Герман Мелвилл - Тайпи. Ому (сборник)

• Название: Тайпи. Ому (сборник)
• Автор: Герман Мелвилл
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2015
• ISBN: 9789661490474

Шлюпка отчалила. Мы наблюдали за ней в подзорную трубу.

Вот она врезалась в берег, в пене и сверкающих брызгах. Вот матросы пошли вдоль берега, оставив одного возле шлюпки, оглядываясь и прислушиваясь. Вот они вступили в рощу – и скрылись из виду.

Через некоторое время матросы вернулись, сели в шлюпку и помчались по направлению к кораблю. Но вдруг шлюпка повернула и опять приблизилась к берегу. Несколько десятков туземцев, вооруженных копьями, вышли из рощи. Один из них выступил вперед, настойчиво призывая чужестранцев высадиться на берег. Капитан жестами показал, что отказывается. Туземцы взмахнули копьями. Тогда он выстрелил из пистолета, и островитяне бросились бежать.

---

Когда солнце в зените, едва ли можно услышать в долине хоть единый звук – надо всем царствует глубокий сон. Это продолжается часа полтора, а часто и дольше. Затем туземцы берутся за трубки и приступают к приготовлению обеда.

К закату я обычно или катался по озеру на лодке, или купался в ручье вместе с туземцами. Ночью сходились вместе все обитатели нашей хижины – зажигались светильники, начинались разговоры.

В доме старого Мархейо был странный обычай. Каждую ночь, перед тем как лечь спать, все домочадцы, усевшись на корточках, начинали тихое, жалобное и однообразное пение. Они сопровождали его игрой на инструменте из двух полусгнивших палочек, тихонько ударяемых одна о другую; такой инструмент держал в руках каждый из певших. За пением они проводили час или два, иногда и больше. Я не мог не смотреть на них, хотя это наводило на грустные размышления. Иногда, задремав, я внезапно просыпался в середине песнопений. Каковы были значение и цели этого обычая, мне так и не удалось узнать.

Часто при лунном свете девушки танцевали перед хижиной.

Движения их были резки и сильны, и в пляске участвовало все тело: ноги и руки, кисти рук, пальцы, даже, казалось, глаза. Девушки изгибались, вскидывали обнаженные руки и скользили, плыли, кружились в свободном танце. На них не было ничего, кроме цветов и коротких юбок.

Глава 21

Однажды, решив по обыкновению провести послеобеденный отдых в священной роще, я заметил, что там идут приготовления к какому-то празднеству. Я наблюдал за оживленной суетой, когда мое внимание привлек странный рев, доносившийся из рощицы. Я отправился туда и увидел целую толпу дикарей, удерживавших громадную свинью. Здоровенный парень никак не мог попасть по ее голове дубинкой. Наконец, сильно размахнувшись, он ударил последний раз – и свинья мертвой упала к его ногам.

Островитяне тотчас же потащили тушу к огню, разведенному неподалеку, и четверо мужчин, схватив ее за ноги, стали быстро раскачивать взад и вперед над пламенем, опаляя щетину. После этого они выпотрошили ее и обмыли тушу в воде. Затем расстелили на земле большую зеленую простыню, сделанную из длинных и толстых листьев пальмы, ловко скрепленных маленькими булавочками из бамбука, и, аккуратно завернув в нее тушу, понесли к печке. Там тушу положили на раскаленные камни, покрыли настилом из листьев и старательно засыпали землей.

В доме Тай и вокруг него было оживленно. В многочисленных печах готовились свинина и пои-пои. Я вошел в дом, где Мехеви наблюдал за работами и отдавал приказы. Вождь был в приподнятом настроении. Он дал мне понять, что завтра в священной роще и особенно в доме Тай будут происходить необычайные события и мне необходимо там присутствовать.

Кори-Кори тщетно пытался объяснить мне смысл праздника. Он провел меня через всю рощу, показывая мне различные вещи и пытаясь объяснить их назначение. Но говорил он на таком наречии, что я ничего не понял.

Меня поразила пирамида, имевшая три ярда в основании и около десяти футов в вышину, сложенная совсем недавно и на очень видном месте из больших пустых тыкв и немногочисленных кокосовых скорлуп. До сих пор ее назначение остается для меня неизвестным.

На следующее утро, проснувшись довольно поздно, я увидел семейство Кори-Кори все еще занятым приготовлениями к празднеству. Мархейо укладывал двумя круглыми пучками длинные седые космы своих волос, росших на макушке обритого кругом черепа. На шее в виде главного украшения висели, связанные вместе, мои старые ботинки. В этот торжественный день он снова извлек мой подарок и очень им гордился.

Я долго любовался тем, как Файавэй и ее подруги убирали цветами свои длинные волосы.

Девушки и молодые женщины этого племени обращают чрезвычайно много внимания на уход за кожей. Они почти не появляются на солнце и ежедневно втирают в нее сок корня «папа».

Мазь должна оставаться на коже в течение нескольких часов. Она светло-зеленого цвета, и покрытое ею тело приобретает такой же оттенок.

Девушки облачились в лучшие наряды и украсили себя гирляндами и ожерельями из прекрасных белых цветов, густо нанизанных на волокна таппы. Поверх коротких туник из белоснежной таппы некоторые накинули еще и плащи, собранные на левом плече и ниспадающие красивыми складками.

Все отправились в священную рощу, и мы с Кори-Кори остались вдвоем. Моему другу не терпелось двинуться вслед за остальными, и он волновался из-за моей медлительности.

Уступая его требованиям, я тронулся, наконец, в путь к дому Тай. Проходя мимо хижин, рассеянных в роще, я заметил, что все они покинуты обитателями.

Когда мы подходили к скале, скрывавшей от нас место празднества, до меня донеслись крики и шум многочисленных голосов. Кори-Кори, прежде чем подняться на возвышение, остановился на минуту, чтобы в последний раз спешно осмотреть свой наряд. Я подумал, что и мне следовало бы принарядиться. Больше всего я мог бы порадовать дикарей, одевшись как они, поэтому снял с себя длинное платье из таппы и остался в коротенькой тунике, доходившей до колен.

Кори-Кори принялся оправлять складки моей одежды. В это время я заметил девушек, которые, собравшись в кружок неподалеку на траве, плели гирлянды из цветов. Я попросил их принести мне что-нибудь, и скоро у меня было не меньше дюжины гирлянд. Одну из них я надел на голову, а несколько других обернул вокруг талии. Завершив таким образом наряд, я медленно и с достоинством взошел на скалу.

Казалось, что в роще собрались все туземцы, жившие в долине. Вдали виднелся дом Тай, на веранде которого толпились люди. Вокруг было множество женщин и девушек. Все островитяне были причудливо разукрашены, нарядно одеты, танцевали и прыгали. Меня встретили приветственными криками и, обступив, пошли со мной к дому Тай. Когда мы приблизились к нему, туземцы замедлили шаг и, расступившись, дали мне пройти.

Пир был в разгаре. Вдоль площадки перед домом Тай стояли выточенные в виде каноэ миски длиной в двадцать футов, наполненные пои-пои и накрытые листьями банана. Лежали пирамидки зеленых плодов хлебного дерева, похожие на горки ядер на арсенальном дворе. В расщелины камней были воткнуты большие ветви, с которых свешивались защищенные от солнца листьями сверточки со свиным мясом. Бамбуковые сосуды с водой, длинные и тяжелые, закупоренные снизу и заткнутые пыжом из листьев, были прислонены к перилам площадки. В каждом из них было по четыре-пять галлонов.

В доме происходило нечто необычное. Громадное ложе из циновок тянулось во всю длину здания и было занято вождями и воинами. Они курили громадные трубки, сделанные из маленьких расписанных кокосовых скорлуп. Трубка переходила от одного курильщика к другому после двух или трех затяжек. Другие, для кого табак был недостаточно возбуждающим средством, пили арву.

Арва – это корень растения, распространенного на островах Южного океана. Его сок действует на организм несколько возбуждающе, но вскоре от него слабеют мышцы, и человек засыпает. Напиток готовят так: пять или шесть парней усаживаются вокруг деревянной посудины, и у каждого из них в руках мелко наломанные корешки арвы. Все по очереди набирают в рот воду из кокосовой скорлупки и, разжевав корешок арвы, выплевывают его вместе с водой в подготовленную миску. Затем массу разбавляют водой и размешивают указательным пальцем правой руки.

Мехеви приветствовал меня. Он приберег для меня изысканное блюдо, три или четыре молодых кокосовых ореха, несколько печеных плодов хлебного дерева и ветку бананов. Кори-Кори добавил к этому пакетик со свининой, завернутой в листья.

Второй день празднества был еще более шумным. Разбуженный утром каким-то грохотом, я вскочил и увидел, что весь дом собирается немедленно куда-то отправляться. Я последовал за туземцами в священную рощу.

Открытое пространство, тянувшееся от дома Тай до скалы, с которой начинался спуск к нему, и сам дом были заняты толпами кричащих и танцующих женщин.

Меня особенно поразили несколько старух: совершенно обнаженные, они держались очень прямо и подпрыгивали на месте – серьезно, ни на минуту не останавливаясь. Оказалось, что это вдовы, мужья которых погибли в сражении много лун назад. Таким образом женщины выражали свое горе.

Мы направились к святилищу. Все мужчины были в сборе. Под бамбуковыми навесами, обращенными отверстиями к центру, возлежали главные вожди и воины; остальные туземцы разлеглись под огромными деревьями. На террасах огромных алтарей были разложены корзины с зелеными плодами хлебного дерева, большие свертки таппы, гроздья спелых бананов, связки абрикосов и печеная свинина. Перед рядами идолов лежало оружие. К верхушкам шестов, расставленных вокруг веранд, были подвешены корзинки из листьев, наполненные плодами. Возле шестов стояли в два ряда барабаны из полых стволов громадных деревьев, не меньше пятнадцати футов в высоту, затянутые акульей кожей и расписанные странными фигурами. Рядом был построен небольшой помост, на котором стояли множество юношей: они ударяли ладонями по барабанам – это и были ужасные звуки, разбудившие меня. Поколотив в барабаны несколько минут, музыканты соскакивали с возвышения, на котором стояли, в окружающую толпу, и оттуда тут же появлялись новые.