Сергей Снегов - Люди как боги (сборник)

• Название: Люди как боги (сборник)
• Автор: Сергей Снегов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10394-8

Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем…

Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошедшим проверку временем, читаемым и перечитываемым сегодня.

Интересно, что со времени написания и по сегодняшний день роман лишь единожды выходил в полном виде, без сокращений. В нашем издании воспроизводится неурезанный вариант книги.

---

– Собеседник далеко, – возразил я. – Дешифратор не принял его слабых сигналов.

– Планета, – сказал Лусин, – не нужна. Уничтожат?

– Сейчас важнее угроза: «Ударю головой», – ответил Камагин. – Несомненно, это извещение о готовящемся самоубийстве. Надо предотвратить его, но как?

– Лишить этих молодчиков возможности двигать головой, – загремел Аллан. – Отрубить ее мечевым полем – и все!

– Нет, – возразил я. – Тогда они развалятся. Андре прав: что-то важное связано с тем, что слабеет гравитация. Давайте сожмем их полями и перетащим в барокамеру сдавленными.

Лишенные возможности пошевелиться, они вскоре были растащены. И тут один все же ухитрился ударить себя головой. Тем осторожнее мы обращались с последним. Мы несли его к планетолету, на котором прибыла помощь, отдельно сжимая полями туловище и отдельно голову. Он явно ослабевал. Импульсы его становились невнятнее, голова перестала шевелиться и погасла.

– Умер, кажется, – сказал Андре, когда мы помещали головоглаза в барокамеру планетолета. – Дешифратор не улавливает излучений.

Мы усилили давление в камере, запустили бортовой гравитатор. Если головоглазу нравилась большая тяжесть, то он мог пользоваться ею и после смерти. Закрепив голову, чтобы она случайно не упала на тело, мы надежно устроили разрушителя в его временной усыпальнице.

– Поищем жителей планеты, – сказал Леонид. – Может, удастся кого живого найти.

Мы начали облет планеты. Города казались копиями друг друга. Везде был разгром, леса и луга сохли, листва опадала. Зелень на планете была полностью истреблена, как и умные кузнечики с почти человечьими головами.

После часа поисков мы приняли какие-то слабые импульсы и полетели в их сторону. Пеленг привел нас к подземному каналу или трубе, затерянной среди леса. Вход в нее был прикрыт травой и кустарниками. Приборы показывали, что в глубине есть живые. Я пытался проникнуть в отверстие, но оно было узко для меня, и в трубу полез Камагин, вслед отправился такой же щуплый Громан. Вдвоем они вытащили умиравшего шестикрылого. Тот не отвечал на вопросы, не шевелился, дыхание его почти не улавливалось, но мозг еще работал.

– Их там сотни, – сказал Камагин, – но все мертвы.

Шло к вечеру, когда мы убедились, что на планете больше нет живых существ.

– Давайте заберем скульптурные группы, – предложил Леонид.

Автоматы сняли скульптуры с пьедесталов, потом перенесли в планетолет и сами постаменты.

– Садимся! – скомандовал Леонид. – Возвращаемся на звездолет.

Я посмотрел на небо. Электра закатилась, наступили сумерки. Над городом один за другим загорались тысячи светильников – они одни продолжали жить. Было грустно видеть эту великолепную иллюминацию в царстве смерти и хаоса.

11

Теперь я перехожу к трагедии Андре, и у меня путаются мысли.

Даже сейчас, отдаленный от того страшного дня годами и событиями куда страшнее, я не понимаю до конца всего, что произошло.

И прежде всего – не понимаю себя. Как я мог оказаться таким легкомысленным? Почему все мы вели себя как несмышленыши? Уже и тогда мы знали, что боремся с умным, технически очень развитым врагом и что враг этот во многом превосходит нас, – почему, нет, почему, самодовольные глупцы, мы не подумали о простейших, элементарных, неизбежных мерах защиты? Враг сам сказал, чем собирается нас победить. Почему мы пренебрегли его угрозой?

Я снова перечитываю гравиграмму переговоров головоглаза со своей базой и вижу, что из всех толкований загадочного слова «экранированные» выбрал самое далекое от истины. И Андре, бедный Андре, так прозорливо угадавший невидимость наших противников, – разве он с облегчением не отказался от своего провидения? Я снова спрашиваю себя: почему глаза наши затмило слепотой в тот решающий миг, когда требовалась вся острота зрения? Или, узнав, как уродливы и неуклюжи первые противники и как легко мы расправляемся с ними слабыми нашими полями, мы сразу преисполнились неумного презрения к ним, даже не попытавшись узнать, все ли они такие?

Над Сигмой опускалась ночь. Посланная врагами подмога уже приближалась к планете. До удара оставались считаные минуты. А мы болтали, радуясь легко вырванной победе!

– Здесь хорошие ночи! – сказал я Андре. – Даже эта автоматическая иллюминация не забивает блеска звезд.

С минуту мы любовались небом. Воздух был удивительно прозрачен. Экранированные враги уже висели над нами, выбирая момент для прыжка, а мы безмятежно восхищались светилами Плеяд.

– Торопитесь! – сердито крикнул Леонид. – Одних вас ждем.

Я сделал шаг к планетолету и тут услышал крик Андре. Он хрипел, голос обрывался – его душили, он отчаянно бился. Я чувствовал пульсацию его поля – никогда ни до, ни после того я не испытывал такого ощущения: поле Андре взрывало меня, вздымалось во мне собственной моей дико убыстренной кровью.

– Эли, помоги! – кричал Андре. – Эли, Эли!

Я кинулся к нему – и не увидел его. Над черной землей густо сверкали звезды, воздух был тих и прозрачен. Где-то рядом со мной хрипел и звал на помощь Андре, я слышал его с безмерной отчетливостью, я знал, что ему затыкают рот, что он захлебывается собственным криком и, выворачивая шею, на секунды освобождая лицо, снова кричит, все снова кричит о помощи, – и я не видел его!

– Эли! Эли! – слышал я вопль. – Эли! Эли!

– Невидимки! – крикнул я в неистовстве и бросил свое поле на крик, не соображая уже, что оно так же опасно для Андре, как и для напавших на него.

И тут я в последний раз увидел Андре.

Мой удар отбросил кого-то из невидимок. В воздух вдруг вырвались ноги Андре – они бешено боролись, били во что-то, брыкались, словно их пытались сдавить, а они не давались. И только ноги были видны, одни ноги! На том месте, где должны были быть туловище и голова, мирно светили звезды. С тех пор прошло много лет, но до сих пор передо мной во всех подробностях встает эта картина: одни сражающиеся в воздухе ноги Андре.

Я не успел собраться с полем, но нанес второй удар. Я знал, что товарищи спешат на помощь и самое главное – не дать утащить Андре, пока они не подоспеют. Я нанес второй удар, чтобы полностью раскрыть Андре, но промахнулся. Какая-то сила подбросила меня в воздух. Я оглянулся и понял, что стал невидим. Я не нашел своего туловища и ног. Я видел сквозь тело камешки и траву на земле – они отдалялись и быстро пропадали в черноте опускавшейся ночи. Какие-то гибкие путы вязали и скручивали мне руки, тащили вверх. Захваченный врасплох, я все же до предела напряг свое поле и задержал подъем.

Теперь я колебался метрах в пяти над землей. Андре по-прежнему кричал, но крик его чаще прерывался и становился глуше. Андре непреодолимо утаскивало наверх. Он снова стал полностью невидим.

Внизу я увидел бежавших друзей. Они мчались на крик Андре, сам я, напрягая поле, чтоб не дать утащить себя, боролся молча и ожесточенно. Леонид остановился подо мной и поднял вверх голову.

– Где вы? – тревожно закричал он. – Я вас не вижу! Где вы?

Что-то отвратительно жесткое и холодное закрыло мне рот. Я вывернулся и крикнул вниз:

– Концентрируйте на мне поля! Андре утаскивают нав…

На этот раз рычаги сдавили мою голову и шею так основательно, что легким не хватило дыхания. Перед глазами заметались красные полосы. Но я сразу почувствовал, как наливается мощью мое ослабевшее поле. Я не пустил его в ход немедленно, хотя уже почти терял сознание от удушья. Я еще поупирался немного, а потом рванулся изо всех сил.

Напавших на меня противников разметало как пушинки. Один, сраженный, выпал в видимость и рухнул рядом со мной на землю. Я вскочил на ноги и выкрикнул авиетку. Рядом со мной взвилась авиетка Ромеро.

– Берегитесь, они невидимки! – крикнул я и, вырвавшись вверх, остановился. Ромеро тоже замер в воздухе. Мне показалось, будто сбоку доносится крик и прерывистое дыхание. Я устремился на эти звуки, прощупывая силовыми линиями прозрачный воздух. Как слепой, протягивающий вперед руки в поисках предметов, я протягивал свое поле, стараясь зацепить сражающуюся в воздухе невидимую группу. Но ни я, ни Ромеро ничего не обнаружили.

– Надо как-то рационализировать наши поиски, – сказал Ромеро, подлетая ко мне. – Согласитесь, это метание вслепую…

– Они утащат его! – твердил я, не слушая.

– Они уже утащили Андре. Вопрос: куда они скрылись? Мы их ищем над полем боя, а они, может быть, давно уже покинули планету. Надо вызывать звездолеты.

На звездолетах уже знали о несчастье. Локаторы кораблей обрыскивали пространство вокруг планеты. Чувствительность их такова, что они засекают пуговицу на расстоянии в сто тысяч километров. Андре и его похитители были больше пуговицы, а звездолеты держались к планете ближе ста тысяч километров, но даже следов разрушителей не было.

Мы еще не знали тогда, что все типы наших локаторов бессильны перед их экранирующими устройствами. Действенные средства борьбы против невидимок нам еще только предстояло изобрести. Сейчас каждому ясно, что мы опрометчиво ввязались в борьбу, хоть и грозно, как мы доказали впоследствии, вооруженные, но совершенно не представлявшие себе, что для этой борьбы потребуется.