Алан Аюпов - Саньяси (СИ)

• Название: Саньяси (СИ)
• Автор: Алан Аюпов
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Талантливый программер оказывается втянутым в чрезвычайно некрасивую историю. Спасая студентку местного училища, он всё глубже и глубже погружается в мафиозные разборки. Приходится непрерывно уходить от погони. Спасение ждёт только в городе-мечты, городе, которого нет. Но не всякий может туда попасть.

---

«Привет. Как дела?».

«Как обычно. — Говорит он, и тут вдруг выдаёт: — Я так полагаю, что ты занята и не сможешь найти свободной минутки, чтобы встретиться?».

Я немного растерялась от такого утверждения, и решила одним махом прекратить дальнейшие разборки, говорю:

«Правильно мыслишь».

А он чуть ли не слово в слово процитировал мою мамочку:

«Понятно. Всю жизнь водить слепца… Извини, если что не так. Прощай, Лилька. Будь счастлива». И дал отбой. Я даже не успела слова вставить. Перезванивать не стала. Зачем? Всё и так было ясно. Больше он не звонил никогда. Я тоже.

Прошёл почти год. Я сдала последний экзамен. Так получилось, что машина в этот день немного задержалась, и мне пришлось, идти пешком. Уже почти подле самого дома навстречу вышли двое. Один высокий, стройный парень, другой ниже, накачанный, в чёрных очках. Они шли рядом, едва касаясь друг друга локтями, весело о чём‑то болтая. Что стоило мне пройти мимо и промолчать, но, увы, какой шмель меня укусил, не знаю. Я стала прямо перед ними и поздоровалась:

«Привет, Генка».

Они мгновенно, как по команде, замерли. Его друг, мельком взглянув на меня, предложил:

«Ген, я подожду в сторонке, позовёшь».

Он явно был старше Генки лет на десять, но выглядел очень эффектно. Только Генка решил иначе. Он взял друга за руку и сказал:

«Нет. У меня от тебя тайн нет».

Тогда его друг возразил:

«Ген, так нельзя».

Генка усмехнулся как‑то не очень весело, и ответил:

«Можно, Гера, можно, и даже нужно. Привет, красавица».

Не скажу, что мне не понравилось обращение «красавица», но было в этом что‑то язвительное, саркастическое, оскорбительное.

«А ты не хуже». — Ответила я, и была не очень далека от истины.

Шрамы на лице у Генки отсутствовали, что свидетельствовало о хорошей пластике, а глаза прятались за стёклами чёрных очков.

«Благодарю за комплемент! Чем могу служить?» — Шаркнул он ножкой.

«А вы не очень‑то и любезны, сэр рыцарь.» — Уколола я его. Он в долгу не остался:

«Увы, жизнь гусарская, этикетам не обучен‑с».

«Тоже мне, гусар выискался!..» — Фыркнула я.

Так мы пикировались некоторое время пока терпение Генки не закончилось, и он спросил:

«Это всё, что ты мне хотела сказать?».

Меня такая злость взяла, что я, не удержалась, съязвила:

«Почти».

Он опять усмехнулся и говорит:

«Тогда прощайте, мамзель. Нас ждут великие дела и недосуг терять время понапрасну».

Тут я уж психанула. Не знаю, почему, но мне так обидно стало, что я в сердцах воскликнула:

«Шут!».

А он так спокойненько:

«Уж, какой есть. Гер, пошли».

И тут я решила ему отомстить. До сих пор не понимаю, за что? Говорю:

«Погоди. Познакомь меня со своим товарищем. Не прилично ведь».

Генка криво улыбнулся, не обиженно, скорбно как‑то, и говорит:

«Ах, вот зачем я тебе понадобился. Позвольте представить: мой лучший друг Гера, прошу любить и жаловать! Теперь этикет соблюдён?».

Ехидно это как‑то прозвучало. Ну я и ответила:

«Ты меня не представил».

Он обречённо вздохнул и выдал такое:

«А тебя и не надо представлять. Он тебя уже давно знает. Ладно, прощай, и, пожалуйста, не подходи ко мне больше. Мне бы не хотелось смущать тебя своим присутствием».

Это была пощёчина. Я никогда в жизни не получала таких оплеух. И никак не ожидала от Генки подобного. Слёзы навернулись у меня на глаза, но я сдержалась. Лишь сказала:

«А раньше ты бы себе не позволил так дерзить».

Генка пожал плечами и сказал:

«Всё меняется, течёт».

Тут вмешался его друг:

«Ген, ты не прав».

Генка поджал губы, немного помолчал, как бы что‑то обдумывая, и ответил:

«Может быть, Гер, но резать по живому больно, а дважды по одному и тому же месту!..».

А Гера ему возразил:

«На то ты и мужчина, чтобы уметь терпеть».

Тут Генка смутился, покраснел:

«Спасибо, Герка! Спасибо дружище! Ты прав, ты как всегда прав. Прости, Лиля, я был не прав. Поспеши домой, тебя там заждались».

А Гера добавил:

«Да уж. Вон и конвой уже сюда бежит».

Я оглянулась. Действительно, у края дорожки стояла машина, из которой вылезали два охранника. Пришлось махнуть им рукой, мол, всё в порядке, свои. Два толстолоба замерли у распахнутых дверей папиного лимузина, как часовые. Я не знала, о чём дальше говорить, потому сказала первое, что пришло в голову:

«А вы, Геральд, наблюдательны!».

Он слегка поморщился:

«Я не Геральд. Я Гера, это разные имена».

Дух противоречия из меня не выветрился, а потому я возразила ему:

«По‑моему нет».

Тут Генка решил заступиться за друга:

«Это по‑вашему, а по‑нашему нет».

Мне стало скучно. Я уже подумывала, как закончить разговор, только одно мешало, никак не получалось познакомиться с этим Герой поближе. И я сказала:

«Да мне‑то, в общем, безразлично. Не меня же».

Но Генка как бы не заметил моей реплики, просительно сказал:

«Лиль, нам действительно пора».

И тут меня чёрт дёрнул за язык:

«Куда ты так торопишься? Не к своей ли мечте?».

А он спокойно так говорит:

«Да. К своей. Уже только к своей».

Мне стало смешно. Два здоровых парня, а о какой‑то ерунде мечтают. Я обратилась к Гере:

«Гера, я понимаю Генку, ему есть о чём сожалеть, мечтать, но вам‑то это зачем? Неужели вы верите в этот бред? Неужто вы на самом деле думаете, что этот город существует? Вы нормальный, здоровый, красивый парень, вы же всё можете сделать собственными руками?!».

Вот тут‑то он и выдал мне по первое число. Он заговорил так убеждённо, так страстно, что я буквально влюбилась в него, наблюдая за жестикуляцией, выражением глаз, мимикой лица. Он говорил пылко, но мало, очень мало:

«Да, Вы правы. Я могу всё сделать сам, своими руками. — Он сложил руки лодочкой, а когда развёл ладони, там оказался, в буквальном смысле, огненный цветок, настолько он был ярок, он легонько хлопнул в ладоши и мираж исчез. — Но при этом всё равно нужна вера, вера без которой жизнь просто невозможна. Я всегда верю. Я верю людям, я верю солнцу, я верю другу, я верю Вам, Лиля. Я знаю, что вера может всё. Я это видел. Вы нет, потому что убегали со всех ног, спасая свою репутацию. Вы предали Генку, потому что не верили ему, не верили его любви, не верили себе. Я верю, я просто видел этот город. Я там был, я там жил, я там живу, и надеюсь буду жить ещё долго».

Я, как заворожённая, следила за его губами, пока он говорил, совершенно не слушая о чём. Они едва шевелились, изящно изгибаясь. Этот парень был не то, что симпатичный, он был красив. Голос его, тихий, убедительный, С лёгкой приятной хрипотцой, разливался бальзамом, ласкал слух. Это было очень приятно, настолько, что мне совсем расхотелось потешаться над их мечтой. Хотя когда‑то это была и моя мечта. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ним, и я ответила, всё же не удержавшись от колкости:

«Ну что ж, верьте, это ваше право, господа иллюзионисты».

Гера не обратил на мою шпильку никакого внимания. Он взял Генку под руку и вполне серьёзно сказал:

«Благодарю Вас, сударыня».

Но Генка не двинулся с места.

«Постой. Постой, Герка. — Заговорил он, обращаясь сначала к другу, потом ко мне. — Мечта должна быть у всех. И у тебя она должна быть. Ты не признаешься в этом, но я‑то точно знаю, ты веришь, и будешь верить в город мечты. И я желаю тебе увидеть его, всего один раз, один единственный, как бывает лишь одна единственная в жизни брачная ночь. Может тогда ты поймёшь тщетность своего нынешнего существования. Может это разбудит в тебе человечность».

Эта их театральность раздражала меня до невозможности. И я ещё раз попробовала уколоть их:

«Какие слова?! Какая патетика?!».

Однако они не смеялись. Гера поймал мой взгляд, поднял руки к солнцу и громко произнёс:

«Да будет так, брат мой названный! Да сбудутся слова твои! Да случится сие лишь в ночь брачную, одну единственную! Да будет дан шанс! Слава тебе, всевышний!».

Ничего не произошло.

— Клоуны. — Усмехнулась я.

Гера опустил руки, тронул Генку и они ушли. Ушли навсегда. Но узнала я об этом спустя два месяца.

Вечером в новостях передали о жуткой катастрофе, случившейся в четырёх милях от нашего берега. Какой‑то танкер загорелся и взорвался, не успев добраться до порта. В тот день я не обратила на это никакого внимания.

Прошло несколько недель. Меня всё время тянуло позвонить Генке. Что‑то мы не договорили, чего‑то недопоняли. А главное, я никак не могла забыть его друга Герку. Запал он мне и хоть что с этим делай. Снился каждую ночь. Чего я только не делала, чтобы забыть, отвязаться. Даже к бабке ходила, но, увы. Постепенно у меня появилась непреодолимая тяга поцеловать эти тонкие, яркие, красивые губы, которые каждую ночь говорили и говорили мне о чём‑то нужном, но я никак не могла понять о чём. Наконец за несколько дней до школы моя гордость была сломлена и я набрала Генкин номер. К телефону долго никто не подходил. Потом взял трубку Генкин папа.