Борис Алмазов - Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности

• Название: Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности
• Автор: Борис Алмазов
• Жанр: Военное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-05917-8

Петербург – уникальный город. Большая часть событий за три века имперской истории проходила здесь! Здесь служили, отсюда отправлялись на войну, сюда возвращались победители. Здесь покоятся на забытых кладбищах или изваяны в бронзе герои минувших времен. В Северной столице тысячи уникальных памятных мест, сотни имен на карте города и, кроме того, целые районы и кварталы, способные послужить поводом для создания многих книг. Одни городские названия чего стоят: Конногвардейский бульвар, Кавалергардская улица, Гренадерские мосты, Саперный переулок, Артиллерийский переулок и другие «гвардейские» названия. В Петербурге постоянно квартировали гвардейские полки, в каждом – десятки героев, достойных отдельного рассказа, не говоря уже об истории каждого полка. Но современному горожанину, живущему столетие спустя, после того как Петербург покинули последние лейб-гвардейцы, многое уже нужно объяснять. Например, чем отличались гусары от улан, драгуны от конно-егерей или конно-пионеров, гренадеры от егерей… Рассказ о гвардии не ограничивается только рассказом о столице. Значительная часть гвардейцев была дислоцирована в Царском Селе, Петергофе и Гатчине, а пехотные полки 3-й гвардейской пехотной дивизии (лейб-гвардии Литовский, Кегскольмский, Санкт-Петербургский, Волынский), лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, лейб-гвардии Уланский Его Величества полк – в Варшаве, и об этом вы тоже узнаете из этой книги…

---

– Бегом! Отставить! По команде «Бегом» согнуть руки в локтях. Бегом! Отставить! Что за шевеление во втором ряду! Накажу! Бегом! Марш!

В гвардейских полках было принято все передвижения делать либо бегом, либо с песней, но обязательно строем, хотя бы шло два человека, один из которых обязательно назначался старшим. Одиночки (крайний случай) должны были лететь пулей, не останавливаясь.

Старинная, чуть ли не екатерининских времен конюшня, построенная на века, являла собой роскошный образец лошадиного Парфенона и намного превосходила своими размерами и добротностью людские казармы! Из высокой и просторной, как храм, центральной части исходили длинные более низкие крылья, поделенные внутри перегородками на две части, каждая на взвод. Все лошади взвода стояли в два ряда вдоль центрального, шириной шага в три-четыре, прохода.

– Прими! – Лошадь послушно двинула крупом вправо и Степан Зотов [111] , зайдя в станок, торопливо отвязал цепной чембур.

– Выводи! – Жесткие, как удары хлыста, команды следовали одна за другой без всякой передышки. На голову замешкавшегося обрушивался град ругательств, насмешек и угроз.

Сквозь высокий фонарь крыши уже пробивался серенький рассвет. Степан через торцовые ворота, обитые изнутри, по зимнему времени, соломенными матами, вывел кобылу на открытую коновязь, тут же услышал команду:

– Приступить к чистке. Чистить голову!

Зотов сделал несколько взмахов овальной жестко-волосяной щеткой, очищая ее всякий раз о железную скребницу.

– Чистить левую сторону шеи!

Руки уже ныли от холода, но рукавицы надевать не дозволялось. Чтобы согреться. Степан вкладывал в чистку столько силы, что Машка покачнулась и бросила на него укоризненный взгляд.

– Чистить левую переднюю ногу!

С левым боком пришлось повозиться – Машка ночью ложилась, и теперь вся шерсть на нем была покрыта засохшей глиной. Постепенно, обходя лошадей кругом, казаки мало-помалу приводили их в порядок.

– Суконить левую сторону головы!

Теперь Степан действовал чуть увлажненным суконным полотенцем. Холода он уже не чувствовал. После суконки, незамедлительно, последовала команда:

– Замыть – зачистить копыта!

Степан легонько шлепнул кобылу по ноге, и она послушно подставила копыта. Деревянным ножом казак выковырял, набившуюся снизу, грязь. Теперь оставалось только деревянным гребнем привести в порядок челку, гриву и хвост.

– Напоить!

После водопоя кобыла неудержимо потянула в свой станок к чугунной кормушке, наполненной овсом. Пока Машка ела, Степан драил суконкой стремена и пряжки конского снаряжения.

– Ну что ты с ним будешь делать!

Уперев руки в бока, урядник Селиванов покачал головой.

Степан обернулся. Его односум Федул, сидя на цимбалине, подвешенной между станками, и опершись на край кормушки, сладко спал.

– Встать! Почему спишь?

– А что делать?

– Найти тебе работу? Вон, видишь, все снаряжение чистят, ремни, пряжки.

– Так я вчера чистил!

– А ты вчера обедал?

– Ну, обедал!

– Без «ну». «Так точно» нужно отвечать. И сегодня будешь! И завтра! А чистить, выходит, можно не каждый день? – Он снял с деревянного колышка оголовье, расстегнул пряжку щечного ремня:

– Смотри: сверху потер, а то, что не видно, черное.

– Да туда не подлезешь, ремень мешает.

– Суконкой не подлезешь – возьми палочку. Ох, Федул, Федул, с такой службой… Даром, что мы хуторяне – за тебя получать синяки не хочу. Отстоишь один наряд.

– Переест он мне шею, – пожаловался Федул, – ни днем, ни ночью покоя нет. Домой бы… Сейчас Масленица, блины… А здесь уродуешься за пятьдесят копеек в месяц.

– Ничего, – засмеялся Степан, – дослужишься до лычки приказного – семьдесят пять будешь получать, а там, глядишь, в урядники выйдешь – два целковых за каждый месяц.

– Да я не из-за денег, я так… тоскливо очень. Каждую ночь хутор сниться, Дон…

– Ничего! Терпи казак – атаманом будешь. Пошли получать сено.

Раздачей сена закончилась утренняя уборка. После завтрак а занимались «словесностью».

До обеденной уборки разучивали приемы с оружием, рубили лозу и глиняные пирамидки, учились преодолевать плетни и заборы, канавы и другие препятствия на коне.

После обеда, давши казакам лишь несколько минут на перекур, вахмистр снова повел сотню на конюшню. Старослужащие занялись побелкой внутренних стен, окраской деревянных столбов. Новобранцам досталась работа потяжелее.

Степан ломом разрыхлил в глинобитном полу станка яму, выбитую копытами, наковырял во дворе мерзлой глины и засыпал выбоину. Вагонный буфер тяжел. Крякнув, поднял на уровень плеч, хрястнул по глине. Еще. Еще и еще! Заломило в плечах от натуги. Рядом пыхтел Федул.

– До звона, до звона, – отделенный Селиванов критически посмотрел на работу молодых, – рамбовочка должна отскакивать со звоном.

– Научитесь трамбовать, вовремя сушить станки песочком – реже будете пыхтеть.

Провозились до вечерней уборки. Потом приводили в порядок казарму, обмундирование, обувь, на вечерней поверке Степан стоял, уже качаясь от усталости.

– Как услышу «Отбой» – остаюсь на сверхсрочную. «Подъем» – пошла она к черту, – сострил кто-то после команды «Разойдись». На службе самое дорогое – все-таки сон.

2-я гвардейская кавалерийская дивизия

1-я бригада

Конно-гренадеры

В России конно-гренадеры появились при Петре I в 1704 г. Во всех драгунских полках были введены гренадерские роты, по одной на полк. В конном строю конно-гренадеры действовали, как и драгуны, но при спешивании поражали неприятеля ручными гранатами. Обмундирование их отличалось особой гренадерской шапкой с медной бляхой, на которой красовался герб полка, и гренадерской сумой для гранат на широкой перевязи через плечо.

В 1709 г. гренадерские роты отчислены от драгунских полков и сведены в 3 гренадерских полка 10-ротного состава. Они сохранили связь со своими полками и, считаясь в дальней командировке, получали все довольствие из своих полков. К концу царствования Петра I связь эта совершенно исчезла.

Конно-гренадеры. Рис. Н. Самокиша

Лейб-гвардии Конно-гренадерский полк

В Конно-гренадерском полку – усатые безбородые брюнеты.

Полковой храм – Знаменская церковь в Петергофе (1896 г., арх. А. А. Парланд). Снесена.

Пики конно-гренадер имели алые флюгера с белыми углами.

Масти лошадей: вороные лошади: в 1-м эскадроне – высокие вороные без отметин; во 2-м – такие же, но меньше ростом; в 3-м – вороные с отметинами на головах; в 4-м – вороные с подпалинами и слегка караковые; в 5-м – вороные белоногие; в 6-м – вороные лысые и белоногие.