Эвелина Пиженко - Единственный

• Название: Единственный
• Автор: Эвелина Пиженко
• Жанр: Современные любовные романы

Роман «Единственный» повествует о семейной паре. Супруг — человек со сложным, даже тяжёлым характером, наложивший табу на все проявления внимания и заботы о жене. Именно — наложивший табу, потому, что душа этого человека совершенно не соответствует его характеру. Прожив с ним почти четырнадцать лет, жена испытывает на себе многие «прелести» семейной жизни — скандалы, незаслуженные упрёки, пьянство супруга… Но, казалось бы, когда всё в их жизни начинает налаживаться, приходит ещё одно испытание — измена мужа, в которую она никак не может поверить. Героиня становится перед выбором — новая жизнь среди заботливых родственников, с искренне любящим её другим мужчиной, или — прощение и возврат в свой прежний мир…

---

— Предлагаешь попытаться попасть на их концерт?.. — зная пристрастие мужа к року, Элина сразу уловила суть.

— Почему бы и нет? Посмотри в интернете, как там с билетами, можно ли ещё купить?

— Ладно… — она согласно кивнула, — А ты? У тебя-то нет отпуска.

— Спрошу тестя… Может, даст тоже недельку… Хотя, могла бы и сама за любимого мужа попросить…

— А кто тебе сказал, что ты — любимый? — Элина игриво закусила нижнюю губу.

— А разве — нет? — потянув за руку, он усадил её к себе на колени — мужская ладонь недвусмысленно скользнула по женской ножке вверх и скрылась под короткой полой шёлкового пеньюара.

— Нет, конечно… — хитро улыбаясь, она обхватила его руками за шею и приблизила лицо к его лицу — глаза в глаза, — Ты ещё на что-то надеялся?..

…Элина очень любила вот такие их воскресные утра. Её работа не позволяла расслабляться, и даже выходные дни часто бывали загружены праздничными мероприятиями, и тем ценнее и приятнее были вот такие свободные дни. Они всегда проводили вместе свободное время — у Игоря был всего один близкий друг, который обычно сам приходил к ним домой — Элина была радушной хозяйкой, и с удовольствием принимала участие в их разговорах — как и Игорь, Кирилл профессионально занимался музыкой и играл на гитаре в одном из городских коллективов. Сам Игорь увлекался гитарой ещё в школе, но потом его увлечение сошло на нет, и вот теперь Элина не могла нарадоваться, что, благодаря Кириллу, муж снова вспомнил об инструменте. Кроме того, Игорь неплохо разбирался в автомобилях, смотрел все передачи о них, и Элина была его постоянным собеседником в разговорах на автомобильные темы. Она с радостью поддерживала все его интересы, которыми он жил. Ещё с детства Игорь много читал исторической литературы, и, подперев ладонью подбородок, Элина слушала его рассказы… слушала и смотрела на него… смотрела, не уставая любоваться… И этот, чуть удлинённый овал лица… и эти, цвета тёмной морской волны глаза… и эти красиво очерченные губы, и этот чуть приподнятый кверху нос абсолютно правильной формы… все эти черты были настолько любимы, что Элина и представить себе не могла, что возможна другая жизнь — без этого родного лица, без этих мягких, чуть волнистых на самых кончиках, русых волос, без этого бархатистого голоса… Игорь был частью её самой… неотъемлемой частью, сродни сердцу, вырви которое, и жизнь — закончится…

Сама же она лишь изредка встречалась со своими школьными подругами, всё реже делясь с ними семейными проблемами — ей почему-то казалось, что и то, и другое воспринимается и Маринкой, и Людкой слишком эмоционально, и служит поводом для обсуждения ещё долго после её, Элины, ухода. Что касается повседневных забот, то она всегда искренне считала, что хвастать ей особо нечем, и на фоне «генеральских» речей Марины и «восторженных» монологов Людмилы её собственные будничные рассказы об обсуждениях вместе с мужем музыкальных новинок или технических характеристик автомобилей теряют всякий смысл.

— Вы чего, ещё дрыхнете?.. — заспанное лицо Антона заглянуло в дверь их спальни, — Ну, вы даёте…

— А если бы не успели?.. — лёжа в объятиях мужа, укоризненно-весело прошептала Элина, как только дверь за сыном закрылась, — Я же говорила, что он сейчас проснётся…

— Успели же… — поцеловав её, Игорь ещё крепче прижал к себе разгорячённое женское тело под одеялом, и закрыл глаза, — А, вообще, можно и поспать…

* * *

Ирина Германовна с трудом согласилась пожить у дочери какое-то время. Ей тяжело было оставаться в своей огромной квартире, где всё напоминало об их совсем недавнем семейном счастье с Сергеем, и, в то же самое время, ещё тяжелее было эту самую квартиру покинуть. Она в душе очень обиделась на зятя, который не разрешил Антону переехать к бабушке, и, скрепя сердце, отправилась к ним сама.

— Игорь ничего не говорит об отце? — улучив момент, когда зятя не было дома, Ирина Германовна после некоторых колебаний завела разговор с дочерью.

— Ну, так… — уклончиво ответила Элина, краем глаза наблюдая за выражением лица матери, — Говорит, но чисто по работе.

— По работе… — Ирина повторила это дрогнувшим голосом, — Ну, да… работа…

— Мама… — Элина присела рядом с матерью и обняла ту за плечи, — Игорь же не виноват, что так случилось. А работа есть работа, личные отношения тут ни при чём.

— Был бы сын… — скорбно сдвинув брови, женщина смотрела вперёд каким-то отрешённым взглядом, — Сын бы не остался в его фирме… Вот Витя — тот бы сразу ушёл… А зять… он и есть — зять… нечего взять…

— Мама, ну, куда ему идти? Где он ещё найдёт такую должность? Игорь там на очень хорошем счету, зарплата высокая…

— Вот-вот… — мать торопливо кивнула, — Зарплата, положение… Деньги — выше личных отношений, выше благородства и справедливости…

— К чему этот пафос, мама?! Эти деньги он приносит нам с Антошкой. Мы только жить начали, ты сама видишь!

— Пафос… — Ирина Германовна горько усмехнулась, — Вот что значит — отрезанный ломоть… Мужа защищаешь… А у матери — пафос! Ты хоть сама слышишь, что говоришь? «Жить начали». Вам по тридцать одному скоро исполнится, а вы только жить начали?! А кто в этом виноват, не Игорёк твой?!

— Ну, вот, приехали… — Элина резко поднялась с дивана, — Мам, ну, зачем ты всё собираешь?! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но зачем всё вспоминать?!

— Затем, чтобы ты не повторила моих ошибок!.. — вскочив вслед за дочерью, Ирина быстро прошла к окну, — Жизнь пролетит, и не заметишь… Останешься, как я…

— Разве у тебя были ошибки? — Элина удивлённо посмотрела на мать, — Вы с папой — идеальная пара… Были…

— Я тоже так думала… А, видишь, как вышло… Он слишком податливый… Вот и не смог удержаться от соблазна. Конечно… — женщина язвительно усмехнулась, — Молодая, ничем не обременённая… Не то, что я…

— Ты тоже молодая, — смягчив голос, Элина снова подошла и обняла мать, — и тоже не обременённая.

— Нет, Элечка… — уже совсем тихо ответила Ирина Германовна, — Уже не молодая. И обременённая… Знаешь, сколько мне вменили обязанностей? Хоть до ночи из больницы не уходи. Хотя… с другой стороны, и — хорошо. Забываюсь…

— Мам… — Элина немного помолчала, как будто собираясь с духом, — А, если папа вернётся… Ты его простишь?

— Он не вернётся…

— Ну, откуда ты знаешь? — Элина попыталась заглянуть матери в глаза, — Другие ведь возвращаются!

— Я не хотела говорить… — Ирина отстранилась от дочери и, пройдя назад к дивану, устало опустилась на мягкое сиденье, — Он подал на развод… Позавчера пришла повестка….

— Он что… — услышав новость, Элина вновь почувствовала, как в груди закипает волна возмущения, — Он что, совсем сдурел?! Ну, я сейчас… сейчас я ему позвоню…

— Не надо!.. — глядя, как дочь мечется по комнате в поисках телефона, Ирина Германовна, попыталась её остановить, — Элечка!.. Не надо…

— Как — не надо?! — та возмущённо остановилась напротив, — Я всё ему скажу!.. Совсем с ума сошёл!.. Ну, ушёл… ладно… всё бывает… Но — на развод-то зачем подавать?!

— Вот и я… — мать вытерла ладонью слезу со щеки, — Я так же… Вроде уже осознала, что Серёжа ушёл… даже начала смиряться… А когда повестку увидела — снова всё оборвалось… Стало так больно… В тысячу раз больнее, чем тогда, когда он мне всё рассказал…

Глядя, как мучается мать, Элина мучилась сама… Она искала и не находила слов утешения, всё больше и больше склоняясь к мысли, что их, этих самых слов, просто нет. Мысли об отце сейчас заставляли её метаться из крайности в крайность… Ей было тяжело даже представить, что она вычеркнет навсегда его из своей жизни, она готова была простить его и принять всё так, как есть, лишь бы не потерять его навсегда… и, в то же самое время, боль, обида, неприятие его поступка вызывали у неё чуть ли не физическую боль, спустя какое-то время трансформирующуюся в полное опустошение и желание забыть о человеке, которого она называла своим отцом.

Кое-как взяв себя в руки, Элина посмотрела на часы — скоро должны были прийти муж и сын. Ей совсем не хотелось продолжать в их присутствии тяжёлый разговор.

— Что же он наделал… — не обратив на это внимания, Ирина Германовна уронила лицо в ладони, — Что же он наделал…

— Успокойся, мама… — чувствуя, что истерика затягивается не ко времени перед самым приходом Игоря, Элина попыталась уговорить мать, — Нужно жить дальше.

— Я не знаю, как жить… Он всё пустил под откос, всё разрушил… Он убил меня… понимаешь?.. Убил…

— Мам… ну, хватит… Жизнь на этом не закончилась, — выйдя в кухню, молодая женщина достала из холодильника красную в белый горошек кастрюлю.

— На следующей неделе юбилей у Корецких… — Ирина Германовна проследовала за дочерью, — Мы приглашены оба… Вчера звонил сам Василий, он просил прийти меня, несмотря ни на что… Но я уверена, что Серёжа тоже придёт.