Лидия Чарская - 7 историй для девочек

• Название: 7 историй для девочек
• Автор: Лидия Чарская
• Издательство: Литагент «Стрельбицький»f65c9039-6c80-11e2-b4f5-002590591dd6
• Жанр: Детская проза

Перед вами уникальная подборка «7 историй для девочек», которая станет путеводной звездой для маленьких леди, расскажет о красоте, доброте и справедливости лучше любых наставлений и правил. В нее вошли лучшие классические произведения, любимые многими поколениями, которые просто обязана прочитать каждая девочка.

«Приключения Алисы в Стране Чудес» – бессмертная книга английского писателя Льюиса Кэрролла о девочке Алисе, которая бесстрашно прыгает в кроличью норку и попадает в необычную страну, где все ежеминутно меняется.

В сборник также вошли два произведения Лидии Чарской, одной из любимейших писательниц юных девушек. В «Записках институтки» описывается жизнь воспитанниц Павловского института благородных девиц, их переживания и стремления, мечты и идеалы. «Особенная» – повесть о благородной, чистой душой и помыслами девушке Лике, которая мечтает бескорыстно помогать нуждающимся.

Знаменитая повесть-феерия Александра Грина «Алые паруса» – это трогательный и символичный рассказ о девочке Ассоль, о непоколебимой вере, которая творит чудеса, и о том, что настоящее счастье – исполнить чью-то мечту.

Роман Жорж Санд повествует об истории жизни невинной и честной Консуэло, которая обладает необычайным даром – завораживающим оперным голосом. Столкнувшись с предательством и интригами, она вынуждена стать преподавательницей музыки в старинном замке.

Роман «Королева Марго» легендарного Александра Дюма повествует о гугенотских войнах, о кровавом противостоянии протестантов и католиков, а также о придворных интригах, в которые поневоле оказывается втянутой королева Марго.

Завораживающая и добрая повесть «Таинственный сад» Фрэнсис Бёрнетт рассказывает о том, как маленькая капризуля превращается в добрую и ласковую девочку, способную полюбить себя и все, что ее окружает.

---

– Сир, вы видели Ортона? – спросил де Муи, когда Грегуар накрыл стол.

– Нет, но я получил записку, которую он положил за зеркало. Мне думается, что мальчик испугался; дело в том, что его застала там Екатерина, поэтому он убежал, не дожидаясь меня. Сначала я встревожился, когда Дариола сказала мне, что королева-мать долго разговаривала с Ортоном.

– О! Это не опасно. Он парень изворотливый, и, хотя королева-мать знает свое дело, он обернет ее вокруг пальца, я уверен.

– А вы, де Муи, видели его потом? – спросил Генрих Наваррский.

– Нет, но я его увижу сегодня: в полночь он должен зайти сюда за мной и принести мне аркебузу, а по дороге он мне все расскажет.

– Что это за человек был на углу улицы Де-Матюрен?

– Какой человек?

– Тот, что дал мне плащ и лошадь; вы в нем уверены?

– Это один из самых преданных нам людей. А кроме того, он вас не знает, сир, и остается в неведении, с кем он имел дело.

– Значит, мы можем говорить о наших делах совершенно спокойно?

– Конечно. Кроме того, нас сторожит Ла Моль.

– Чудесно. Герцог Алансонский не хочет уезжать, он очень ясно высказался на этот счет. Избрание герцога Анжуйского польским королем и нездоровье короля Карла изменили все его намерения.

– Так это он провалил наш план?

– Да.

– А он не выдаст нас?

– Пока нет, но предаст при первом удобном случае.

– Трусливая душонка! Предательский умишко! Почему он не отвечал на письма, которые я ему писал?

– Для того, чтобы иметь вещественные доказательства, но не давать их. А пока все проиграно, не так ли, де Муи?

– Наоборот, сир, все выиграно. Вы хорошо знаете, что гугенотская партия, кроме небольшой группы сторонников принца Конде, стояла за вас, а входя в сношения с герцогом Алансонским, пользовалась им только как щитом. И вот, со времени торжественного приема польских послов, я успел всех их вновь объединить и связать с вашей судьбой. Чтобы бежать с герцогом Алансонским, вам было достаточно ста человек; теперь я завербовал пятьсот, через неделю они будут готовы и расставлены отрядами вдоль дороги на По. Это будет уже не бегство, а отступление. Сир, довольно с вас пятисот человек? Будете ли вы чувствовать себя в безопасности с такою армией?

Генрих улыбнулся и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Ты-то, де Муи, знаешь – и знаешь только ты один, – что король Наваррский, по свойству своей натуры, совсем не так пуглив, как некоторые думают.

– Э, боже мой! Мне ли не знать, сир! И я надеюсь, что уж недалеко время, когда вся Франция будет знать это не хуже меня.

– Но заговорщикам необходим успех. Первое условие успеха – решимость, а для того, чтобы действовать решительно – то есть быстро, прямо, крепко, – надо быть уверенным в удаче.

– Сир, по каким дням бывает охота?

– Каждую неделю или каждые десять дней – или с гончими, или соколиная.

– Когда была последняя охота?

– Сегодня.

– Значит, через неделю или через десять дней опять поедут на охоту?

– Несомненно, а может быть, и раньше.

– Выслушайте меня. По-моему, все успокоилось: герцог Анжуйский уехал, и о нем забыли думать; здоровье короля с каждым днем улучшается; преследования гугенотов почти прекратились. Делайте глазки королеве-матери, делайте глазки герцогу Алансонскому; все время ему твердите, что вы не можете уехать без него; постарайтесь, чтобы он вам верил, – это самое трудное.

– Будь покоен, поверит!

– А вы думаете, что он так доверяет вам?

– Совсем нет, избави боже! Но он верит всему, что говорит королева Наваррская.

– А королева нам служит искренно?

– О! У меня на это есть доказательства. Кроме того, она честолюбива – и несуществующая наваррская корона жжет ей лоб.

– Хорошо. Тогда за три дня до охоты пришлите мне сказать, где она будет – в Бонди, в Сен-Жермене или в Рамбуйе; прибавьте, что вы готовы; а когда мимо вас проскачет Ла Моль, следуйте за ним и гоните во весь мах. Лишь бы вам выехать из лесу, а там пусть королева-мать, если ей захочется вас видеть, скачет за вами вслед. Только, как я надеюсь, ее нормандские лошади не увидят даже подков наших испанских жеребцов и берберских лошадей.

– Решено, де Муи.

– У вас есть деньги, сир?

Генрих поморщился так же, как морщился всякий раз при таком вопросе.

– Не очень много, но, кажется, они есть у Марго.

– Все равно, ваши ли, ее ли, но берите с собой как можно больше.

– А что ты будешь делать до этого?

– После занятий делами вашего величества – и очень действенно, как вы видели, – надеюсь, что ваше величество разрешите мне заняться моими собственными?

– Конечно, де Муи, конечно! Но какие это у тебя «свои дела»?

– Вот какие, сир. Ортон – мальчик умный, и я особенно рекомендую его вашему величеству – вчера сказал мне, что встретил около Арсенала этого разбойника Морвеля, что он благодаря лечению Рене теперь поправился и, как подобает змее, греется на солнышке.

– Ага! Понимаю, – сказал Генрих.

– Вы понимаете? Это хорошо… Когда-нибудь вы будете королем, и если вам тоже надо будет отомстить кому-нибудь, то вы осуществите вашу месть по-королевски. Я же солдат и буду мстить по-солдатски. Поэтому, как только наши мелкие дела устроятся, что даст этому разбойнику еще пять-шесть дней на поправку, я погуляю около Арсенала, пришпилю мерзавца к земле четырьмя хорошими ударами рапиры и тогда уеду из Парижа с облегченным сердцем.

– Делай свои дела, мой друг, делай! – сказал король Наваррский. – Кстати, ты ведь доволен Ла Молем?

– О-о! Обаятельный юноша, преданный вам душой и телом, сир! Вы можете на него положиться, как на меня… Молодец!..

– А главное – умеет молчать. Мы возьмем его с собой в Наварру и там подумаем, чем сможем его вознаградить.

Едва король Наваррский с хитрой улыбкой произнес эти слова, как дверь распахнулась, точно сорвалась с петель, и появился тот, о ком шла речь, бледный, возбужденный.

– Тревога, сир! Тревога! – крикнул Ла Моль. – Дом окружен!

– Окружен?! – воскликнул Генрих, вставая с места. – Кем?

– Королевской стражей!

– Ого! Как видно, будет драка, – сказал де Муи, вытаскивая из-за пояса пистолеты.

– Какие там пистолеты, какая драка! Что вы сделаете против пятидесяти человек?! – возразил Ла Моль.

– Он прав, – сказал король Наваррский, – если бы нашелся путь к отступлению…

– Есть, – ответил Ла Моль, – я уже раз им пользовался; и если ваше величество желаете последовать за мной…

– А де Муи?

– И де Муи может пойти с нами; но только поторопитесь оба.

На лестнице раздались шаги.

– Поздно, – сказал Генрих.

– Я готов ответить за жизнь короля, лишь бы их кто-нибудь задержал минут на пять! – воскликнул Ла Моль.

– Тогда вы, месье, отвечайте за него, – сказал де Муи, – а я берусь их задержать. Идите, сир, идите!

– А как же ты?

– Не беспокойтесь, сир! Идите!

И де Муи быстро спрятал тарелку, салфетку и стакан короля, чтобы подумали, будто он ужинал один.

– Идемте, сир, идемте, – говорил Ла Моль, хватая короля за руку и увлекая его к лестнице.

– Де Муи! Мой храбрый де Муи, – сказал король Наваррский, протягивая руку молодому человеку.

Де Муи поцеловал руку Генриха, вытолкнул его из комнаты и запер за ним дверь на задвижку.

– Да, да, понимаю, – говорил Генрих, – он отдаст себя им в руки, а мы спасемся… Но какой черт нас выдал?

– Идемте, сир, идемте! Они уже на лестнице!

Действительно, свет факелов пополз вверх по узкой лестнице, и снизу донеслось бряцание шпаг.

– Быстрей, сир, быстрей! – сказал Ла Моль.

Он вел короля в полной темноте, поднялся с ним на два этажа выше, распахнул дверь в какую-то комнату, запер дверь на задвижку и отворил окно.

– Ваше величество не очень боится путешествия по крышам? – спросил он.

– Я-то? Охотник за сернами? Да что вы! – ответил Генрих.

– Тогда идите за мной; дорогу я знаю и буду вам проводником.

– Ступайте, – сказал Генрих, – я за вами.

Ла Моль первым перелез через подоконник и пошел вдоль широкого закрая крыши, служившего водосточным желобом, в конце которого две сходящиеся крыши образовали как бы ущелье; в это ущелье выходил какой-то чулан в чужом необитаемом чердаке.

– Сир, здесь вы у пристани, – сказал Ла Моль.

– Ага! Тем лучше, – ответил Генрих и вытер бледный, покрытый капельками пота лоб.

– Теперь все пойдет как по маслу, – сказал Ла Моль. – К чердаку ведет лестница, внизу она выходит в сени, а из сеней ход на улицу. Я проделал, сир, весь этот путь ночью, которая была пострашнее этой.

– Тогда вперед! – сказал Генрих.

Ла Моль первым проник в настежь раскрытое чердачное окно, дошел до двери, только притворенной, открыл ее, очутился на верхней ступеньке витой лестницы и, сунув в руку королю Наваррскому веревку, служившую поручнями, сказал:

– Спускайтесь, сир.

На середине Генрих остановился у окошка, выходившего во двор гостиницы «Путеводная звезда». Видно было, как в доме напротив бегали по лестнице солдаты – одни со шпагами в руках, другие – с факелами. Вдруг в одной их кучке король Наваррский увидел де Муи. Он отдал свою шпагу и мирно сходил с лестницы.