Иван Тропов - Рассказы разных лет (сборник)

• Название: Рассказы разных лет (сборник)
• Автор: Иван Тропов
• Жанр: Ужасы и Мистика

В настоящем сборнике представлены рассказы Ивана Тропова, опубликованные в период с 2001 по 2007 годы. Большинство из них издавалось в журнале «Навигатор игрового мира», а часть в журналах «Игромания» и «Другой».

Содержание сборника:

Корневой мир

@НЕПЕРЫ

Чужая игра

Псы любви

Настоящее желание

Cyber-план

Маленькие помощники

Люди Анунамэ

Мельник

---

Несмотря на намеренную лихость заявлений, я ни разу не улыбнулась. Уж больно эти тезисы пересекались с нашим разговором со Степой. Я никак не могла понять, чего же он от меня хочет… и все же чувствовала, что в этом начинает проступать какая-то система.

Жуткая, пугающая система.

Мне опять было страшно. Очень страшно. До этой минуты я будто все еще верила, что со мной такого не может быть. Что это все какая-то дикая шутка, и сейчас мне скажут, что «Первый канал» благодарит меня за участие в шоу со скрытой камерой… Нет. Теперь я уже не могла верить в это даже на уровне сумасшедшей последней надежды.

Выключив свет, я лежала в темноте. Заснуть я не боялась. Мне было слишком страшно для этого.

* * *

Часа через два, очень осторожно я приподняла одеяло и выбралась из кровати. Семеня на цыпочках и не включая света, натянула на себя одежду.

Дверь я даже не стала проверять. Осторожно раздвинула шторы, но за ним была стена, стена, стена… На меня накатил ужас. Я поняла, что окна за шторами не окажется, оно заложено кирпичом и заштукатурено давным-давно…

Окно было. Просто не очень большое, куда уже карниза для штор.

Снаружи было совершенно темно.

Кусая губы и молясь, чтобы окно не было заперто наглухо… Поддалось. Но боже, как же скрипело…

Снаружи было так тихо, в окно тянула таким могильным холодом, что мне стало не по себе. Наверно, я пересмотрела слишком много фильмов, где перевозили преступника, которому ночью удалось улизнуть от конвоиров — но, к сожалению, прямо в поселке, где на ночь все превращаются в зомби…

Я быстро перелезла через подоконник. Повисла на руках, вытянулась в струнку — и разжала руки.

То ли от страха, то ли второй этаж был не так уж высоко, но я даже устояла на ногах. Спружинив, я встала, уже прикидывая, в какой стороне дорога…

— Далеко собралась, детка?

У меня чуть не разорвалось сердце.

Я шарахнулась прочь от голоса и налетела на спину. Обернувшись, я рассмотрела лишь темный силуэт. Большой. И, кажется, лысый.

— Душ в номере не работает? — предположил кабан. — Пошли…

Он шагнул ко мне, беря за плечо… На миг я оцепенела, а потом вспомнила, что надо делать. Очень четко. Я даже сначала шагнула назад, чтобы он сделал ко мне еще один шаг, разведя ноги… и тут же я подалась обратно к нему, выбросив вверх колено.

Изо всех сил. Я очень старалась.

Но я никогда прежде не била мужика по яйцам. Это меня подвело. Вышло неудачно, я не накрыла цель коленом, лишь задела.

Парень взревел, как недорезанная свинья. Он согнулся, но его рука не слетела с моего плеча, а только стиснула еще сильнее.

И, с чувством обозвав меня публичной девкой в одно слово, он от души метнул меня об стену. Я вскинула руки, защищая голову…

* * *

На этот раз я приходила в себя долго и странно, всплывая из черных глубин — к серебристой поверхности, рябившейся чужими голосами…

— Отрезали… — ныл один. — Взяли — и отрезали…

— Думай в следующий раз, прежде чем лезть за телефоном.

— Саша!.. Ты понимаешь, что ты говоришь?..

— Прекрасно. А ты? У тебя их еще девять, но может остаться меньше.

— Саша…

— Что — Саша? Мне как сказали, я таких и выбрал. Один для генерации идей, сообразительный. Второй — разочарованная креветка, которая хорошо разбирается в леммингах. Чтобы срезал острые углы и разбавлял нужным уровнем серости.

— Черенок розы, и мешок навоза под нее?..

— Ты сказал.

— А ты это сделал! — вдруг рявкнул нытик.

— Но ты же в самом деле научился гнать это фуфло унылого драйва? Вон как мощно пошло. Фонтан прямо.

— Ты же прекрасно понимаешь, что это из-за серии! Если бы не раскрученная игра, то…

— Ну не прибедняйся.

— Саша… Как же ты мог…

— Вот так и мог, Вася. Деньги-то на конвент откуда брать? Думаешь, их за красивые глаза дают? Нет. Он мне — деньги. Я ему — чем могу… К тому же вы, московские, что-то последнее время часто стали на нас бочки катить. Так что считай, я просто выбрал свой краешек поляны.

— Не смешно, Саша.

— Не смешно? Это потому, что ты еще, выходит, не до конца проникся, как имитировать это унылое говно оптом. Знаешь, что тебе мешает? Любовь к раннему Джексону. Возлюби позднего Джексона. А еще лучше — Уве. Уве «наше все» Бола. Он такой же тупой, как жизнь.

— Саша…

— Что — Саша?! Раньше ко мне подходят — дай денег, дай денег! Деньги нужны за то, деньги нужны за се! А я что? Нет денег. Извините, ребята, все лимиты уже исчерпаны… Как последний нищенка… А теперь могу хотя бы как Уве. С задумчивой совестью, но полными карманами. Дают мне, конечно, не наци, как ему, а революци. И не золотыми коронками, а скважной жидкостью. Но зато дают. На конвент хватит…

Бред еще клейко держал меня, наверно, поэтому мне захотелось возразить, что это не Джексон, и даже не Бол, а чистый Тарантино, с его фирменными прогонами пустопорожних диалогов минут на десять, а то и больше.

Но тут третий голос позвал есть, и голоса уплыли.

Я открыла глаза.

Свет лился из другой комнаты. Я лежала прямо на полу, на медвежьей шкуре, одетая в незнакомый халат.

Двигаться я могла. И очень четко понимала, что если и дальше будет Тарантино — спасибо, нет. Это уже без меня, мальчики.

Стараясь не шуметь, на четвереньках я обползла пятно света у входа, подбираясь к окну. На этот раз рама была беззвучная, этаж — первый, и я…

Я так и не вылезла.

* * *

Сколько я глядела в это окно?

Затем, уже почти не скрываясь, я прошла через комнату, чтобы выглянуть в другое.

Затем вообще вышла из дома — меня никто не останавливал, слова не сказали, — и обошла вокруг.

Должен же быть выход отсюда? Хотя бы один гребаный выход?!

Дом сборный. Совсем недавно возвели. Колонка с насосом… Сарайчик с дизелем… Все свежее, месяца не прошло.

Наверно, час я ходила вокруг дома, но никак не могла понять, с какой стороны мы сюда приехали. Я не заметила ни колеи, ни даже самой машины. Небольшой холм, а во все стороны, от горизонта до горизонта — болото, болото, болото…

Где я? По книжкам про войну я помнила, что Белоруссия славится своими болотами. Вроде бы.

А может, и далеко восточнее, между тайгой и тундрой… Если без сознания меня держали опять сутки или больше, я столько могла пропустить…

Вот только небо… Небо было серое, низкое, и какое-то чужое.

Может быть, я ходила бы так до вечера, и в голову уже начали лезть мысли о каком-нибудь портале, скрытом в погребе домика… когда далеко-далеко загрохотало.

Я замерла. Минуту я стояла, прислушиваясь. Но гром не кончался, длился, нарастал… Пока я не поняла, что это вертолет.

* * *

Первым из вертолета, когда он еще висел над землей, выпрыгнул молодой человек.

В дорогом, я подозреваю, костюме. Может быть, даже очень дорогом. Ветер от винтов трепал на нем костюм, как драную тряпку, но молодой человек с невозмутимым видом крутился вокруг домика, будто осматривал участок перед покупкой.

Я уже решила, что это и есть их главный, — но тут вылез второй. Такой же руссиш-яппи. Совершенная копия. Такой же индюшачьи-задиристый на вид. Прическа, лицо такое же правильно-гламурное…

Когда они вошли в дом, я поняла, что смогу различать их только по часам. У одного часы были из розового золота, у другого тускло-серебристые. Платиновые? Или серебряные? Кто из них главный, все-таки?

Как молодые офицеры поправляют фуражку, так же регулярно молодые люди чуть потряхивали левыми руками, чтобы часы на слишком свободных ремешках не уползали вверх по запястью, где их накрывали белоснежные манжеты.

Задачка осложнялась тем, что я совершенно не разбираюсь в дорогих часах. Чтобы вот так, по внешнему виду издали… Да даже и угадай я, что вот те золотые — какой-нибудь Patek Philippe, а те серебристые — Vasheron Constantin… Толку-то? Которое из них старше по званию?

Я не знаю. А оба молодых человека упрямо молчали, хмуро оглядывая комнату. Сюда, кроме меня, привели и лысеющего мужчину во всем темном, с сероватым лицом упыря. Чем-то похожий на плененного Наполеона, только руку он держал не за отворотом фрака, а в кармане кофты.

Решение пришло само и неожиданно. Последним из вертолета выбрался и прохромал в комнату старик, будто сошедший с литографии позапрошлого века: в серой кофте, подбитой на локтях кожаными заплатами, и с сухим лицом потомственного бухгалтера. Оба руссиш-яппи тут же пришли в движение. Один услужливо отодвинул стул, помогая сесть, второй выложил на стол тонкую пепельницу, кисет и раскрыл портсигар. Внутрие оказались пустые картонные гильзы.

Старик сел, обвел комнату слезящимися глазами. Затем расшнуровал кисет, наполнив комнату ароматом табака. Желтыми пальцами стал набивать папиросу.

Я подумала, что, возможно, когда-то видела его лицо… По телевизору? Наверно. Откуда же еще… Вместе с этим лицом кружились какие-то слова — не то никель, не то металлургия, не то нефтепереработка…