Борис Алмазов - Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности

• Название: Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности
• Автор: Борис Алмазов
• Жанр: Военное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-05917-8

Петербург – уникальный город. Большая часть событий за три века имперской истории проходила здесь! Здесь служили, отсюда отправлялись на войну, сюда возвращались победители. Здесь покоятся на забытых кладбищах или изваяны в бронзе герои минувших времен. В Северной столице тысячи уникальных памятных мест, сотни имен на карте города и, кроме того, целые районы и кварталы, способные послужить поводом для создания многих книг. Одни городские названия чего стоят: Конногвардейский бульвар, Кавалергардская улица, Гренадерские мосты, Саперный переулок, Артиллерийский переулок и другие «гвардейские» названия. В Петербурге постоянно квартировали гвардейские полки, в каждом – десятки героев, достойных отдельного рассказа, не говоря уже об истории каждого полка. Но современному горожанину, живущему столетие спустя, после того как Петербург покинули последние лейб-гвардейцы, многое уже нужно объяснять. Например, чем отличались гусары от улан, драгуны от конно-егерей или конно-пионеров, гренадеры от егерей… Рассказ о гвардии не ограничивается только рассказом о столице. Значительная часть гвардейцев была дислоцирована в Царском Селе, Петергофе и Гатчине, а пехотные полки 3-й гвардейской пехотной дивизии (лейб-гвардии Литовский, Кегскольмский, Санкт-Петербургский, Волынский), лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, лейб-гвардии Уланский Его Величества полк – в Варшаве, и об этом вы тоже узнаете из этой книги…

---

Осенью того же года на Крестовского, по личному повелению Александра II, было возложено составление истории лейб-гвардии Уланского Его Величества полка. Поручение было через год выполнено, причем чтение корректуры и цензуры взял на себя сам государь. В 1875–1876 гг. по поручению великого князя Николая Николаевича Старшего Крестовский собирал материалы для истории русской конницы, оставшейся, однако, неоконченной.

Кроме названных специальных военно-исторических исследований Крестовский продолжал работать и в художественной литературе: в 1868–1871 гг. напечатал большой роман-хронику «Кровавый пуф» («Панургово стадо» и «Две силы»), изображающий Польское восстание 1863 г. и борьбу русских и польских элементов в Западном крае; затем написал ряд рассказов под общим заглавием «Очерки кавалерийской жизни», представляющих одно из лучших произведений русской военной беллетристики; закончил историческую повесть из эпохи Павла I «Деды», вторая половина которой посвящена Суворову и его Швейцарскому походу 1799 г. усердно сотрудничал в газете «Русский мир» (В. В. Комаров, М. Г. Черняев и Р. А. Фадеев), уделявшей большое внимание военным вопросам.

Обер-офицер и рядовой лейб-гвардии Уланского полка. 1812–1814 гг.

В 1876–1878 гг. штаб-ротмистр Крестовский командирован с Высочайшего соизволения в действующую Дунайскую армию военным корреспондентом «Правительственного Вестника» и сверх того назначен редактором издававшегося при армии «Военного летучего листка». Интересные и художественно написанные корреспонденции Крестовского были изданы в 1879 г. отдельно в двух больших томах.

За ряд личных боевых отличий при штурме Плевны, в Троянском отряде генерала Карцова и в отряде генерала Струкова при набеге на Адрианополь Крестовский получил чин ротмистра, был награжден орденами Св. Анны III степени с мечами и бантами, Св. Станислава II степени с мечами, Св. Владимира IV степени с мечами и бантами, а также черногорским, сербским и румынским орденами.

Наблюдения писателя над организацией продовольственной части и над ролью в этом деле еврейского элемента дали ему впоследствии материал для трех больших романов: «Тьма Египетская», «Тамара Бендавид» и «Торжество Ваала» (последний остался незаконченным).

В 1880–1881 гг. в качестве секретаря при главном начальнике русских сил в Тихом океане адмирале С. С. Лесовском Крестовский совершил плавание на Дальний Восток на крейсере «Европа», причем посетил Японию; плодом этой поездки явились два тома книги «В дальних водах и странах» и составленная по поручению великого князя Алексея Александровича печатная записка о положении и нуждах Южно-Уссурийского края.

В 1882 г. Крестовский назначен с переименованием в подполковники армейской кавалерии чиновником для особых поручений при туркестанском генерал-губернаторе и командующем войсками округа М. Г. Черняеве. В это время им была написана книга «В гостях у эмира Бухарского», в которой он первый поднял таинственную завесу, долго скрывавшую от взоров русского общества внутреннюю жизнь этой страны. В 1884 г. вместе с Черняевым покинул Туркестан и был назначен в распоряжение министра внутренних дел; служба его по этому министерству протекала главном образом в двух больших командировках – для ознакомления с деятельностью земства в Тверской, Тамбовской и Владимирской губерниях и для осмотра торгово-промышленных центров России. Кроме официальных докладов о результатах этих командировок Крестовский напечатал ряд статей: «Под владычеством земства» («Гражданин») и «Торговые и промышленные центры России».

С 1884 по 1892 г. Крестовский написал более 200 передовиц – статей в газете «Свет» (ред. В. В. Комаров), из которых особенно интересны по своему «подъему и разжигающему характеру» статьи о наших отношениях с немцами.

В 1887 г. полковник Крестовский перевелся в пограничную стражу на должность штаб-офицера для инспектирования отделов и бригад этой стражи. Беспрерывные командировки дали писателю материал для ряда очерков: «Вдоль австрийской границы», «Русский город под австрийской маркой» и «По закавказской границе», печатавшихся в «Русском вестнике» и «Московских ведомостях». К этому периоду относится военно-политическое письмо Крестовского «Наша будущая война» – о возможном столкновении с Германией. В 1892 г. генерал-адъютант Гурко пригласил Крестовского в Варшаву на пост редактора единственной русской газеты в Польше – «Варшавского дневника». Газетное дело (сложное редактирование в связи с трудными цензурными условиями) и неприязненное отношение польского общества (не простившего Крестовскому «Кровавого пуфа» и ожесточенно боровшегося с ним в заграничной печати) – все это отравило последние годы жизни писателя. Он умер 18 января 1895 г.

Лейб-гвардии Гродненский Гусарский полк

Старшинство полка – с 19 февраля 1824 г.

Полковой праздник – 11 июля, в день св. блаженной княгини Ольги.

В Гродненском гусарском – брюнеты с небольшими бородками. У гродненских гусар были караковые кони (у трубачей – без отметин): в 1-м эскадроне – чисто караковые; во 2-м – караковые белоногие; в 3-м – караковые со звездочкой; в 4-м – те, которые не подходили в других эскадронах; в 5-м – светло-караковые; в 6-м – караковые белоногие со звездочкой и отметиной.

В русской военной истории, однако, первый – не лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, а Гусарский Гродненский полк армейской кавалерии, в нем служил и прославил в веках имя полка самый знаменитый гродненский гусар.

«…оттоман, галл, германец и швед зрели его мужество…»

Это строка из эпитафии, начертанной на камне, что установлен на том месте, где в войну 1812 г. пал первый русский генерал, шеф гродненских гусар, кавалер множества орденов, один из выдающихся героев Отечественной войны Яков Петрович Кульнев.

Он был человек во всех отношениях необыкновенный: высокого роста (186 см, для 1812 г. и для гусара – весьма рослый!) с физической силой Геркулеса и в то же время худощавый, внешности свирепой, оттого что весь зарос кущами седых кудрей, и с необыкновенно доброй улыбкой.

Я. П. Кульнев

Беден и легендарно добр! В те времена, когда офицеры гвардии проживали в сорок, в сто раз больше того жалованья, которое получали, для него и эти малые деньги были неприкосновенны: он отсылал их домой, матушке. Кульнев шил свой гусарский ментик из казенного солдатского сукна и кормился из эскадронного котла.

Он отличился при Бендерах, где его, юного поручика, заметил Потемкин. Служа у Суворова, он в кавалерийской атаке решил участь сражения под Брест-Литовском. Турки, как, впрочем, и другие его противники, знали Кульнева в лицо. Он всегда сходился грудь на грудь с врагом, был первым в наступлении, а отступал последним. Бедность и скромность не позволяли ему блистать в свете, а был он человек обаятельный, любил петь, сочинял стихи, остроумно шутил. Правда, таким он становился только на войне, вблизи опасности.

Время было неспокойное. Наполеон прибирал к рукам Европу. Прямая опасность нависла над русскими северными границами. Кульнев, в ту пору полковник шеф гродненских гусар, во главе сформированного им кавалерийского корпуса трижды прошел Финляндию насквозь. Была зима, кавалеристы пробивались сквозь вьюги, сугробы и лесные завалы.

Именно здесь закладывались основы той партизанской тактики, которую потом успешно будет применять русская кавалерия, начиная от Давыдова и кончая Доватором в Великой Отечественной войне. Безудержная личная храбрость Якова Петровича Кульнева соединялась в нем с истинно рыцарским великодушием. Кульнев «рубил в куски» тех, кто наносил обиду мирным жителям или пленным. Красота души генерала-рыцаря вызывала такое восхищение, что из Стокгольма был отправлен поразительный приказ: шведским солдатам запрещалось стрелять в Кульнева!

На нас рука его несла
Беду, и смерть, и ужас боя,
Но честь его и нам мила,
Как честь родного нам героя.

Это финские стихи, финские дети учили их в школе. Уважение к Якову Петровичу было столь велико, что оно стало сильнее вечной ненависти финнов к царским поработителям.

Он – гусар в каждом своем поступке, в каждом штрихе биографии, гусар до мозга костей! Он мог после долгого похода внезапно ворваться в город, гремя саблей, обрывая сосульки с бакенбард, ввалиться на бал, выпить шампанского из туфельки первой красавицы города и снова ускакать в метель. Когда кавалерия Кульнева вошла в город Або, жители встречали его как триумфатора.