Святослав Рыбас - Василий Шульгин: судьба русского националиста

• Название: Василий Шульгин: судьба русского националиста
• Автор: Святослав Рыбас
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03715-1

Василий Шульгин вошел в историю как фигура крайне противоречивая. И вместе с тем это был типичный представитель русской имперской элиты начала XX века. Будучи убежденным монархистом и националистом, он принял активное участие в попытках либерализации государственного управления, которые закончились заговором против царя и крушением империи. Шульгин принимал отречение от престола Николая II, входил в группу руководителей Февральской революции, участвовал в организации белогвардейского сопротивления Октябрьской революции, был членом правительств генералов Деникина и Врангеля, создал разветвленную разведывательную организацию, руководил редакциями газет, был ярким публицистом и писателем. Автор книг «Дни», «1920 год», «Три столицы», «Что нам в них не нравится. Об антисемитизме в России» и др. В декабре 1944 года был арестован в Югославии армейской контрразведкой Смерш, осужден на 25 лет заключения за антисоветскую деятельность. После амнистии в 1956 году занимался литературной деятельностью, стал героем знаменитого фильма «Перед судом истории», консультировал ученых, деятелей культуры, литераторов — Александра Солженицына, Николая Яковлева, Марка Касвинова, Дмитрия Жукова, Николая Лисового, Илью Глазунова, Сергея Колосова, Фридриха Эрмлера, Андрея Смирнова и др.

Святослав Рыбас рассматривает жизненный путь Шульгина на фоне кризисных явлений российского исторического процесса, что делает эту книгу завершающей в ряду его работ — «Столыпин», «Генерал Кутепов», «Сталин», «Громыко», опубликованных в серии «Жизнь замечательных людей».

знак информационной продукции 16+

---

Савицкий отвечает: «Военно-корпоративное начало есть начало ценнейшее. Но если его сделать самодовлеющим, то вместо евразийства и евразийской секции получится ухудшенное издание белого движения. Последнее погибло между прочим из-за этой корпоративности… Сопряжение гражданского начала, как общего, и военного, специального, которое осуществили коммунисты, есть единственное правильное. Вне осуществления этого сопряжения нет евразийства»[455].

Да, белые генералы должны были рано или поздно попасть в круг интересов евразийцев. Появление Скоблина здесь не случайно. Однако для евразийцев генералы менее ценны, чем среднее офицерство. Генералы вряд ли откажутся от догм Белой борьбы. И Савицкий отмечает: «Ведь в настоящее время нами заинтересовались люди вполне определенной формации. Это промежуточный командный слой, который внутренне наиболее близок к аналогичным контингентам с другой (выделено мной. — С. Р.) стороны».

Вот где глубинное объяснение, почему Шульгин предпринял путешествие в Россию. Поиск сына? Конечно. Но не только…

Еще в сентябре 1923 года племянница Кутепова Мария Захарченко-Шульц (33-летняя отважная женщина, два георгиевских креста и две георгиевские медали за Первую мировую войну) и ее муж галлиполиец, штабс-капитан Георгий Радкевич перешли российско-эстонскую границу и вскоре прибыли в Москву, чтобы установить связи с «Трестом». Шульгин пока еще не трогался с места.

Но не случайно в заметках Савицкого есть открытое противопоставление евразийства и Кутепова. Кутепов с его непримиримостью уже не воспринимается. Поэтому понятно, почему в «Секретной переписке» Совета евразийства о людях Кутепова говорится отрицательно: «Решительно не понимаю, на что они нам нужны… Все, кто видел г-жу Шульц при первом ее появлении вместе с Федоровым (Якушевым. — С. Р.)… единогласно охарактеризовали ее самым нелестным образом… Если же мы наберем себе окружение из господ вроде племянников (конспиративное имя четы Шульц. — Авт.), то это окружение станет для нас обузой и свяжет нас так, что мы скоро и рта не сможем открыть…»[456]

В начале 1925 года чета Шульц была использована советскими контрразведчиками для заманивания на территорию СССР английского разведчика Сиднея Рейли. Косвенно в этом принимал участие и Кутепов, с которым Рейли встречался в Париже. К возможностям эмиграции англичанин был настроен критически, зато силы «Треста» казались ему значительными.

Основная задача МОЦР заключалась в том, чтобы получать информацию о планах белых и удерживать их от диверсионных действий. И МОЦР ее выполняла. В ее объятиях сгинули многие белогвардейцы, были захвачены и погибли такие асы террора и шпионажа, как Борис Савинков и Сидней Рейли.

Смерть последних, как бы она правдоподобно ни легендировалась, вызвала определенные подозрения в отношении «монархистов». Тогда на Лубянке вспомнили о Шульгине и решили содействовать его путешествию в Советы для укрепления авторитета МОЦР.

К тому времени он перебрался в Югославию, где находились тысячи русских белогвардейцев, в город Сремски Карловцы, расположенный между двумя холмами Фрушка-Горы на правом берегу Дуная, неподалеку от резиденции Верховного главнокомандующего Русской армией генерала П. Н. Врангеля. С разрешения короля Александра I в городе разместилось более двух тысяч русских. Среди них были члены штаба Врангеля во главе с генерал-лейтенантом Архангельским, конный эскадрон, пехотная охранная рота и тыловые службы. Ни один русский эмигрант «без достаточных рекомендаций» не мог проникнуть в Сремски Карловцы.

Город был центром сербской церковной и культурной жизни, здесь размещалась резиденция сербского митрополита. С 1921 года он стал духовным центром и русского зарубежья. По приглашению сербского патриарха Димитрия из Константинополя сюда прибыло Высшее временное русское церковное управление за границей (в 1922 году преобразованное в Синод Русской православной церкви за границей) во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Как подробность быта отметим, что русские привезли с собой огромное количество книг, что привело в изумление местных обывателей.

Вообще в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (СХС), европейской окраине, к русским относились очень тепло. Здесь Василий Витальевич чувствовал себя почти как дома. В Белграде жили его сестра Павлина Витальевна Могилевская, мать расстрелянного в Одесской ЧК «Эфема», и отец Марии, генерал-майор Дмитрий Михайлович Седельников, инженер по образованию, служивший в техническом отделе Военного министерства королевства; в словенской Любляне жила сестра Василия Витальевича Алла с мужем профессором местного университета Александром Дмитриевичем Билимовичем. В сентябре 1924 года все родственники собрались по случаю венчания нашего героя с Марией Седельниковой. Ей было 25 лет, ему на 22 года больше.

История с венчанием была непростой. Шульгин все же испытывал чувство вины и угрызения совести. В его воспоминаниях это явственно ощущается. «Плывя по Дунаю, я осмысливал это путешествие. Мы ехали с тем, чтобы оформить наши отношения, обвенчавшись в Югославии. Развод мне дал с согласия Екатерины Григорьевны митрополит Евлогий в Париже. Она захотела только остаться Шульгиной, что и было исполнено. Конечно, не было никакой абсолютной необходимости в этом разводе. Все же им я причинял некоторые неприятности Екатерине Григорьевне и сыну Дмитрию. Да и Мария Дмитриевна не очень этого желала.

Отношения наши сложились удивительным образом. В Константинополе она пошла напролом, хотя я сказал ей и даже написал, что люблю ту, что умерла, и должен жить один. Она не обратила на это внимания и решила, что та забудется, и что хуже — ее возненавидела. Но мертвые сильнее живых, потому что они не могут себя защищать. Эта ревность к покойной поставила между нами тяжелую преграду. И много-много лет прошло, и надо было претерпеть многие испытания, чтобы Мария Дмитриевна, наконец, сказала мне:

— Я ошибалась, она хорошая.

Отношения у Марии Дмитриевны с Екатериной Григорьевной были легче, потому что они познакомились и даже подружились. Когда Екатерина Григорьевна покончила с собой, Мария Дмитриевна, горько рыдая, говорила:

— Это я ее убила…

Она желала повенчаться только ради своего отца, которого очень любила. Но я не был убежден, что Дмитрий Михайлович этого так желал ввиду того, что я на двадцать два года был старше его дочери, мы с ним были почти одного возраста. Однако на мое письмо, в котором я просил руку его дочери, он ответил очень сердечным согласием.

И вот мы приплыли в Белград, где поселились на несколько дней у Дмитрия Михайловича. Он жил с сыном и еще одним молодым человеком.

А брак совершился в городке Новый Сад. Этот городок находится ниже по Дунаю, против крепости, откуда некогда бежал во время войны генерал Корнилов. Церковь в Новом Саду была русская. Поручителями были брат Марии Дмитриевны Владимир Дмитриевич, полковник Петр Титович Самохвалов, Николай Дыховичный и кто-то еще. Дружкою была Зина, вдова полковника Барцевича, которая потом вышла замуж за брата Марии Дмитриевны»[457].

В метрических книгах русского православного прихода при часовне Святого Василия Великого в Епархиальном доме сербского православного епископа Бачского, в центре города Нови Сад, о венчании В. В. Шульгина записано:

«8/21 сентября 1924 года.

Жених: Потомственный дворянин Василий Витальевич ШУЛЬГИН, вторым браком, 46 лет.

Невеста: Дочь потомственного дворянина Мария Дмитриевна СИДЕЛЬНИКОВА, первым браком, 25 лет.

Поручители: Поручик Николай Лазаревич Дыховичный; поручик Борис Николаевич Бенар;

Полковник Петр Титович Самохвалов; Вольноопределяющийся Владимир Дмитриевич Седельников»[458].

Повенчав нашего героя, вернемся к «Тресту».

Шульгин вспоминал: «Врангель в „Трест“ не верил, но не мешал Климовичу возиться с ним. Связь была постоянная, и я увидел, что теперь настало время при помощи Климовича и „Треста“ найти моего сына. Благодаря Анжелине я знал, что он находится в доме для умалишенных в Виннице.

Я сказал Климовичу, что хотел бы воспользоваться тем приглашением, которое Якушев сделал в Берлине. Климович согласился мне помочь и запросил Якушева, готовы ли они принять меня. Ответ был утвердительный с добавлением: „Сделаем все, что можем“.

При решительном разговоре я спросил Климовича, как он оценивает опасность такого путешествия. Он сказал:

— Шестьдесят процентов за то, что вы вернетесь.

— А на сорок процентов я рискую, — добавил я.

На этом и порешили»[459].

Все-таки отчаянный человек Василий Витальевич! Его личность была в России известна если не всем читателям газет, то большинству. На что он надеялся?