебил меня полковник. — Он следует в распоряжение Союзного Командования. А, если вы хотите драться, я готов.

И, положив руки на стол, он пристально посмотрел на меня.

В это время по первому пути, пыхтя и отдуваясь, прошел поезд.

— Это пятьдесят восьмой? — не отрывая глаз от пристального взгляда полковника, спросил я, кивая в сторону проходившего мимо окон поезда.

— Да, — кивком головы подтвердил полковник.

— Тогда я требую, — обратился я снова к нему, — чтобы вы разрешили мне занять на несколько минут провода для переговоров с Союзным Командованием.

— Сейчас, — ответил полковник и, поговорив с кем-то по телефону по-чешски, кивнул головой.

— Хорошо.

А затем, написав несколько слов на клочке бумаги и передавая его мне, сказал:

— Идите, говорите.

Я взял записку и, не попрощавшись, вышел вместе с моими спутниками.

Когда, по приходе на станцию, я пред'явил ее дежурившему по станции чеху, меня сразу же провели на телеграф.

Задержавшись у двери, я подозвал к себе Уразметова и попросил его передать Угроватову, чтобы тот не спускал глаз с вагона, в котором, по моему мнению, должен был быть Колчак.

В помещении телеграфа было пусто. Дежурный телеграфист при нашем появлении встал и удивленно посмотрел на меня.

— Вот, — указал рукой на меня чех. — он должен говорить на телеграф. Полковник разрешает.

Телеграфист, ни слова не говоря, подошел к аппарату.

Я, достав из полевой сумки карандаш и бумагу, быстро написал следующую телеграму[11]:

«Всем, всем, всем. Всем начальникам партизанских отрядов и рабочих дружин по линии Зима — Иркутск.

Сегодня 13 января в Зиму с поездом номер 58-бис в чешском офицерском вагоне прибыл Колчак тчк Принимаю меры его задержанию и аресту тчк Случае неудачи примите все меры к задержке тчк Подтягивайте силы к линии тчк

Командующий Зиминским фронтом красных войск Новокшонов» и, передавая ее телеграфисту, сказал:

— Сообщите по всей линии.

Стоящий невдалеке от меня чех, подойдя к телеграфисту, взял у него переданный мною клочек бумаги, внимательно посмотрел его и стал звонить по телефону.

— Наверное к полковнику, — подумал я, наблюдая за чехом, который на чешском языке передавал содержание телеграммы.

Разговор по телефону продолжался минуту, две. Затем чех, передавая телеграфисту обратно текст телеграммы, сказал:

— Можно.

В это время в комнату вошел Угроватов и, отозвав меня в сторону, шопотом сообщил, что вокруг вагона, за которым я поручил ему следить, чехи выставляют усиленную охрану.

— Не спускай с этого вагона глаз и передай об этом же Соседко, — повторил я вновь свое распоряжение. — И в случае, если из него будет кто выходить, немедленно докладывай.

Угроватов ушел, а я, подойдя к телеграфисту, стал дожидаться окончания передачи телеграммы. И, когда тот кончил и, обернувшись, вопросительно посмотрел на меня, я сказал:

— Вызовите к аппарату со станции Иркутск Комиссара Франции генерала Жанен.

— Хорошо, — кивнул головой телеграфист.

Я хотел было присесть на стоявший рядом стул, как вдруг вспомнил о том, что совершенно позабыл договориться с полковником Ваня о задержке Колчака, впредь до окончания переговоров с Иркутском.

— Как же я позабыл об этом, — мысленно укорял я себя и, подойдя к чеху, попросил его вызвать к телефону полковника Ваня.

Разговор с полковником продолжался минут пять. Он заявил мне о том, что и так нарушает данные ему приказания относительно Колчака и никак не может согласиться на задержку поезда, так как эта задержка может продолжаться очень долго.

— Для чего вам Колчак?

Я, наоборот, доказывал ему, что этот вопрос необходимо разрешить мирным путем, во избежание ненужного кровопролития.

В конце концов мы сговорились на том, что до окончания моих переговоров с генералом Жанен и Командующим Войсками Политического Центра в Иркутске поезд с Колчаком отправлен не будет, и что все мои разговоры как с генералом Жанен, так и с Политическим Центром, будут передаваться по телефону дежурным по станции чехом, которому он тут же отдал соответствующее распоряжение.

Потянулись минуты ожидания, во время которых я старался уяснить себе, почему чешское командование станции Зима, знавшее, хотя и в преувеличенном виде, о силах отряда, согласилось как на переговоры со мной, так и на задержку Колчака, в то время как мы по отношению друг к другу являлись заклятыми врагами.

— Они могли сегодня арестовать меня, расстрелять, и никто не смог бы оказать сопротивления, — думал я, не находя абсолютно никакого об'яснения поведению чехов.

Только позднее, почти через два месяца, я понял, что иначе поступить они не могли. Такое поведение было вызвано тем, что Красная армия, взявшая в это время Омск и стремительно продвигавшаяся к Иркутску, грозила, в случае какой бы то ни было задержки в эвакуации чехов на восток, смять их арьергардные части. Поэтому чешское командование, прекрасно учитывавшее это обстоятельство и знавшее, что в случае возникновения борьбы с партизанами, с которыми у них, почти по всей линии, были заключены договора о нейтральной зоне, оно станет перед фактами спуска поездов под откосы, взрыва мостов, поджога станций, шло на компромиссы вроде того, как это было с Колчаком.

На маленьком предоконном столике горела свеча, бросая слабый свет на сидевшего около столика человека, читавшего газету.

Мои думы были прерваны телеграфистом.

— У аппарата генерал Жанен, — обернулся он ко мне и чеху, сидевшему рядом со мной.

Я со стулом подвинулся к аппарату, а чех подошел к телефону.

— Передайте, — наклонился я к телеграфисту, — о том, что с генералом Жанен говорит Командующий Зиминским фронтом красных войск Новокшонов, и что я требую выдачи прибывшего на станцию Зима в чешском эшелоне Колчака для отправки его в Москву.

Телеграфист стал передавать сказанное мной, но не прошло и полминуты, как он обратился ко мне:

— Перебивают, — сказал он, а затем, пропустив ленту, прочитал по ней:

«С красными вообще не разговариваю. Жанен».

— Вот так история, — подумал я, но делать было нечего. Приходилось считаться с фактом.

— Вызывайте Командующего Войсками Политического Центра, — дал я распоряжение телеграфисту.

— От нас нельзя, — ответил телеграфист. — Придется со станции Иркутск посылать посыльного.

— Что ж, пусть посылают.

Было около часу ночи, когда телеграфист сообщил, что у аппарата Командующий Войсками Политического Центра штабс-капитан Калашников.