Виталий Бианки - Лесная газета. Сказки и рассказы (сборник)

• Название: Лесная газета. Сказки и рассказы (сборник)
• Автор: Виталий Бианки
• Жанр: Детская проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071379-0, 978-5-271-32575-5

В книгу замечательного писателя-натуралиста Виталия Валентиновича Бианки вошли: «Лесная газета» (в сокращении), сказки и рассказы.

---

Примолкать начинают пичужки: им уж не до песен. Во всех гнёздах птенчики. Они родятся голенькими слепышами и долго нуждаются в заботах родителей. Но земля, вода, лес, даже воздух – всё полно сейчас корма для маленьких, достанет на всех!

В лесах всюду полно маленьких сочных плодов: ягод земляники, черники, голубики, смородины; на севере – золотистой морошки… Луга сменили золотое своё платье на ромашковое: белый цвет лепестков отражает горячие солнечные лучи. Жизни творец – Ярило-солнце в эту пору не шутит: сжечь могут его ласки.

ЛЕСНЫЕ ДЕТЁНЫШИ

СКОЛЬКО У КОГО ДЕТЕЙ?

В большом лесу за городом Ломоносовом живёт молодая лосиха. У неё в этом году родился один лосёнок.

У орла-белохвоста гнездо в том же лесу. В гнезде два орлёнка.

У чижа, зяблика, овсянки – по пяти птенцов.

У вертиголовки – восемь. У ополовничка (долгохвостой синицы) – двенадцать.

У серой куропатки – двадцать. У колюшки в гнезде из каждой икринки вывелось по мальку-колюшонку, всего – сотня колюшат. У леща – сотни тысяч. У трески не перечесть: наверное, миллион мальков.

БЕСПРИЗОРНЫЕ

Лещ и треска совсем о своих детях не заботятся. Выметали икру и ушли. А ребятишки пускай сами, как знают, выводятся, живут и кормятся. Да как же и быть, если у тебя сотни тысяч ребятишек? За всеми не усмотришь.

У лягушки всего одна тысяча ребят – и то она о них не думает.

Конечно, беспризорным нелегко живётся. Под водой много прожорливых чудовищ, и все они падки до вкусной рыбьей и лягушечьей икорки, до рыбёшек и лягушат.

Сколько гибнет рыбьих мальков и головастиков, сколько опасностей им грозит, пока они не вырастут в больших рыб и лягушек, – прямо подумать страшно!

ЗАБОТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ

Лосиха и все птицы-матери – вот уж по-настоящему заботливые родители.

Лосиха готова жизнь отдать за своего единственного детёныша. Попробуй напасть на неё хоть сам медведь: она так начнёт брыкаться и передними и задними ногами, так отделает его копытами, что в другой раз мишка и близко не сунется к лосёнку.

Нашим корреспондентам попался в поле куропаткин сын: из-под самых ног у них выскочил и помчался в траву прятаться.

Они его поймали, а он как пискнет! Откуда ни возьмись – мать-куропатка. Увидела сына в руках у людей – заметалась, заклохтала, на землю припала, крыло волочит.

Корреспонденты подумали: она раненая. Куропатчонка бросили, за ней погнались.

Куропатка ковыляет по земле – вот-вот рукой схватишь; но только руку протянешь – она в сторону. Гнались-гнались так за куропаткой, вдруг она крыльями захлопала, поднялась над землёй – и улетела как ни в чём не бывало.

Вернулись наши корреспонденты назад, за куропатчонком, а его и след простыл. Это нарочно мать раненой притворялась, отводила от сына, чтобы спасти его. Она за каждого своего детёныша так заступается: ведь у неё их всего только двадцать.

КОЛОНИЯ НА ОСТРОВЕ

На песчаной отмели острова живут на даче маленькие чайки.

По ночам они спят в песчаных лунках (ямках) – по трое в лунке. Вся отмель в лунках – такая большая колония чаек.

Днём они учатся летать, плавать и ловить мелкую рыбёшку под руководством старших.

Старые чайки учат и зорко охраняют своих ребят.

Когда приближается враг, они слетаются стаей и кидаются на него с таким криком и гамом, что всякому страшно станет.

Даже громадный морской орёл-белохвост спешит удрать от них подальше.

КАКИЕ ВЫВЕЛИСЬ ПТЕНЦЫ У БЕКАСА И САРЫЧА?

Вот портрет маленького сарыча, только что вылупившегося из яйца. На носу у него белая шишечка. Это «яйцевой зуб». Им-то птенец и разбивает скорлупку, когда ему пора из яйца выходить.

Сарычонок вырастет и будет кровожадным хищником – грозой грызунов.

А сейчас он – забавный малыш, весь в пуху, полуслепой.

Он такой беспомощный, такой неженка: шагу ступить не может без папы и мамы. Он умер бы с голоду, если б они его не кормили.

А есть среди птенцов и боевые ребята: как только выклюнутся из яйца, сейчас вскочат на ножки – и пожалуйста: уж и пищу сами себе добывают, и воды не боятся, и от врагов сами прячутся.

Вот сидят два бекасёнка. Они только день как из яйца, а уж гнездо своё покинули и сами себе отыскивают червячков.

Потому и были у бекаса такие большие яйца, что бекасята в них подрастать могут. (См. «Лесную газету» № 4.)

Куропаткин сын, о котором мы сейчас рассказывали, тоже боевой. Только что родился, а уж бежит со всех ног.

Вот ещё дикий утёнок – крохаль.

Он, как только на свет появился, сейчас же заковылял к речке, бултых в воду – и стал купаться. Он и нырять уже умеет и потягивается, приподнявшись на воде, – совсем как большой.

А пищухина дочь – ужасная неженка. Целых две недели в гнезде просидела, теперь вылетела и сидит на пне.

Вот как надулась: недовольна, что мать долго не летит с кормом.

Самой скоро уже три недели, а всё еще пищит и требует, чтобы мать запихивала ей в рот гусениц и другие лакомства.

ШИВОРОТ-НАВЫВОРОТ

Из разных мест огромной нашей страны нам пишут о встречах с удивительной птичкой. Видели её в этом месяце и под Москвой и на Алтае, на Каме и на Балтийском море, в Якутии и в Казахстане.

Очень милая и нарядная птичка, похожая на те яркие поплавки, что в городах продают молодым удильщикам. И такая доверчивая, что подойди хоть на пять шагов – так и будет плавать перед тобой у самого берега, нисколько не боится.

Все другие птицы сейчас на гнёздах сидят или птенцов водят, а эти соберутся в стайки и путешествуют по всей стране.

Удивительно, что эти яркие красивенькие птички – самочки. У всех других птиц самцы ярче, красивее самок, а у этих наоборот: самцы серенькие, а самки пёстрые.

Ещё удивительнее, что эти самочки совсем не заботятся о своих детях. Далеко на севере, в тундре, они снесли яички в ямку – и до свидания! А самцы остались там высиживать яйца, кормить и беречь птенцов.

Всё шиворот-навыворот!

Зовётся эта птичка куличок-плавунчик круглоносый.

Встретить её можно всюду: сегодня здесь, а завтра там.

СТРАШНЫЙ ПТЕНЧИК

У тоненьких, нежных трясогузок в гнезде вывелось шесть крошечных голых птенчиков. Пятеро – птенцы как птенцы, а шестой – урод: весь какой-то грубый, жилистый, большеголовый, закрытые плёнкой глаза навыкат, а клювик откроет – отшатнёшься: там целая пасть разверзнется – прорва.

Первый день он пролежал в гнезде спокойно. Только когда трясогузки подлетали с кормом, с трудом поднимал свою тяжёлую толстую голову, слабо пищал и разевал рот: кормите!

На другой день в утреннем холодке, когда родители улетели за кормом, он зашевелился. Он опустил голову, упёрся ею в пол гнезда, широко расставил ноги и начал пятиться.

Наехал задом на братишку-птенчика и начал подкапываться под него. Закинул назад свои кривые голые культяпки-крылышки, обхватил ими братишку, сжал, как клешнями, и с птенчиком на закорках всё задом, задом стал подвигаться к стенке.

В ямке на конце его спины братишка-птенчик – маленький, слабый, слепой – барахтался, как в ложке. А урод, упираясь головой и ногами, поднимал его всё выше и выше, пока птенчик не оказался у самого края.

Тогда, весь напрягшись, урод вдруг резко вскинул задом – и птенчик полетел из гнезда.

Гнездо трясогузок было в обрыве над берегом речки.

Крошечный голый трясогузёнок шлёпнулся внизу о гальку – и разбился насмерть.

А злой урод, сам чуть не вывалившись из гнезда, покачался, покачался на краю его, но толстая голова перевесила – и он свалился назад в гнездо.

Всё это страшное дело длилось две-три минуты.

Потом урод, обессиленный, с четверть часа неподвижно лежал в гнезде.

Прилетели родители. Он поднял на жилистой шее свою тяжёлую слепую голову и, как ни в чём не бывало, разинул рот, запищал – кормите!

Поел, отдохнул – и принялся подъезжать под другого братишку.

С этим ему не удалось так легко справиться: птенчик сильно барахтался и скатывался с его спины. Но урод не унимался.

И через пять дней, когда у него прорезались глаза, он увидел, что лежит один в гнезде: всех пятерых птенчиков-братьев он выкинул прочь и убил.

Только на двенадцатый день от рождения он наконец покрылся перьями – и тогда стало ясно, что трясогузки на горе себе выкормили подкидыша – кукушонка.

Но пищал он так жалостно, так похоже на их собственных погибших детей, так умильно, дрожа крылышками, просил есть, что тонкие, нежные птички не могли ему отказать, не могли бросить его умирать с голоду.

Сами живя впроголодь, в хлопотах не успевая наесться досыта, они с восхода до захода солнца таскали ему жирных гусеничек и, нырнув головой в его широкую пасть, совали еду в его прожорливое горло-прорву.

К осени они его выкормили. Он улетел от них и больше никогда в жизни не встретился с ними.

ЯГОДЫ

Поспело много разных ягод. В садах собирают малину, красную и чёрную смородину и крыжовник.