Исабель Альенде - Дочь фортуны

• Название: Дочь фортуны
• Автор: Исабель Альенде
• Жанр: Современная проза

Дочь Фортуны – широкий портрет эры, повествование, богатое характерными персонажами, историей, насилием и состраданием. Элиза восстает против косности патриархата (общины) и понимает, что должна поставить себе новую цель.  Альенде плавно расширяет географические границы своего произведения, попутно превращая последнее в исторический роман, и заинтересовывает читателя сразу четырьмя культурами: английской, чилийской, китайской и американской, на фоне которой в Калифорнии происходит золотая лихорадка 1849 года. Сирота воспитывается в Вальпараисо, чилийском городе, придерживающейся характерных викторианской эпохе норм незамужней женщиной и ее суровым братом. Жизнерадостная молодая Элиза Соммерс следует за своим возлюбленным к Калифорнию в разгар золотой лихорадки 1849 года. Попав в беспорядочную жизнь недавно прибывших сюда людей, окончательно помешавшихся на почве золота, Элиза все глубже проникает в общество холостяков и проституток не без помощи своего хорошего друга и спасителя, китайского доктора Тао Чьена. Калифорния дает возможность молодой чилийке начать новую, свободную и независимую, жизнь, и ее поиск своего неуловимого возлюбленного постепенно превращается в путешествие несколько иного плана. К тому моменту, как она, наконец, слышит новости о молодом человеке, Элиза должна решить, кто же из них и есть ее истинная любовь.  В Элизе Альенде создала одну из своих самых привлекательных героинь, предприимчивая, и очень нетрадиционная молодая женщина с независимым нравом, у которой есть храбрость, чтобы повторно найти себя и создать свою судьбу в новой стране. По правде говоря, произведение Альенде – роман перемен, внутренне преобразующих его героев.  

---

- Я Элиза Соммерс. Вы меня помните? – прошептала девочка.

Извлекая пользу из того факта, что мисс Роза была в Сантьяго, позируя для собственного портрета, и Джереми Соммерс едва появился дома на днях, потому что до этого прочно обосновался в недрах своей конторы, молодой человек решил было отправиться на процессию. Все же удалось так надоесть Маме Фрезии, что женщина, в конце концов, уступила. Ее покровители запрещали даже упоминать о католических или индейских обрядах в присутствии девочки. А о том, чтобы предоставлять последней возможность их видеть, не было и речи, но в то же время сам ребенок просто умирал от желания лицезреть всю процессию в честь Христа, спасшего народ от землетрясения тогда в мае, хоть разок в своей жизни. Никогда об этом не узнают брат и сестра Соммерсы, – вот к какому заключению пришел молодой человек в то время. Подобным образом оба покинули дом тайком, пешком спустились с горы, влезли в повозку, что оставила их недалеко от площади, и присоединились к шествию кающихся индейцев. Все бы пошло так, как и было запланировано заранее, если бы не кутерьма и религиозный накал этого дня, и если бы Элиза не потеряла руку Мамы Фрезии, которая, не отдавая себе в том отчета, заражала ее коллективной истерикой. Начала было кричать, но ее голос тут же затерялся в молитвенных воззваниях и печальной барабанной дроби членов братства. Пустилась бежать, разыскивая свою няню, но все женщины были словно на одно лицо под своими темными накидками, скользя ногами по булыжной мостовой, покрытой грязью, воском от свечей и кровью. В скором времени различные колонны объединились в одну сплошную толпу, что волочилась вперед, точно раненое животное, и все происходило под сводящий с ума звон колоколов и звук сирен с судов, стоящих в порту. Она, охваченная ужасом, не знала, сколько прошло времени, до того как постепенно не началось проясняться собственное сознание. Шествие тем временем немного успокоилось, все опустились на колени, и на возвышении перед церковью епископ лично совершил знаменитую обедню с песнопениями. Элиза решила было отправиться к Серо Алегре, но боялась, что, прежде чем очутится дома, не на шутку испугается темноты, ведь ранее одна никогда не выходила, поэтому практически не умела ориентироваться. Тогда приняла решение не двигаться с места до тех пор, пока не рассеется толпа, после чего, возможно, Мама Фрезия ее и найдет. Тут-то и пал взор девочки на рыжеволосого человека, высоко висящего на памятнике, что размещался на площади. Немного погодя узнала в нем больного, за которым она вместе со своей няней и ухаживали. Не колеблясь, девочка начала прокладывать дорогу прямо к молодому человеку.

- Что же ты здесь делаешь? Да еще и ранена? – воскликнул мужчина.

- Да потерялась я, можете отвести меня домой?

Джекоб Тодд отер ее лицо своим платком, наскоро рассмотрев ребенка, удостоверяясь в отсутствии видимых повреждений. Мысленно заключил, что, должно быть, испачкалась брызгами крови флагеллантов.

- Я отведу тебя в контору мистера Соммерса.

Но она уже умоляла молодого человека этого не делать, потому что, узнай ее покровитель об участии девочки в шествии, прощай тогда Мама Фрезия. Тодд отправился разыскать и нанять экипаж, найти который в это время было не так-то и легко. Девочка же, тем временем, молча шла, не выпуская большую руку. Впервые в своей жизни англичанин ощутил нежный трепет еще до того, как эта маленькая теплая ручонка схватилась за его крупную ладонь. Вместо снисходительного взгляда на девочку, молодой человек содрогнулся при виде этого детского личика с черными, миндалевидными глазами. Наконец, им попалась повозка, запряженная двумя самками мула, и кучер согласился отвести их в гору за вдвое большую, чем обычно, плату. Пропутешествовали молча, и спустя час Тодд уже высадил Элизу прямо перед домом. Она попрощалась, поблагодарив, однако ж, не приглашая зайти молодого человека. Тот видел, как уходило все дальше и дальше маленькое и хрупкое создание, закутанное до самых ног в черную накидку. Вскоре деточка обернулась, бросилась ему навстречу, кинулась в объятья и по-детски поцеловала в щеку. Спасибо Вам, - еще раз сказала она. Джекоб Тодд вернулся к себе в гостиницу на той же повозке. Вместо того чтобы коснуться щеки, молодой человек все не переставал удивляться этому сладкому и одновременно печальному чувству, что возродила в нем девочка.

Процессии были нужны для большего массового раскаяния, а также, как теперь убедился сам Джекоб Тодд, их устраивали ради прекращения дождя, лишний раз подтверждающего непререкаемую репутацию образа Христа, созданного в честь спасения народа от землетрясения тогда, в мае. Менее чем за сорок восемь часов стало безоблачно, и робко выглянуло солнце, внеся что-то позитивное в череду сплошных несчастий этих дней. По вине сезона дождей и прошедших эпидемий, после предыдущих девяти недель наконец-то возобновились музыкальные вечера по средам в доме Соммерсов и даже намного ранее, нежели Джекоб Тодд осмелился намекнуть о своих романтических чувствах по отношению к мисс Розе. Когда он это все-таки сделал, женщина притворилась, будто ничего не слышала, но все же его настойчивость вынудила ответить, и, причем весьма впечатляюще.

- Единственный плюс в замужестве – это овдоветь, - сказала она тогда.

- Муж, каким бы дурачком он ни был, всегда завуалирует данную вещь, - не теряя хорошего расположения духа, тут же возразил он.

- Вот только не в моем случае. Для меня супруг стал бы помехой и не смог бы дать мне ровным счетом ничего, потому как сам гол как сокол.

- Ну, быть может, детей?

- Однако, сколько мне, по-вашему, лет, мистер Тодд?

- Да не более семнадцати!

- Да не издевайтесь же. К счастью, у меня есть Элиза.

- А я же упрямый, мисс Роза, и отступать не в моем стиле.

- Благодарю вас, мистер Тодд. У меня пока что нет мужа, прикидывающегося дурачком, зато претендентов хоть отбавляй.

В любом случае, Роза и была именно той причиной, по которой Джекоб Тодд и остался в Чили гораздо долее тех трех месяцев, что изначально предназначались для продажи Библий. С Соммерсами установились отличные связи. Благодаря им, настежь открывались двери процветающей иностранной колонии, намеревавшейся помочь ему с мнимой религиозной миссией в Огненной земле. Предполагал кое-что изучить об индейцах Патагонии, но стоило лишь бросить сонный взгляд на несколько книжонок в библиотеке, как сразу понял, что знать или не знать – это уже, в принципе, все равно, потому что в основной массе народа об элементарном уважении даже не было и речи. Здесь было бы вполне достаточно говорить то, что людям хотелось слышать, и деньги, а особенно золотые монеты, неплохо бы ему помогли в сложившейся ситуации. И для того, чтобы пристроить все эти Библии потенциальным покупателям-чилийцам, нужно было всего лишь улучшить свой все еще шаткий испанский язык. Благодаря прожитым в Испании двум месяцем и его великолепному слуху, язык удалось освоить гораздо быстрее и качественнее, чем это пытались сделать многие британцы, прибывшие в страну двадцать лет назад. В самом начале приходилось скрывать свои политические, слишком либеральные, идеи, но одновременно мужчина замечал, что на каждом общественном собрании ему не дают покоя многочисленными вопросами и постоянно окружает группа изумленных слушателей. Его эгалитарные, демократические речи и высказывания об отмене законов сотрясали, казалось бы, беспробудный сон всех добропорядочных людей, давали повод вечным дискуссиям в мужских компаниях и вызывали ужасающие восклицания среди дам преклонного возраста, но также неизбежно привлекали и более молодых граждан. Общее сложившееся мнение относило мужчину к чуть тронутым головой людям. Подрывные идеи того носили несколько развлекательный характер в противовес шуточкам о британской королевской семье, что тяжко отражались на членах английской колонии, для которых королева Виктория, равно как сам Господь Бог и родная империя, была неприкосновенна. Скромный, но далеко не ничтожный его доход вполне позволял жить с определенным размахом, никогда и нигде серьезно не работая, что давало повод причислять мужчину ко всем прочим кабальеро. Чуть только открылось, что он свободен от каких бы то ни было связей, сразу же нашлось несметное количество в возрасте на выданье девушек, что так и старались подцепить завидного жениха, но, познакомившись однажды с Розой Соммерс, на других дам взор уже даже и не падал. Мужчину неоднократно спрашивали, отчего же тот до сих пор холост, на что единственным ответом было, будто ему вздумалось стать рационалистическим агностиком, и именно это и предназначалось самим небом.

- До каких же пор вы будете меня терзать, мисс Роза? Вы сами не боитесь, что, преследуя вас, я, таким образом, развлекаюсь? – шутил с ней молодой человек.