Сергей Снегов - Люди как боги (сборник)

• Название: Люди как боги (сборник)
• Автор: Сергей Снегов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10394-8

Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем…

Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошедшим проверку временем, читаемым и перечитываемым сегодня.

Интересно, что со времени написания и по сегодняшний день роман лишь единожды выходил в полном виде, без сокращений. В нашем издании воспроизводится неурезанный вариант книги.

---

«Прощай, неустроенная планета! – торжественно говорит старик. – Верю, что зароненное нами зерно даст плоды. Хоть я и дожил до возвращения, но до яркого твоего расцвета, человек, не доживу. Живи и совершенствуйся!»

Он машет мне рукой, этот добрый старик, а я в ответ смеюсь, до того забавны придуманные мною картины…

И тут меня охватил стыд. Я намеревался обосновать мысли Андре, доказать их правдивость, а вместо того иронизировал над ними.

Не может быть, чтоб здесь все было неправильным, сказал я себе с раскаянием, Андре преувеличивал, но не заблуждался. Я вызвал МУМ.

– Проанализируйте мысли о галактах, некогда переконструировавших обезьяну в человека. Проверьте все картины, возникшие в моем мозгу, и дайте им оценку. Только, пожалуйста, одним словом. Не люблю ваших «с одной стороны, с другой стороны»…

МУМ ответила одним словом:

– Чепуха.

– Ну, хорошо, пусть не одним словом, – сказал я. – Может, годится хоть для грубой гипотезы?

На этот раз МУМ ответила так:

– Годится для фантастической повести.

Я вспомнил, что другая МУМ, на Оре, точно так же оценила эту идею Андре. С моей стороны не было никакого издевательства над его памятью. Успокоенный, я заснул.

18

Весь тот год, что мы летели к двойному скоплению Персея, я был погружен в исследования свойств пространства.

Я не буду описывать подробности опытов. Неудачи и успехи зафиксированы в памяти МУМ – пусть обратятся к ней те, кто заинтересуется. Важно одно: эксперименты установили, что колебания плотности пространства подчиняются волнообразным законам. Мы получали сферические волны, конические, цилиндрические. И лишь один из законов колебательных движений не оправдывался для волн плотности пространства – они распространялись всегда со сверхсветовой скоростью. Световой барьер был для них низшей границей. Мы получали волны пространства, в миллионы раз более быстрые, чем свет, а можно было идти и выше. Сам свет являлся предельным случаем волн пространства – этим объяснялось его загадочное постоянство в движущихся системах.

А когда открытие было изучено, мы смонтировали цех новых машин – генераторов волн пространства, приемников и дешифраторов депеш, передаваемых этими волнами.

Теперь мы способны были принять любые возмущения – от околосветовых, когда пространственные волны шли на низком уровне, готовые превратиться во вспышку света, и до высоких, со скоростями, в миллиарды раз превышающими световую. Отныне разрушители не могли подкрасться к нам незамеченными. Они оставались невидимыми в оптике, но не в пространственных волнах. Борьба слепого со зрячим перестала нам грозить.

И теперь я снова удивился, до чего высокая организация у этих чудовищных существ, что были названы разрушителями: сердце у каждого было не только гравитационным орудием, но и совершенной станцией волн пространства.

Ольга мечтала о создании диспетчерской службы звездоплавания.

– Сейчас звездолет отчалил и пропал, ибо он движется быстрее света. Вскоре диспетчер на Оре будет знать состояние любого корабля, сколько бы тысяч светолет их ни разделяло. Отдавать команды на другой край Вселенной, немедленно получать ответы – голова кружится, так это грандиозно!

А я вспоминал Андре, тосковавшего о Жанне и не увиденном им Олеге. Нет, какой радостной была бы его жизнь, если бы он мог в любой момент связаться с дорогими ему людьми! Нигде не чувствовать себя непреодолимо отрезанным от близких, быть здесь, в новом мире, и мгновенно переноситься туда, в мир старый, – разве не осуществляется в этом мечта о вездесущности?

– Слушать Землю! – сказал я. – Видеть Землю! Везде быть с Землей!

19

А затем произошло то, что уже не раз происходило в нашей галактической одиссее и что должно было стать привычным и скучным, но вместо этого каждый раз представало неожиданным и прекрасным.

Хи и Аш, двойное скопление звезд Персея, тусклая дымка, долгий год не менявшая ни формы, ни размеров, ни яркости, вдруг ожила и пошла в рост. Скопление менялось на глазах, менялось ежедневно, потом ежечасно, росло, раскидывалось, звезды в нем укрупнялись, наливались сиянием.

Наступил час, когда передняя полусфера была сплошь заполнена светилами Персея, лишь позади оставались посторонние звезды. А потом наступил и их черед исчезнуть, Персей, расширяясь на вторую полусферу, расступался перед нами. Дежуривший в этот знаменательный час Осима стал сбрасывать скорость.

Мы ворвались в пределы одного из величайших звездных скоплений Галактики. Оно явственно распадалось на две группы. Небо по экватору сферы прорезала темная полоса, разделявшая их; однако и в этой темной полосе светил было больше, чем на любом участке земного неба. Направо разворачивалось скопление Аш, налево – скопление Хи, тысячи гигантских звезд. Небо пылало кострами – в сиянии сверкающего неба Персея я различал буквы в формулах. Здесь никогда не бывает глухих земных ночей с тускло мерцающими льдинками наверху, даже в затемненных залах предметы становились отчетливыми, когда на экранах вспыхивали звездные прожектора.

Несколько дней никто на звездах не показывал, что мы замечены, мы тоже ничьего присутствия не открыли.

А затем приемники волн пространства уловили слабые импульсы.

Периодически налетавшие сгущения и разрежения складывались в одну и ту же, сызнова повторяемую, фразу. Мы предположили, что это вопрос: «Кто вы такие?» – именно об этом в первую очередь должны спросить неизвестные собеседники. Дешифраторы, приняв за основу такое чтение, дали набросок кода. Стало ясно, что мы сумеем объясниться с незнакомцами.

Я уже хотел наладить связь, но Ольга засомневалась: не провоцируют ли нас на откровенность? Может случиться, что мы передадим в руки врага тайны нашей защиты от них.

– Чепуха! – сказал я, и со мной согласился Леонид. – Разрушителям невыгодно показывать, что мы замечены: их орудия действуют на ближней дистанции. Они постараются подпустить нас поближе. Кто бы ни искал с нами связи, это не враги.

В качестве основы нашего кода мы, как и наши предшественники при встречах с другими разумными существами, взяли таблицу элементов. В последующие дни генераторы пространственных волн передавали ее по всем направлениям, откуда приходили сигналы. Я не сомневался, что, когда мы закончим сообщения, начнут они.

И сразу же после наших передач в пространстве понеслись новые волны плотности, но это было не обращение к нам, а скорее переговоры между собой. Неизвестные существа запрашивали и отвечали, в чем-то убеждали друг друга – так, во всяком случае, я себе представлял. Звезда разговаривает со звездою: согласовывают отношение к нам, думал я, разглядывая записи возмущений плотности. Мы углублялись в скопление, стократно обгоняя свет, а вокруг тревожно пульсировало пространство, споря, кто мы такие.

– Мы поворачиваем влево, – сказала Ольга, когда мы вместе вышли на дежурство. – Будем исследовать скопление Хи, оно вроде плотнее по количеству звезд, чем Аш. Есть что-нибудь новое, Эли?

– Пока нет. Таинственные переговоры продолжаются. Но мы записываем все возмущения пространства и, когда расшифруем язык передач, сможем прочитать, о чем шел разговор.

В этот день звездожители снова обратились непосредственно к нам – я понял это, взглянув на запись. Они перечисляли элементы таблицы Менделеева, повторяя то, что недавно генерировали мы, но уже на своем языке. Дешифраторы превратили первый набросок кода в ясную расшифровку. Теперь у нас был общий язык.

А затем я продиктовал одобренную экипажем телеграмму: «Мы идем издалека. В созвездии Плеяд нас атаковало восемнадцать космических кораблей. Видели ужасные разрушения на планетных системах, где имелась развитая жизнь».

Ольга и я находились в лаборатории волн пространства, когда была принята новая депеша. Дешифраторы звездожителей работали не хуже наших. Корреспонденты, пытавшиеся наладить с нами связь, передали ответ: «Вас поняли. Немедленно поворачивайте обратно. Вам грозит гибель. Вырывайтесь на полной мощности».

Потрясенный, я молча глядел на Ольгу. Она побледнела.

– Как это понимать?.. – начал я, но не закончил. По кораблю разнесся сигнал боевой тревоги. Леонид и Осима требовали Ольгу и меня в командирский зал.

20

Когда объявляется боевая тревога, полная информация о положении, в спокойное время доступная лишь в командирском зале, передается каждому члену экипажа, и МУМ непрерывно суммирует и обобщает все мнения. В эти часы единым командиром становятся все, и номинальный капитан обладает властью лишь в той мере, в какой выполняет коллективную волю экипажа.

Леонид был мрачен, но спокоен. Осима казался расстроенным. Мы с Ольгой заняли свои места, и Осима объявил:

– Мы шли на скорости в сто десять единиц. Я приказал автоматам затормозить на двадцать процентов. Когда они выполнили программу, оказалось, что скорость не восемьдесят девять, как следовало бы, но девяносто шесть. Вокруг нас само по себе исчезает пространство – примерно на семь световых единиц.