Клавдий Дербенев - Ошибочный адрес

• Название: Ошибочный адрес
• Автор: Клавдий Дербенев
• Издательство: Верхне-Волжское кн. изд.
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1967

В повести рассказывается о бдительности, высоких моральных качествах советских людей.

---

Мыкалов читал дальше:

«25 июля 1918 года. Был в городе и навел справки. Девочка, которую я подобрал, из семьи буржуя Мыкалова. Звать ее Людмила. Что мне делать? Отдавать ли ее в приют или оставить? У нее никого не осталось. Мертвая женщина, которую я видел, — ее тетка, а мать умерла давно. Отец девочки был непутевый, и где он, мерзавец, черт его знает…»

Мыкалов выругался и захлопнул тетрадь.

— Черт проклятый, чумазый железнодорожник. Расписал на радостях мемуары… Торжествовал. А вышло как? А так, что первый убрался к праотцам. А я вот живой и довольный…

Мыкалов поднялся с дивана, подошел к зеркалу. Незагорелое тело в черных длинных трусах отразилось в нем. Блестело потное лицо.

— Что, старый дуралей, пропотел? Ничего, не в таких оказиях бывал. Выдюжишь!

Крошкина в халате лежала на постели, обмахивалась газетой и думала о предстоящей встрече с мужем. Он рисовался ей таким, каким она его видела в последний раз, в сорок первом. Она воображала, как при встрече подойдет к нему, руки ее будут широко раскрыты, и скажет о всепрощении его грехов. «А если все обман? — обожгла ее новая мысль. — Старик пошутил… Нет, нет! Люди, погибшие на войне, вдруг воскресали. Так бывало. Я сама где-то читала… К тому же деньги! Кто бы мне вздумал дарить деньги? Деньги — доказательство!» Но почему долго не приходит очкастый старик Степкин? Несколько вечеров она ждет его. «Неужели Алексей преступник?» — подумалось ей. И вдруг вспомнилось, что в конце рабочего дня ее вызывали к парторгу. Она не пошла, сославшись на недомогание и необходимость срочно идти в поликлинику. «Что означал вызов?»

— Мама, — услышала она голос Жени.

Крошкина повернула голову. Женя сидела у раскрытого окна и листала книгу.

— Что тебе?

— Хочу поговорить с тобой.

— А я не хочу. Оставь меня в покое. И без того голова трещит.

Два коротких удара раздались во входную дверь. Крошкина привскочила, сползла на пол и, опрокинув стул, бросилась открывать. Женя слышала, как мать наткнулась в прихожей на ведро, ругнулась, загремела замком, и все стихло.

Условные стуки, поспешность матери показались Жене странными. Она осторожно подошла к двери. В прихожей шептались. Женя узнала голос старика. Из всего разговора она уяснила только то, что завтра, в пять вечера, мать должна быть у ворот кладбища. Пока Крошкина запирала дверь, Женя успела вернуться к окну.

— Кто приходил? — спросила Женя, когда мать вошла в комнату.

— Шляются какие-то… Спрашивают Кологривову, — сухо прозвучал ответ.

Виктор Попов вернулся в общежитие около десяти часов вечера. Выложив на стол помятые страницы рукописи, он облегченно вздохнул и присел на стул. Вот и сделан доклад! Оказывается, не так-то сложно, как думалось перед выступлением. «Однако не может быть, чтобы в таком непривычном деле все сошло гладко. Мне важно критику услышать… Стал припоминать, кто кроме сборщиков был на докладе. Было несколько человек из технического отдела завода. Была Шухова… Воспоминание о Шуховой опять вызвало чувство беспокойства, которое вот уже третий день не покидало его. Угрызения совести, которые нет-нет да и тревожили его, пока он был занят подготовкой к докладу, сразу превратились в ощущение личной вины: он, комсомолец, прошел мимо подозрительного факта, подмеченного беспартийным стариком…

Виктор поднялся на четвертый этаж и только хотел позвонить, дверь открылась и на площадку вышел старик в брезентовом плаще, в очках. Виктор отступил, старик прошел мимо.

— Можно к вам, Людмила Ксенофонтовна?

— Заходи, Витенька.

— Я пришел за вашим мнением о моем докладе.

— Чувствую, чувствую…

Шухова остановилась в дверях на кухню.

— Чаевничать будешь?

— Нет, я на пару минут… Вы скажите только.

— Скажу. Доклад хороший. Часто употреблял «между прочим», хотя в повседневной речи не замечала…

— И все?

— Как будто.

Виктор не решался произнести задуманное. Все его планы спутала встреча на лестнице. «Это и есть Мыкалов. Почему же она пускает его к себе в отсутствие мужа?»

— А я подумал, что Николай Петрович приехал, когда вашего знакомого увидел.

— Дальний родственник. Сторожем в парке работает… Любитель поговорить…

Шухова улыбалась. Виктор простился и вышел. «Дальний родственник! Что же в этом особенного, — размышлял он, сбегая вниз по лестнице, — Дядя мог ошибиться…»

— Папаша, вы спите?

Мыкалов приоткрыл глаза. На стене застыла тень дочери.

— Сплю, — буркнул он.

— А мне не спится. Вторую ночь вы не оправдываете ни своих слов, ни моих надежд.

Мыкалов поморщился.

— Что ты хочешь? Днем раньше, днем позже я его откопаю. К чему спешка?

— Может, и искать нечего?

Мыкалов молчал. В висках начало постукивать и дошло до долбежки. «Конечно, нечего», — хотелось выкрикнуть ему, хотелось нагрубить открыто, без подбора слов.

А вопрос прозвучал опять. И он запальчиво бросил:

— Я владелец, хозяин золота… Оставь свои указки при себе. Я пока не свихнулся и не забываю об осторожности. Знаешь ли ты, сколько земли я перевернул. Директор ругался, что, мол, у нас кроты появились…

— Меня не интересует земля, — отчеканила дочь. — Сегодня ночью, в крайнем случае завтра, все должно быть кончено.

Тень исчезла со стены. Хлопнула дверь в комнату. Мыкалов сел на сундук и прокричал:

— В тебе ни капли родственных чувств… Ты жестокая!

Шухова вернулась, остановилась на пороге.

— Пусть так. Хочу предупредить: не вздумайте обмануть, когда найдете золото. Вы мне должны за искалеченную жизнь и заплатите сполна.

«А ты мне нравишься, козочка. Познакомлю-ка тебя с Крошкиным. Пусть он купит твою душу, коли ты ее сама не ценишь. Вся в мыкаловскую породу вышла. Вся…»

Мыкалов повеселел. Как мог ласковее взглянул на дочь.

— Присядь, поговорим.

Шухова кивнула на будильник.

Мыкалов нашарил в кармане очки, надел.

— Скоро уйду, не гони. — Он скорбно вздохнул.

— Дни мои на закате, и каждую минуту я могу умереть… Но не только желание осчастливить тебя богатством привело меня сюда. Очень хотелось повидаться… Скоро приедет твой супруг. Судя по портрету, он добрейшей души человек, а я, по воле судьбы своей горькой, не могу открыто ему сказать: сын мой, я отец Людочки. Я — блудный отец! Разве не рвет на части мое сердце такая участь? Разве нет в моем сердце места для умиления и доброты? Клеймить позором надо за то, что я в те давние годы поступил так низко. Это я сознаю! Но надо учесть, тогда я был молод: мне не было и тридцати лет. Ветер гулял в голове. Ничего не поделаешь, не то воспитание было в мое время. Теперь готовятся люди крепкой закалки, а тогда что!..

«Как играешь, старый шут», — горделиво думал Мыкалов, доставая носовой платок и сморкаясь.

— Повезло тебе, Людочка. Здорово повезло. Не всякой выпадет на долю такой золото-муж… Знаменитость… Ребятишки в парке и то о нем знают. Поди, его сейчас в Москве на руках носят…

— Вам пора на дежурство, — прервала Шухова. — И запомните: мужу наверняка не понравится ваша физиономия. Простите, папаша…

Шухова отступила назад и прикрыла дверь. Мыкалов повалился на сундук, лицом к стене, и в бешенстве черкал ее твердыми ногтями. Когда пальцы заломило от боли, он успокоился настолько, что громко и азартно запел свои любимые две строки.

Мыкалов шел на свидание с Крошкиным. Было жарко. Рубаха липла и терла кожу. Лицо горело. Ворчливые проклятья адресовались всем: жаре, Крошкину, дочери, прохожим.

Встреча с Крошкиным не сулила Мыкалову приятного ни в малейшей степени. Прошло несколько дней, а он ничего не добился и только запутался в нелепой истории с золотом. Досадно было от того, что испугался Крошкина и согласился на поездку в Ярополье. Можно было бы проехать мимо. Страна большая, и вряд ли Крошкин сумел бы его найти. А он вернулся бы в Алма-Ату и навсегда обосновался у ласковой однорукой еврейки. Теперь же предстоял неприятный разговор, и кто знает, какие последствия могли обрушиться на его плечи. Он даже представил, как может сложиться беседа.

— Ну, давайте, Иван Сидорович, хвастайтесь, — скажет Крошкин.

— Нечем.

— Шутите!

— Не до шуток.

— В чем же дело?

— Не терзайте меня, я старый… У меня старческое слабоумие…

— Что-о?

— Вот вам моя дочь Людмила. Она женщина энергичная, настойчивая, жена того самого инженера… Она такая охотница до денег, что удивляться приходится. С ней быстро справитесь! А мне можно будет и на покой — смена пришла…

…С того вечера, как Виктор увидел Мыкалова, он не переставал думать о нем. Второе утро подряд приходил он к детскому парку с намерением еще раз посмотреть на личность старика. Вчера не удалось его увидеть, но сегодня повезло: после дежурства старик вышел из центральных ворот парка и пошел налево, волоча, в правой руке трость. Виктор зашагал следом. Минут пятнадцать старик пробыл в закусочной. Продолжая путь, свернул в малолюдный переулок и стал спускаться к реке Волочилихе. Остановившись у воды, поглазел по сторонам, потоптался и присел на большой камень.