Ирина Дроздова - Смерть швейцара

• Название: Смерть швейцара
• Автор: Ирина Дроздова
• Издательство: «Лабиринт-К»
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-7811-0187-Х

Молодая журналистка из столичной газеты приезжает в провинциальный пансионат зализывать душевные раны. Все складывается как нельзя более удачно: элегантные представители местного Дворянского собрания не дают девушке скучать.

А уж когда с выставки пропадает картина и неожиданно умирает швейцар дворянского клуба, журналистка оказывается в эпицентре холодящей душу детективной истории.

---

Через час с четвертью, когда темнота окончательно накрыла город, журналистка вышла из подъезда, осторожно прикрыв за собой дверь.

В сущности, разговор с соседями мало что дал. Представившись корреспонденткой из московской газеты, Ольга попросила их коротко рассказать о Николае Павловиче Ауэрштадте и о том, что, по их мнению, произошло ночью. Кругляк оказался прав, обитатели квартиры № 1, за исключением старика Савельева, исправно дрыхли. Но и тот не сообщил ей ничего сенсационного: о том, что в гости к швейцару кто-то приходил, было известно с самого начала — да и дознаватель этого не отрицал, просто не придал этому особенного значения.

Ольга пошла по двору, в задумчивости подкидывая носком сапожка рыхлый февральский снег. Одна вещь не давала ей покоя — слова Савельева о том, что гость швейцара слишком уж припозднился. Пришел среди ночи, что для пенсионера, каким, скорее всего, должен был оказаться собутыльник Ауэрштадта — было не самым привычным для прогулок временем. О том, что старики имеют обыкновение вставать ни свет, ни заря, она имела представление, но знала и то, что ночью они предпочитают оставаться дома. Пенсионеры, по ее наблюдениям, чрезвычайно заботились о продлении своего существования — вот почему по темным улицам ходили крайне редко и просиживали бесконечные часы, чтобы попасть на прием к врачу в районной поликлинике.

Выбравшись на сравнительно цивилизованную улицу, откуда уже было рукой подать до центра, Ольга вдруг остановилась, как вкопанная — до того ее поразила мысль, только что пришедшая в голову.

Время смерти! Если верить Савельеву, которого мучила бессонница, гость явился к швейцару уже за полночь. Когда Савельев завалился спать, часы показывали половину первого. Была у пенсионера такая привычка — не только мысленно фиксировать время, когда он отходил ко сну, но и записывать его. Потом старик, пользуясь этими записями, отмечал на вычерченной на миллиметровке оси час и минуту этого знаменательного события и строил кривую своей засыпаемости в течение недели, которую и относил потом в районную поликлинику, где совершенно не имели представления, что с этими удивительными графиками делать.

По словам же врача «скорой помощи» выходило, что швейцар умер в третьем часу ночи, то есть примерно через полтора-два часа после визита. Даже если врач ошибался, время смерти все равно до странности близко соседствовало со временем прихода неизвестного гостя.

Если это и совпадение, решила Ольга, то чрезвычайно подозрительное. К тому же, ни Савельев, ни другие соседи не отмечали у Ауэрштадта склонности к сердечным заболеваниям. Наоборот, «здоров, как бык» — отзывались они о старце. Никто из них не мог припомнить случая, чтобы гигант Палыч хотя бы раз страдал от какого-нибудь недомогания.

Еще одно очко в мою пользу, подумала девушка. Вот брошу журналистику и открою частное детективное агентство — будете знать! Последние слова она произнесла вслух, бросив их, что называется, «на ветер», хотя кто и что должен был о ней знать, в данный момент для нее самой являлось загадкой. Скорее всего, эти слова, как и все те, что она произносила мысленно или вслух, предназначались ее неверному возлюбленному, Павлу Каменеву, который два месяца назад вскружил ей голову, а два дня назад исчез в неизвестном направлении с таганской квартиры, где они жили с ним душа в душу.

За два с лишним месяца их совместного житья Паша иногда задерживался по причине важных дел, требовавших его неотступного внимания, но не более чем на несколько часов. Конечно, принимать во внимание всякого рода случайности тоже приходилось, но Ольга не верила, что исчезновение друга — результат обыкновенного дорожного происшествия.

В таком случае оставалось одно: подозревать, что на жизнь и здоровье Паши покусились некие негодяи, что — само собой — вело к размышлениям о деле, которым он занимался. Врагов у Паши вроде не было — Ольга, по крайней мере, ничего о таковых не знала. Паша ей об этом не рассказывал, да и по телефону рассерженных голосов, требовавших его подозвать, Ольге ни разу не приходилось слышать. С другой стороны — что, собственно она знала о его друзьях и недругах? Да ровным счетом ничего. Тут Ольга начинала ненавидеть благословенную сдержанность своего сожителя. За два с лишним месяца ей так и не удалось узнать, чем Паша занимался. По этому поводу он хранил абсолютное молчание, отделываясь от нее дурацкими поговорками вроде «меньше знаешь — крепче спишь», или «один глупец способен задать больше вопросов, чем дюжина мудрецов способна разрешить».

Эти присказки чрезвычайно нервировали Ольгу, и она не раз принималась подозревать Пашу в деятельности, несовместимой со статусом законопослушного гражданина, а однажды так и вовсе огорошила его вопросом в лоб: «Ты, часом, не на мафию работаешь, миленький?»

В ответ на это Паша смерил ее ироническим взглядом, шутливо поднял вверх руку и поклялся, что «женщину с таким именем он знать не знает». Ольга на время успокоилась, но червячок сомнения грыз ее по-прежнему.

Если бы она имела представление, как управляться с Пашиным «ноут-буком», она попыталась бы вызвать к жизни его экран и посмотреть, каким файлам отдавалось предпочтение. Но — увы! — в компьютерном деле она была хуже любого третьеклассника. Попытки подглядеть через плечо также ни к чему не привели. Паша каким-то шестым чувством ощущал ее присутствие у себя за спиной и сразу же выключал монитор.

Впрочем, один раз Паша неосмотрительно направился на кухню, позабыв выключить компьютер, и Ольга с трепетом уставилась на монитор, решив, что уж сейчас-то она выведет любовника на чистую воду. Однако она обнаружила только состоявшую сплошь из цифр и загадочных букв таблицу. Созерцание ее не приблизило девушку к разгадке тайны. Она лишь поняла, что буквы — это, скорее всего, какие-то сокращения, а вот как совместить с ними колонки цифр, она и понятия не имела, хотя около каждой пятизначной или шестизначной цифры стояло слово «соотв.».

Что такое «соотв.» Ольга догадалась сразу. Это было «соответственный» или «соответственно», но чему это самое «соотв.» соответствовало, оставалось только гадать. Более того, она даже не могла представить себе, из какой сферы человеческой деятельности были взяты эти буквы и цифры — не говоря уж об остальном. Так что впредь попыток выяснить подноготную Паши она не предпринимала и, как и большинство женщин, оказавшихся в ее положении, тешила себя мыслью: «Захочет — сам скажет».

Перебирая в памяти поступки друга, Ольга пыталась обнаружить нить, которая могла бы привести ее к осознанию причины случившегося. Так ни до чего и не додумавшись, она пришла к выводу, что остается одно — ждать. Даже в милиции человека начинали разыскивать не раньше, чем через трое суток с момента его исчезновения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ольга тряхнула головой, отгоняя прилипчивые и гнетущие мысли, и ускорила шаг. Лучше было думать о красавце Аристархе — Главном герольдмейстере Северного дворянского общества. Кажется, он был к ней неравнодушен, и она в любой момент могла заполучить в его лице отличного любовника — богатого и щедрого, о каком миллионы женщин могли только мечтать.

И она бы мечтала, если бы прежде не познакомилась с Пашей, Пашенькой, Пашунчиком. Он не был таким холеным и светским, как Аристарх, но с ним было приятно ходить, держась за руки, не думая при этом ни о чем. Иногда это так здорово — ни о чем не думать, а только смотреть на строгие, бесконечно прекрасные черты своего любимого. Разумеется, прекрасные для тебя одной — большинство ее знакомых женщин и девушек Пашу особенно привлекательным не считали. И еще — он был надежен, как только может быть надежен мужчина. До поры до времени, конечно...

Впрочем, и от Аристарха тоже веяло спокойствием и надежностью, но эти качества — в его интерпретации — больше напоминали холодноватую сдержанность Исторического музея. Ольга вспомнила, какое торжественное чувство отрешенности от всего земного она испытала, когда в детстве в первый раз ступила под его своды. Наверное, жить с Аристархом — все равно что существовать с несколькими веками европейской истории, нашпигованной литературными персонажами: убийцами, монахами-инквизиторами и королевами-отравительницами.

Ольга уныло хмыкнула и оглянулась — как раз вовремя. Выяснилось, что она переходила оживленную улицу, заполненную визжаще-шуршащим автомобильным стадом.

— Ну, коза! — орал таксист, проезжая мимо и намеренно сбрасывая скорость. — Что же ты под машину-то лезешь? Она же не трахает, а давит!

«Как это верно, — сказала себе Ольга, перебегая через улицу, как солдат под огнем — зигзагами. — Рассуждаешь о любовниках, а безжалостная машина судьбы готова тебя сокрушить в самый неподходящий момент».

Оказавшись на противоположной стороне, Ольга поняла, что ноги сами собой принесли ее к вокзалу. Ничего удивительного — железная дорога в провинциальном городе — начало всех начал, и все пути здесь ведут к вокзалу. Девушка взглянула на часы: ого! Половина девятого. Когда занят, мыслями, время летит, как сумасшедшее. Теперь, наверное, дамы и господа в Дворянском клубе оживленно обсуждают открытие вернисажа, потягивают в фойе шампанское и болтают о пустяках. А кое-кто из журналистской братии готовится пройти по просторным залам с диктофонами, задавая гостям не очень умные вопросы и получая на них столь же бессмысленные ответы.