Михаил Ремер - Тайны митрополита

• Название: Тайны митрополита
• Автор: Михаил Ремер
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-82754-1

Школьный историк Николай Булыцкий – в далеком прошлом. Один и без оружия в мире Древней Руси, немолодой уже наш современник готов словом и делом встать на пути монгольских орд. Не всем по душе задуманная им «индустриализация» в XIV веке, но человеку, добившемуся покровительства Дмитрия Донского и Сергия Радонежского, под силу еще и не такое…

---

– Благословляю на дела благие, – Радонежский осенил крестным знаменем собеседника. – Не доведет до добра, – помолчав, кивнул он в сторону неуклюжего орудия. – Чуешь. Неспокойна душа твоя.

– Твоя правда, – мрачно кивнул в ответ тот. – Не выйдет путного ничего! Беды если не сотворится, уже и на том спасибо.

– Так и не показывай! Не сотворится тогда лихого ничего!

– Князь ох как горяч бывает! Не покажешь да одну беду отведешь, так другую и накличешь, – обреченно усмехнулся преподаватель. – В порубе, вон, чего доброго, артель вся моя окажется. Кому грех тогда на душу?! Мне и грех, дело-то ясное!

– Обида в душе твоей на князя, – подумав чуть, прошептал Сергий Радонежский. – Обошелся ведь не так он с тобой, как ты того ждал, так?

– Ну, так, – чуть помявшись, искренне отвечал Николай Сергеевич.

– Себе душой не кривишь, уже дело великое, – тепло улыбнулся священнослужитель. – Отпусти, да как Спаситель велел: живи. Живи днем сегодняшним. А что там далее будет, так тому и быть. Воля на все Господа.

– По воле Господа будь все, так и Москву по новой бы отстраивали, – неуверенно отвечал пришелец. – Да я невесть зачем оказался здесь.

– Оказался, так и хвала Небесам. Сделал что надобно было, так и не кручинься, Никола. Считаешь верным, так и не показывай чудо свое. Хоть и суров князь, так отходчив. Забыл, что ли?

– Я и сам не хочу показывать-то, да Дмитрий Иванович лютует; тюфяки нужны. А то, что отходчив, – правда твоя. Вот только чтобы покаяться, согрешить поперву надобно.

– Даст Бог, оно и ладно все выйдет, – снова улыбнулся Сергий.

– Едва ли, – поморщился пенсионер, вспомнив, как возились, подгоняя технику кузнечной сварки[8]. Хотя уже тогда ясно было, что никуда не годится так; без заклепок-то! А где их взять для толщины такой металла? А нигде! Нет их, и делать как – непонятно. Будь там кольчуга или котелок, так и беды не было бы, а здесь… Вон, хомуты в итоге какие-то выковали, уже хорошо, но не для такого орудия, а для меньшего. Для ружей еще – куда ни шло, да и то по-другому ладить надобно. Но никак не для пушек! Лить надо, а на то – бронза. А взять и негде, Урал-то еще – под Ордой! И связи только через купцов нижегородских, да и те как-то попритихли после нашествия Тохтамышева! Или чугунные, благо крицы хватает. Да тут другая беда: для плавки ее домна нужна нормальная да система поддува соответствующая. Да тут уже кирпич нужен или плинфа, а как делать ее – Бог знает.

Вот и получается, что плавить попробуешь в домницах, так только угля переведешь зазря. Да для литья чугунного – домна плавильная нужна, да с мехами мощными, да чтобы к ним еще и привод был механический, да непрерывно работал чтобы… А те, что в деревеньках ладили, – смех, а не кузницы. В них-то и просто крицу поплавить да лист выковать – история целая, куда уж там переплавка последующая. И сплавы для стволов тоже ведь – наука целая. А как ее осваивать?! Да никак, пока хотя бы просто литья премудрость освоить! Лить чтобы – формы надо бы специальные пушечные… Вот и получалось, что в кругу каком-то замкнутом оказался Николай Сергеевич. А вырваться как – и неведомо!

– Коли в душе веры нет, так и все неладно будет, – отвлекая Булыцкого от невеселых его размышлений, укоризненно покачал головой старец. – Награда Божья приходит тем только, кто сомнения отринул да верой искренней сердце наполнил.

– А откуда, ответь, Сергий, взяться вере той, если нет ни времени, ни умения, ни инструменту ладного?! – вспылил Николай Сергеевич. – И хоть ты верь здесь, а хоть и не верь! Бог, что ли, пушки ладить придет?

– Не поминай имя Господа всуе, – укоризненно покачал головой старец. – Не гневи его, да сам во гнев не впадай. Оно, как будет, так и лучше. Вон пока с Тохтамышем поверили тебе, времени сколько прошло? А испытывали тебя потом сколько? И князь, и я? Запамятовал, что ль?

– Может, и прав ты, – чуть успокоился Николай Сергеевич. – Прости, отче, да чует душа, беда выйдет. – Вместо ответа Сергий лишь смиренно перекрестился.

– Так и не твой в том грех, – тепло улыбнулся схимник. – Так и не кручинься.

– Благодарю тебя, отче, – склонив голову, припал на колено Булыцкий.

– Бога благодари, и ладно оно все выйдет.

Поляна вдруг ожила. Народ, и без того будь здоров как суетившийся у орудия, забегал еще быстрее, едва лишь на опушке появились несколько вооруженных всадников. Мгновение, и вот уже к неказистому тюфяку подъехал тучный, крепкого телосложения человек.

– Здравы будьте, – обратился он к мигом склонившим головы мужчинам.

– Здрав и ты будь, – поклонились в ответ Сергий с пенсионером.

– Благослови, отче. – Спешившись, Дмитрий Иванович склонил перед старцем голову.

– Благословляю на дела добрые да на любовь с милосердием.

– Ну, показывай, чужеродец, труды свои, – получив благословление, князь обратился к Николаю Сергеевичу.

– А чего «показывай», – и без того раздраженный преподаватель тут же полез в бутылку. – Времени дал бы поперву! А то: вынь да положь! Я тебе оружейных дел мастер, что ли?

– Ох, гляди у меня, чужеродец! – резко, словно бы наткнувшись на невидимую какую-то стену, остановился Московский князь. – Все тебя учили язык-то за зубами держать, да видно попусту все. По порубу, знать, соскучился, а?

– Мож, и соскучился, – буркнул в ответ тот. – Оно лучше там гнить, чем впопыхах делать то, на что года уходят.

– Гнить, говоришь, лучше? – Резким движением Дмитрий схватился за рукоять меча.

– Не гневись, князь. – Видя, что разгорается новая ссора, мягко встал между мужами Сергий Радонежский. – Оно, конечно, не прав Никола; не подобает с князем так; не по чину. – Дмитрий Иванович удовлетворенно кивнул. – Да и ты горяч иной раз не в меру. Времени-то дал всего ничего. Что и не дал совсем. Вот и мается он, – легким кивком указал он на Николая Сергеевича, – да и сам видит; путного чего показать не выходит.

– Прости, князь, – не ожидавший такой поддержки Николай Сергеевич разом остыл.

– Бог простит! Этот?! – Гневно сверкнув глазами, князь, словно не услышав последних слов старца, подошел к творению Николая Сергеевича. – Ох и неказист! А мал чего так? Хоть бы по воробьям, да и то; пугать разве что таким. Небось и грохоту с него нет, да писк один. Пищалка, – запрокинув голову, расхохотался тот. – Пищаль![9]

– Что успели, тому и рады, – зло огрызнулся Николай Сергеевич. – Сколько дал времени, то и получай.

– Опять?!

– Ну, не колдун я, князь! – взмолился Булыцкий. – Из кожи лезли вон, да что за время это сделаешь, если даже кузницы нет ладной?! Ночами не спали, а тебе опять все нелепо! Ты бы, вместо того, душу чтобы терзать, кирпичу дал!

– На что тебе кирпич, чужеродец?! Тюфяки, что ли, из него ладить? – к невероятному облегчению преподавателя, зычно расхохотался Дмитрий Иванович. – Так не пальнешь с такого! Дорог ох как получится! Давай показывай, что там у тебя! – тоже успокоился Московский князь. – А там и видно будет.

– Как скажешь, – Булыцкий решительно направился к орудию.

– Корней, прочь поди! – прикрикнул он на возившегося у орудия монаха. – Сам справлю, – принялся он деловито осматривать свое творение. Убедившись, наконец, что все в порядке, пенсионер подозвал своих помощников, которые, перекрестясь, живо зарядили орудие. – А теперь подите все отсюда. – Преподаватель мрачно сплюнул себе под ноги.

– Ты чего, Никола?

– Ежели, не дай Бог, случится чего, так и мне отвечать, – проворчал в ответ пенсионер. – Подите, я сказал! – прикрикнул Булыцкий, видя, что монахи мешкают, не зная, как поступить.

– Делайте, делайте, что чужеродец кажет, – привел их в чувство Дмитрий Иванович.

Снова перекрестясь, те молча отошли.

– Погоди же ты, Никола, – Сергий статно подошел к пожилому человеку. – Ох, и горяч ты, – осеняя того знамением, пробормотал он. – Да все, за что берешься, – дела, угодные Богу.

– Благодарю, отче.

– Бог в помощь, Никола.

– Благодарю. – Булыцкий поклонился еще раз. Потом, убедившись, что все отошли на безопасное расстояние, решительно взял просмоленную головешку и, опустившись на колено, поднес полыхающий факел к фитилю. – С Богом, – стиснув зубы, прошептал он.

Секунда, показавшаяся целой вечностью, а затем – взрыв! Булыцкий буквально каждой клеткой своего тела почувствовал, как задрожал воздух вокруг коротенького бочкообразного ствола, и через секунду воздух распорол сухой треск разгорающегося пороха вперемешку со стоном разрываемого мощным внутренним напряжением ствола. Земля взбрыкнула, сбивая Булыцкого с ног, в лицо дохнуло жаром, а слух резанул вскрик боли… как он понял чуть позже – его же собственный. Николай Сергеевич потерял сознание. Последнее, что он помнил, укоризненный голос Дмитрия: