Наталья Болдырева - У обелиска (сборник)

• Название: У обелиска (сборник)
• Автор: Наталья Болдырева
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-82619-3

Роковые годы Второй мировой и Великой Отечественной войны – все дальше уходят они от нас, становясь легендой. Как было и как могло бы быть… Комсомолка-ведьма из партизанского отряда ведет лейтенанта-«удачника» на особое задание по берегу Днепра тропами мертвых – на чью сторону встанут древние силы земли? Фронтовая шоферка привозит с войны немецкую девочку-колдунью, надеясь вернуть мирную жизнь, но на плечах девочки – невыносимый груз судеб живых и мертвых. Штурмбаннфюрер СС ищет древние секреты в оккупированной Варшаве, а богатенький студент внезапно обнаруживает себя в небе над Прохоровкой. История и фантастика – рука об руку у обелиска памяти героям Великой войны…

---

За окнами уже окончательно сгустилась ночная тьма. Парты составили в угол, принесли матрацы, расстелив их прямо на полу. Свита Иннокентия Януарьевича не жаловалась. Сам генерал-полковник обосновался в бывшей учительской. Казалось, ему не писаны никакие уставы и правила.

– Георгий Константинович очень-очень нетерпеливый человек, – с деланой усталостью в голосе проскрипел старый маг, входя в двери. Пятеро свитских поспешно вскочили. – Вольно, господа, вольно. Прошу садиться. Чай и что-нибудь к нему сейчас накроют. Все-таки исполнительность у большевиков на высоте, что уж там говорить. Как вспомню лето семнадцатого, всеобщий развал… так особенно ценить начинаешь.

Офицеры переглянулись. Выражение у всех было мрачным – похоже, они как раз и вспомнили то лето.

– Впрочем, господа, к делу. Георгий Константинович желает знать, как скоро наши с вами усилия дадут эффект… на том берегу. Он не собирается, как он выразился, жертвовать целой армией, бросая ее на неподавленную оборону. А у фашистов, – он сделал ударение на последнем слове, – там столько наготовлено, что, боюсь, никаких снарядных запасов наших не хватит. И по крайней мере четыре группы боевых магов в резерве. Да, не «зигфриды», но тоже неплохи. Букринский плацдарм, где у нас никакого успеха и только большие потери, – выражение Иннокентия Януарьевича осталось бесстрастным, похоже, «большие потери» его нимало не волновали, – повториться не должен.

Свита почтительно безмолвствовала. Старый маг окинул их взглядом и, похоже, остался доволен увиденным, потому что продолжил не без нотки самодовольства в голосе:

– Задача, господа, у нас простая. Чтобы не вышло ни Букрина, ни, прости господи, «наступления Керенского». Георгий Константинович, – вновь тонкая, ядовитая улыбка, – не любит вдаваться в специфические подробности. Ему важен результат. Он координирует стратегическую операцию нескольких фронтов, и мы, мелкий служилый люд, должны ответственному товарищу помочь. Вы, Мишель…

– Да, ваше высокопревосходительство?

– Ваши маячки на том берегу – насколько надежны?

Плечистый гвардеец по привычке вытянулся.

– Самое меньшее за еще двадцать четыре часа я ручаюсь, Иннокентий Януарьевич.

– Нам, господа, нужен результат… положительный результат, не позднее чем наступающим утром. Ночь уже началась, времени мало. Усилия нашей подопечной должны себя явить. Итак, какие есть предложения, как говорят у большевиков, «по ведению собрания»?

Офицеры вновь переглянулись, и Мишель сдержанно кашлянул в кулак.

– Помня товарища Жу… то есть товарища Константинова еще по Халхин-Голу, могу сказать, что результат ему нужно явить.

– Предложение, воистину подкупающее своей новизной, а также проработанностью механизмов воплощения, – поджал губы старый маг. – Конкретнее, Мишель, прошу вас, голубчик.

– Конкретнее… Товарищ Константинов должен увидеть, что наступать здесь не следует. Я расставил маяки, но мнение мое, господа, не изменилось. Германскую оборону тут на ура не возьмешь. Да и не на ура тоже. Поэтому…

– Погоди, Михаил, ты что же, нам предлагаешь очки втирать начальству? – резко перебил его бородатый Феодор Кириллович.

– Большевистскому начальству, Феодор, не забывай, – осклабился гвардеец. – Чем мы тут два десятка лет почти занимаемся?

– Мы не вредители, – аж покраснел тот. – Мы Родине служим, не начальству! Забыл, зачем мы сюда возвращались в двадцать пятом?

– Спокойно-спокойно, сударь мой, – надменно бросил Мишель. – Мы дело делали. Для Родины, прав ты, для России, для народа русского. А начальство – оно начальство и есть. Мы всегда ему глаза отводили, если результат того требовал. Ну и чтобы лишние вопросы б нам не задавали, но тут уж Иннокентию Януарьевичу спасибо.

– Подлиза, – беззлобно ухмыльнулся Игорь Петрович.

Сам же старый маг прислушивался к пикировке своих свитских с благодушной улыбкой на тонких губах, никак не вмешиваясь.

– Ничего не подлиза. Объективный факт, – ухмыльнулся в ответ и Мишель. – Теория Маркса всесильна, потому что она верна, и тут как раз такой случай, верно ведь, Иннокентий Януарьевич?

– Мишенька, голубчик. – Старик скрестил руки на груди. – Не отвлекайтесь. Что вы предлагаете, только конкретно?

– Дать товарищу маршалу, представителю Ставки, то, что он желает увидеть, конечно же, – пожал плечами Мишель.

– То есть таки втереть очки? – резче, чем следовало, спросил Феодор Кириллович. – Липу подсунуть? Лживое донесение составить? А потом наши же русские солдаты из-за этого гибнуть должны?!

– Милостивый государь Феодор Кириллович. – Мишель с истинно гвардионским скучающе-недовольным выражением воззрился на сотоварища. – Что-то вы, любезнейший, похоже, речей нашего зама по политчасти переслушали. Кто сказал, что из-за нашей липы должны русские солдаты погибать?

– А как же вас еще понимать, милостивый государь? – возмутился бородач. – Что еще случается, когда в штаб филькину грамоту шлют?!

Остальные офицеры с тревогой воззрились на Иннокентия Януарьевича, однако старый маг лишь продолжал загадочно улыбаться.

– Вы, Феодор, словно первый день на фронте. Словно и с германцами не воевали, и с солдатскими комитетами летом семнадцатого дела не имели. Что от нас требуется? Немецкую оборону прорвать. А коль большевикам так уж неймется и они нас под микитки расталкивают, времени не дают, потому что «срока горят», – передразнил он кого-то, быть может, как раз того безымянного «зама по политчасти», – то нужно сделать так, чтобы они как раз и уверовали, что мы с вами – и вами, господа, конечно же, – задачи свои выполнили на ять и что русского солдата здесь в атаку гнать не следует.

Тут, похоже, ему удалось удивить всех, и даже Иннокентия Януарьевича.

– Не следует! – возвысил голос Мишель, гордо выпрямляясь. – А следует, господа, осуществить наш с вами старый замысел. Да-да, тот самый. Когда три или четыре человека сумеют устроить с немецкой обороной такое, что и знаменитым «ночным ангелам» Потемкина бы не приснилось.

Остальные свитские как-то враз отвернулись в явном смущении. Кто-то кашлянул, кто-то почесал затылок – в глаза Мишелю не смотрел ни один.

– Ну вот не надо, господа, не надо! – гордо объявил гвардеец. – Мы все и ротами командовали, и батальонами, и полками. Сколько людей поляжет, если атаковать, как по уставу положено, после магоартподготовки? У немцев здесь оборона будь здоров, прикроют зонтиком, часть снарядов отведут, часть в воздухе подорвут – сами ведь знаете! Не ботфортом трюфеля там хлебают, чего уж там. В других местах – знаю, по-другому никак. Но здесь-то есть мы!

– А этих троих-четверых, вы, достопочтенный Михаил Станиславович, лично готовить станете? – осведомился Игорь Петрович, сердито хмурясь. – Сами в глаза им глядеть будете?

– Одному мне, к сожалению, не справиться, – сухо отрезал гвардеец. – Вы, господа, это прекрасно знаете. Но что вас смущает? Что столь малой кровью победить можно? Не сотни убитых, не тысячи раненых – а всего трое-четверо погибших?

– Господа, господа, – поморщился молчавший до этого Семен Константинович, утирая пот с красного лица. – Чего вы, право слово, точно нежные смолянки, спорите. Не мы это придумали. У япошек такое в порядке вещей, да и еще у множества племен и народов, особенно на Среднем Востоке. Успокойтесь, Феодор Кириллович, не сверкайте оком ни на Мишеля, ни на меня. Ну да, трудно человека на смерть посылать. Когда батальон в атаку поднимаешь, на пулеметы, тоже ведь знаешь, что обратно хорошо если половина вернется. Тут только то и спасает, что, мол, сам лично никого не приговорил. У каждого, дескать, есть шанс вернуться. А тут шансов нет.

– Сие недостойно воина русского! – отчеканил Феодор Кириллович с пафосом. – Да, правы вы, Семен Константинович, и я тоже батальон в атаку поднимал, тогда, в Брусиловском прорыве. Многие там и останутся, да. Но кто именно – Господня воля, не твоя. И на какое бы опасное задание разведку ни посылал – всегда был шанс вернуться. И возвращались. Хотя бы один.

– Сантименты все это, господа, – поморщился Мишель. – Товарищ Константинов прав, когда нас торопит, на Букринском плацдарме армия кровью умывается.

– Ну так сам и иди тогда! – не выдержал Феодор, переходя в запале на «ты». – Сам иди, Михаил! А то других-то посылать…

– Надо будет, пойду, – с гвардионским фатализмом пожал плечами тот, нимало не обидевшись. – Но пока что пользы России больше живым принесу, чем мертвым.

– А другие, значит, менее полезны, да? Их в расход можно?!

– Можно, Федя, можно, – холодно сказал Мишель. – Один боевой маг при удаче танковый полк германцев остановит. «Ночные ангелы» в сорок первом, я слыхал, и более задерживали тогда, под Смоленском. Один толковый артиллерист на переправе тоже целую колонну заставит встать. Один толковый танкист… А ежели ты только и можешь, что мордой вниз в окопе лежать с мокрыми штанами да в белый свет как в копеечку палить, боясь высунуться да прицелиться, – так грош тебе цена как солдату. Иди тогда и… принеси пользу другим способом.