Виктор Сытин - Покорители вечных бурь (Иллюстрации В. Щербакова)

• Название: Покорители вечных бурь (Иллюстрации В. Щербакова)
• Автор: Виктор Сытин
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1955

Герои повести Сытина «Покорители вечных бурь» отстаивают оригинальный проект ветросиловой электростанции на аэростате.

---

Не выдержал придирчивой критики и другой способ, который также предлагали применить очень многие корреспонденты ЦЭИ, — способ, основанный на пеленгации выпущенного на шаре-зонде радиопередатчика.

Расчеты показали, что этот способ не может обеспечить точность при изучении характера воздушных потоков на большой высоте. Все же академик Никольский провел в ЦЭИ испытания. Два пеленгатора, «наблюдая» за радиоприемником, подвешенным к шару-зонду, позволяли определять его координаты в пространстве и, следовательно, скорость и направление воздушного потока, который нес шар. Но и только. Характер струй ветра по этим данным вычислить не удалось.

Не выдержало критики и последнее из присланных академиком Никольским предложений. Это была докладная записка профессоров и преподавателей кафедры реактивной техники одного из московских технических вузов. «Реактивщики» советовали для подъема радиопередатчика в стратосферу использовать не шар-зонд, а ракету.

«Современная реактивная техника, — писали авторы предложения, — позволяет поднять коротковолновый передатчик на высоту не только 10-20, но и 200- 400 километров над уровнем моря. Этот передатчик может быть выброшен из ракеты автоматически на любой заданной высоте. На парашюте он будет медленно опускаться и одновременно переноситься в ту или другую сторону воздушным потоком. Его сигналы можно пеленгировать и получать координаты радиопередатчика, а следовательно…»

Этот проект вызвал шумное неодобрение Терехова, а затем послужил поводом к тому, что у него испортилось настроение.

«Опять мысль пошла по проторенной дорожке. Локатор, пеленгатор, теодолит, шар-пилот, шар-зонд, или парашют… Все это, по существу, одно и то же, одно и то же!»

Терехов вскочил и зашагал по комнате.

— Нет, надо снова рискнуть! Надо настоять на разрешении поднять новую СЭС в зону вечных, бурь и там, на месте, — он взмахнул рукой вверх, — произвести изучение характера этих самых вихрей, чорта с два они повредят дирижаблям Циолковского! Это все трусы, перестраховщики вредят нашему делу. Сумели они убедить даже высшее начальство в академии. Видите ли, надо.сначала изучить эти вихри, и лишь потом… Протестую!… Вот пойду и дам сейчас радиограмму прямо в Совет Министров! Напишу: протестую против неоправданного перестраховочного распоряжения. Да, именно так прямо и напишу…

И, продолжая почти выкрикивать текст своего предполагаемого протеста против запрещения постройки и испытаний СЭС-2, Терехов выбежал из комнаты и быстрыми шагами направился к «конторе» опытной станции.

Предвечерняя прохлада уже опустилась над степью, но обычная для этого часа тишина не наступила. Казалось, отовсюду из-за лесных полос несся шум моторов: шла уборка хлебов.

Мимо Терехова, пересекая его путь, прошла трехтонка, полная золотым зерном пшеницы. Сидевший рядом с водителем Николай Дубников высунулся из кабины и крикнул:

— Михаил Иванович! А мы с Леной ток целиком электрифицировали! Приходите посмотре-э-ть!

Терехов вспомнил: действительно, ведь вчера или позавчера Лена приходила и показывала ему схему подводки электропередачи от ветряков к колхозному току. Молодцы комсомольцы! Быстро справились с задачей.

И Терехову вдруг стало очень стыдно. Ведь он-то не решил задачи, поставленной перед ним. А сейчас хочет, по существу дела, отказаться от борьбы, отступить. И снова его мысли завертелись вокруг да около шаров-пилотов, локаторов и пеленгаторов. В раздумье он продолжал идти по направлению к «конторе» и лишь у дверей ее очнулся от дум и повернул обратно.

«Зря только время теряешь, прогуливаешься, лентяй! — обругал он себя. — А ну, скорее к столу!»

Однако ему не пришлось выполнить это намерение и снова запереться в своей комнате.

— Куда ты так спешишь, Михаил? Подожди! — услышал он голос Трубокурова и, обернувшись, увидел, что профессор медленно сходит с крыльца «конторы», а в руках у него синий бланк радиограммы.

«Неужели способ изобретен?» — радостно подумал Терехов и подбежал к другу:

— Нашли?

— Есть что-то новое. Читай.

Терехов схватил радиограмму. Академик Никольский сообщал, что астрономы предложили ему использовать метод, открытый советскими учеными в 40-х годах. Состояние атмосферы на очень больших высотах изучалось с помощью локации и фотографирования метеоров, вернее газового следа, который остается после полета и сгорания «падающих звезд». Этот метод позволил обнаружить перемещения в пространстве даже разреженных газов атмосферы, то-есть ветер, на высотах 100-200 и более километров над землей.

«Применив метод локации, — писал в заключение академик, астрономы Леонидов и Путятин на Алтайской высокогорной обсерватории получили 1 июля серию фотографий следа метеора, достигшего нижних слоев стратосферы. На фотографиях ясно видны -изменения в структуре воздушного потока на высотах 11- 13 километров. Предварительный математический анализ снимков позволил проследить в данной зоне завихрения потока. Следовательно, метод локации и фотографирования следа метеоров, вероятно, возможно применить для разрешения поставленной перед нами задачи».

Сухие слова радиограммы Никольского показались Терехову такими же звучными, как строки лучших стихов.

— Ура! — закричал он. — Молодцы астрономы! Теперь-то мы уж раскроем тайну этих вихрей! Изучим их… Ура! Идем, Сергей, идем, дорогой мой профессор! Пошлем телеграмму на Алтай, поздравим… нет, поблагодарим Леонидова и Путятина. И, видя, что Трубокуров не намерен тронуться с места, потянул его за рукав со словами: — Идем же, что ты прирос к крыльцу, как пень!

— Рано еще, Миша, радоваться. Ты, как всегда, торопишься с заключениями, — тихо сказал Трубокуров.

— То-есть, как это тороплюсь? Ведь Никольский сам признал, сам!

— Спокойно, Миша. Он пишет: «вероятно», «возможно».

— Ты хочешь сказать, что он не уверен в возможностях этого способа? Но это тебе так кажется, Сергей. Сухарь ты, скептик!

— Нет, не кажется. Я ведь математик.

— Нет, ты скептик!

— Подожди ругаться! Мне нетрудно доказать тебе, что, как я уже сказал, нам рано еще радоваться. Дело вот в чем. Примерно из ста тысяч метеоров — этих странников в межпланетных просторах, — встречающихся с Землей каждые сутки, лишь очень немногие достигают нижних слоев атмосферы. И совсем мало их падает на нашу планету в виде метеоритов. Причина этому тебе известна: они проникают в атмосферу Земли с космическими скоростями до восьмидесяти километров в секунду и поэтому в подавляющем большинстве сгорают в верхних слоях газовой оболочки нашей планеты. Понимаешь — в верхних слоях. Алтайским астрономам просто посчастливилось поймать своими приборами такой метеор, который долетел почти до тропосферы. Ну, а теперь скажи: прав ли я, выражая сомнение в возможности использовать этот способ изучения вихрей? Когда еще, где и кому снова посчастливится поймать локатором обсерватории такой редкостный метеор! А раз так, то этот способ надо признать практически почти бесполезным. Это ставка на «кладоискательство». Наблюдая метеоры, не познаешь вихри высот. Во всяком случае, в короткий срок. А нам надо изучить и покорить вечные бури теперь же.

Терехов глубоко вздохнул. Доводы профессора Трубокурова были неопровержимы.

— Ну что же, Сергей, тогда до свидания! Я пойду к себе. Попробую снова искать. Но должен тебе сказать откровенно — я выдохся. Я уже не смогу, очевидно, найти хорошее решение… Я…

— Не позволю! Не смей! — вдруг закричал Трубокуров.

Никогда еще Терехов не видел таким разгневанным своего спокойного друга. Трубокуров покраснел и кричал неестественно тонким, пронзительным голосом:

— Не смей так рассуждать! Тебе искать надо! Искать как следует, а не падать духом! Ты советский изобретатель! Ты не имеешь права разоружаться!

— Сергей, не волнуйся! — воскликнул Терехов.

Трубокуров закашлялся и смолк, а через полминуты он был уже, как всегда, спокоен и сказал:

— Извини меня, Миша, за форму изложения моего отношения к твоим жалобам. Я очень недоволен собой за это. Но по существу мои претензии к тебе правомерны. Ведь так?

— Да, — кивнул головой Терехов и протянул Трубокурову руку: — Спасибо за взбучку и еще раз до свидания! Я пойду к столу.

— Нет, не уходи. У меня есть предложение совершить небольшую прогулку на колхозный ток — до него километра три, сказал профессор. — Комсомольцы нас звали посмотреть, как они его электрифицировали. Слыхал об этом?

— Но мне надо продолжать искать, по твоему же требованию, — улыбнулся Терехов.

— Вот и ищи… В степи… Помнишь, еще Энгельс писал, что изобретения находятся с помощью головы, а не выдумываются из головы. И не за столом обычно, а на производстве или с помощью наблюдений явлений природы…