Генри Вуд - Присяга леди Аделаиды

• Название: Присяга леди Аделаиды
• Автор: Генри Вуд
• Издательство: ГУИПП «Курск»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7277-0081-7

В романе рассказывается о жизни и нравах старой Англии. Удача автора прежде всего состоит в том, что написано произведение по всем правилам детективного жанра, и далеко не последнее место в нем занимает вечная тема — тема любви.

---

Толпа покачала головой с сострадательной улыбкой.

— Никакая спасательная лодка не удержится в море в такую погоду.

Никогда, может быть, не представлялось более ужасного зрелища продолжительной агонии. Один, два, три раза зажигали на палубе голубоватый огонек, освещавший ярче луны толпу, собравшуюся там. Многие стояли с протянутыми руками, а между тем с берега не могли подать помощи. Люди бегали с берега на утес, с утеса на берег в тревожном, торопливом волнении и не могли сделать ничего.

Пароход приближался к утесам — приближался медленно и неизбежно. Ночь проходила, ураган ревел с бешенством, волны вздымались со страшной силой, а пароход все шел к своей погибели. Странным казалось это растревоженным зрителям: теперь, когда смерть была неизбежна, крики отчаяния прекратились.

Через два часа после того, как из замка раздался набат, пароход ударился об утес, много людей полетело через борт, и они начали бороться с волнами изо всех сил так же безнадежно, как боролся пароход. Крики раздались тогда над водою с пронзительным, жалобным звуком, и зрители повторили их; женщины на берегу упали на колени в нервном волнении и молили Бога смилостивиться над душами утопающих.

— Он разобьется в куски! Он разобьется в куски, и никакая земная помощь не спасет его! — ходили кругом хриплые слова.

В это время еще человек пробился в середину толпы; он еще не был в числе зрителей. Это был Уильфред Лестер. На нем был охотничий костюм, тот самый, в котором Мария встретила его. Пробившись без церемонии вперед, он облокотился на перила небольшой плотины и смотрел на погибавший пароход.

— Господи Боже мой! — произнес он через несколько минут. — Он, должно быть, ударился о скалы!

— Пять минут тому назад.

— Это что такое в воде? — продолжал он после некоторого молчания.

— Это тонут люди.

При этом Уильфред Лестер пришел в волнение.

— Тонут люди! — повторил он голосом, хриплым от волнения. — И вы не стараетесь спасти их! Вы помешались или только злы?

Человек, стоявший возле него, указал на вздымавшееся море.

— Пусть оно ответит вам.

— Это не ответ, — возразил Уильфред Лестер. — Где спасательная лодка?

Он обернулся с негодованием, и Лестер отошел в толпу; он не хотел последнее время встречаться с сыном. Лорд Дэн, напротив, подошел и положил руку на руку молодого человека.

— Вы взволнованы, Лестер, — спокойно заметил он. — И я сознаюсь, что это зрелище может тронуть самое стоическое сердце. Но ничего нельзя сделать. Спасательная лодка так же тут бесполезна, как воздушный шар, и ему, и ей одинаково было бы трудно добраться до парохода.

— Можно было бы попытаться, — сердито отвечал Уильфред, откидывая со лба свои растрепанные волосы, ветер у всех растрепал волосы в эту ночь. — Я говорю, что можно было бы попытаться.

— И пожертвовать жизнью тех, кто решится на эту попытку, — возразил лорд Дэн.

Уильфред Лестер не стал отвечать, а обернулся к толпе собравшихся рыбаков. Он знал всех их с детства.

— Билл Ганд, где спасательная лодка? — спросил он старика, которому на вид было, по крайней мере, лет шестьдесят, судя по морщинам его лица. — Готова она?

Билл Ганд указал пальцем на небольшую бухту, он не был словоохотлив. Спасательная лодка была прикреплена к бухте и могла быть в море через несколько минут.

— Она была готова, когда в замке ударили в набат, мистер Уильфред, — отвечал он.

— А почему вы не спустили ее на воду? — спросил Уильфред повелительным тоном.

— Не мог осмелиться, сэр, а теперь волнение еще сильнее.

— Не мог осмелиться! — с презрением повторил Уильфред, гнев которого увеличивался. — Я не знал до сих пор, что английский моряк может быть трусом; я не знал, что слова «не мог осмелиться» есть в его словаре. Я поеду в спасательной лодке; если среди вас есть такие, которые могут преодолеть страх, то пусть они едут со мною.

Он повернул к бухте, но пятьдесят голосов закричали ему вслед:

— Решиться на это будет просто безумство!

— Разве вы намерены лишиться жизни?

— И вы, и спасательная лодка будете поглощены волнами!

— Ну что ж, будем, — возразил Уильфред. — Вы это видите, — прибавил он, взмахнув рукой в направлении несчастного парохода. — Когда жизнь ваших ближних поглощается водою, когда вы видите, как они борются с безжалостными волнами, неужели вы можете колебаться и не попытаться спасти их — вы, храбрые моряки? Есть ли кто-нибудь из вас, заслуживающий этого имени!

Как заразителен пример, как драгоценно поощрение, как действует колкая насмешка! «Храбрые моряки» объявили готовность поехать в спасательной лодке и чуть ли не вся толпа бросилась за Уильфредом Лестером.

Он был проворен и уже занимался лодкой, когда подоспели к нему. Чей-то голос раздался, что мистер Уильфред не должен ехать в лодке, он не моряк. Уильфред Лестер услышал эти слова и повернул к говорившему свое прекрасное лицо. Очень бледны казались его черты при лунном свете, очень бледны, но решительны.

— Кто это сказал?

Это сказал Билл Ганд, и он признался в этом.

— Вы сегодня как будто сам не свой, Билл Ганд. Разве я стану уговаривать других к опасности, которую сам не разделю?

— Поезжайте-ка в этой лодке, мистер Уильфред, и вы не доедете до корабля живым, — закричал Билл, — да и лодке-то несдобровать.

— Может быть, но мне кажется, мы можем ожидать лучшего результата, — было ответом. — Мы помогаем доброму делу, и Господь будет с нами.

Последние слова произвели действие; из всех людей моряк больше других уповает на милосердие Божие — простодушное, детское, полное упование, которому могут позавидовать люди, считающие себя религиозными. Теперь начался спор, кто будет управлять лодкой, даже спор начал походить на ссору.

— Это моя экспедиция, — сказал Уильфред Лестер, и голос его имел ту повелительность, которая вызывается подобными минутами. — Если бы не я, никто на это не решился бы, не лишайте же меня преимущества выбрать моих спутников. Билл Ганд, вы поедете с нами?

— Поеду, — отвечал старый моряк, — хоть бы только за тем, чтобы поберечь вас. Жена моя на кладбище, два сына на дне морском. Обо мне некому тужить.

Другие скоро были назначены и поместились в спасательной лодке. Уильфред шел за ними, когда кто-то выскользнул из толпы и встал перед ним.

— Принесет ли это пользу, если я попрошу тебя не подвергать опасности твою жизнь?

Это говорил Лестер. Уильфред колебался с минуту, прежде чем отвечал:

— Я не могу ни по каким причинам отказаться от этой экспедиции, но, тем не менее, я вам благодарен, благодарен искренно, если вы говорили из участия ко мне. Батюшка, это, может быть, наша последняя встреча, не пожать ли нам руку друг другу? Если я погибну, не сожалейте обо мне, потому что, я скажу вам по совести, жизнь не имеет для меня цены.

Лестер пожал молча протянутую руку. В сердце его было более горького сожаления, чем присутствующие поверили бы, но этот случай остался неприметен в многолюдной теснившейся толпе. Уильфред прыгнул в лодку, и она направилась в свое бурное путешествие; зрители рвались к тому месту, откуда могли видеть утопающий корабль.

Какую прекрасную картину представляла эта сцена и для глаз, и для ушей! Обреченный на погибель пароход и несчастный его груз человеческой жизни скоро должны были уйти в пучину моря. Спасательная лодка, пустившаяся в опасный путь, двигалась, несмотря на ветер, то поглощаемая огромною волной, то старавшаяся одержать перевес над бешеным морем; тревожные лица зрителей, их сдерживаемое, молчаливое участие, когда они следили за движениями лодки, ясная луна, освещавшая всю сцену, туча за тучей, проносившиеся по ночному небу, и громкий звон набата, еще раздававшийся из замка.

Доедет ли лодка до парохода? — и в лодке, и на берегу задавали этот вопрос. Билл Ганд, который был старше всех, сидевших в лодке, объявил, что он никогда не боролся с таким сильным ветром, с такими бешеными волнами. Для Билля оставалось тайной всю его последующую жизнь, как они могли бороться с ними. Каждую минуту, когда они силились двинуться вперед, а сердитое море отбрасывало их назад, старик думал, что это их последняя минута, и все бывшие с ним это думали, включая Уильфреда Лестера. Как же они спаслись? Это казалось им чудом, и, рассказывая об этом впоследствии, они обыкновенно повторяли слова, произнесенные Уильфредом Лестером на берегу:

— Это было доброе дело, и Господь был с нами.

Но они не доехали до парохода. Нет! Столько бедных страдальцев боролись с волнами близко к ним, они спасали, кого могли — спасали до тех пор, пока в лодке не могло уже поместиться более. Это была очень маленькая лодка и почти вся занята теми, кто управлял ею. Дэншельд давно возмущался против этого, но легче было кричать, чем достать новую. Прокричав погибающему пароходу веселое слово надежды, которое, вероятно, ветер подхватил и скрыл, они опять повернули к берегу.