Калоян Манолов - Великие химики. В 2-х томах. Т. I.

• Название: Великие химики. В 2-х томах. Т. I.
• Автор: Калоян Манолов
• Издательство: Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Автор книги, болгарский ученый Калоян Манолов, известен не только как специалист в области химии комплексных соединений, но и прежде всего как талантливый популяризатор и историк химических наук. Его книги «У химии свои законы» (М.: Химия, 1975), «Биография атома» (М.: Мир, 1984) переведены на русский язык.

Издание содержит ряд биографических очерков о выдающихся ученых — от Р. Глаубера (XVII в.) до ученых нашего времени. Написана живым, образным языком, содержит много ранее не известных материалов. Биографии насыщены яркими, интересными эпизодами, хорошо передающими черты характеров и главные вехи творчества героев очерков.

В т. I вошли биографии ученых XVII—XIX вв.

Предназначена для химиков, преподавателей химии и будет интересна самым широким кругам читателей.

---

В 1770 году Бертолле была присвоена ученая степень доктора медицины. Полученный диплом был аккуратно свернут трубкой, перевязан красной лентой и лежал на столе в его комнате. Двадцатидвухлетний Клод Бертолле — теперь доктор… Он шел по улицам и мечтал о будущем. Вдруг сзади кто-то хлопнул его по плечу.

— Ах, это ты, Симоне! Ну и напугал же меня!

— О чем задумался, дружище? Видно, одолевают важные проблемы?

— Действительно, важные, Симоне. Вот, простился с университетом. А теперь что делать, куда податься?

— Мир большой. Если хочешь, приходи ко мне. Аптека у меня большая, найдется и для тебя работа.

— Великолепная идея, тем более что мне не хочется уезжать из Турина. Пожалуй, приму твое предложение.

Молодой Симоне обучился фармацевтическому делу несколько лет назад и начал работу в аптеке своего отца. После его смерти Симоне пришлось взять управление аптекой в свои руки. Клод познакомился с ним в лабораториях университета, и вскоре они стали друзьями. В аптеке Симоне Бертолле работал не покладая рук. Еще в университете он читал труды Лемери, Кункеля, Шталя… Теперь Бертолле решил изучить их подробнее и глубже. Его интерес к химии день ото дня возрастал, а потому он все чаще стал проводить химические опыты в лаборатории аптеки.

Прошло два года с тех пор, как Клод поступил к Симоне. Но работа эта не могла удовлетворить молодого ученого. Он понимал, что надо еще долго и многому учиться.

— Ты всегда был хорошим другом, Симоне, но нам придется расстаться, — как-то сказал Клод другу.

Я давно ждал этого,. — ответил Симоне. — Наблюдая, как ты читаешь Кункеля и с каким воодушевлением работаешь в лаборатории, я понял, что ты недолго задержишься у меня. Ну выкладывай, что ты теперь задумал.

— Буду учиться химии.

— Да ты уже все изучил. Что тебе еще надо?

— Много тайн скрыто от наших глаз, Симоне. Надо учиться. Вот только не решил, куда пойти, но…

— Раз выбрал химию, надо ехать в Лейден либо в Париж. В Турине тебе уже нечего делать.

— Думаю выбрать Париж.

На следующий день Бертолле собрал свой багаж, и дилижанс повез молодого ученого на родину. Отдохнув несколько месяцев в Таллуаре, Бертолле переехал в Париж.

В университете он познакомился с Торншеном, молодым человеком, не так давно приехавшим из Лейдена. Они быстро сдружились. Торншен работал помощником в исследовательской лаборатории университета. Однажды он дал Бертолле учебник химии профессора Бургаве[219] «Основания химии», лучшее в те времена руководство. Торншен вскоре убедился, что Бертолле обладает обширными познаниями в химии, и в сущности в этой области знаний он был достаточно хорошо подготовлен. В лаборатории, где работал Торншен, требовался молодой помощник. Он рекомендовал туда Бертолле. Через несколько недель Бертолле получил назначение. Перед ним открывалась дорога в большую химию.

Герман Бургаве (эстамп Гараваглиа и Андерлома)

Исследования, которые проводил Бертолле, носили самый разнообразный характер. В это время из исследовательских лабораторий Франции, Англии, Швеции и Германии приходили вести о великих открытиях. Пристли открыл кислород, Шееле удалось получить «дефлогистированную муриевую кислоту» (хлор), Лавуазье открыл закон сохранения веса веществ[220]. Зарождалась новая теория горения. Бертолле занялся изучением хлора. Что представлял собой этот газ, было загадкой. Шееле назвал его дефлогистированной муриевой кислотой, но теперь, когда флогистонная теория была отброшена, все надо было изучать сызнова.

В то время бескислородные кислоты еще не были известны и ученые полагали, что газообразный хлористый водород есть окись неоткрытого элемента — мурия. Назвали его так потому, что «соединения» мурия получались из поваренной соли, а по-латыни «муриа» означает рассол — раствор соли в воде. Согласно теории Лавуазье, кислоты образовывались в результате растворения окиси элемента в воде. Таким путем получались азотная, серная и многие другие кислоты. Тогда окись мурия (хлористый водород) с водой должна образовывать муриевую (соляную) кислоту. Но если нагреть последнюю в смеси с пиролюзитом (двуокисью марганца), получается желто-зеленый газ[221]. В результате этой реакции пиролюзит, содержащий кислород, превращается в хлорид марганца. Следовательно, муриевая кислота окислилась, а этот желто-зеленый газ представляет собой высшую окись мурия. Окисленная муриевая кислота (так Бертолле назвал хлор) будет содержать кислород, но это еще требовало доказательств.

Экспериментируя, Бертолле получил газ с острым удушливым запахом. Он налил воду в сосуд, где был собран газ, и сильно взболтал ее. Поглотив газ, вода приобрела бледно-желтый цвет. Дав раствору отстояться в течение нескольких дней, Бертолле обратил внимание на то, что над жидкостью выделился газ, а раствор стал бесцветным. Он исследовал газ и установил, что это был кислород. Результаты опыта воодушевили молодого ученого, и он, занявшись определением, в каких весовых количествах соединяются муриевая кислота с кислородом при образовании хлора, нашел, что 87 весовых частей муриевой кислоты присоединяют 13 весовых частей кислорода.

Одной из основных причин заблуждения в отношении муриевой кислоты была вода. В ученом мире все еще полагали, что вода — простое вещество, элемент, принимающий участие почти во всех реакциях. Это заблуждение мешало ученым проникнуть в суть явлений. Огромный труд, долгие, бессонные ночи предшествовали открытию, что хлор — элемент, а не окись. Сегодня легко объяснить, почему хлорная вода выделяет кислород: хлор отнимает водород от воды и освобождает кислород. Однако и заключения Бертолле были вполне логичны, и в то время никто не сомневался в его правоте. Более того, в 1807 году за заслуги в области изучения муриевой кислоты он был избран членом Парижской Академии наук.

Бертолле продолжал изучение хлора. Он установил, что, если этот газ пропустить через раствор едкого кали, образуются две соли: одна из них — обычный хлорид калия, а другая была новой солью, которую химик Хиггинс[222] ошибочно принимал за селитру, поскольку она содержала много кислорода. При расплавлении новой соли из нее выделялся кислород в виде мелких пузырьков. Изучая новое вещество, Бертолле едва не ослеп. Случилось это следующим образом: он положил определенное количество этой соли в ступку, в которой до того находился порошок серы, и стал растирать ее пестиком. Произошел сильный взрыв, пестик вырвался из рук и пулей пролетел буквально в сантиметре от головы. Ошеломленный Бертолле закрыл обожженное лицо руками.

— Неужели эта соль настолько взрывоопасна?

И Бертолле приступил к исследованию ее взрывчатых свойств. Смешивая с серой, углем, готовил взрывчатые смеси. Эту соль в его честь мы называем сегодня бертолетовой солью (хлорат калия)[223].

Когда стало известно об открытии Шееле — способности хлора отбеливать природные красители, — Бертолле предложили разработать эту практически важную проблему. Он должен был найти способ отбеливания тканей. Раньше для того, чтобы ткани получались по-настоящему белыми, их подвергали долгой и не всегда эффективной обработке. Замачивали в чистой речной воде, расстилали на лугу и оставляли под солнцем. После многократных повторений подобной процедуры ткани действительно отбеливались, но для этого нужно было много рабочих рук, солнце и обширные луга.

Только за один год Бертолле сумел разработать несколько новых способов отбеливания тканей[224]. В зависимости от материала он предложил различную обработку. Одни ткани замачивали в хлорной воде, другие — помещали в бочки, наполненные хлором, третьи — погружали в щелочные растворы хлора. Затем ткани подвергали продолжительной стирке — разными способами в зависимости от их первоначальной обработки. В результате ткани становились поистине белоснежными. С тех пор отбеливание стали производить и зимой, и в сумрачные дождливые дни: отпала надобность в лугах и солнце. Лишь через десять лет после открытия хлора было найдено одно из важнейших его применений, но в течение еще тридцати лет его продолжали считать «окисленной муриевой кислотой», пока наконец Дэви не доказал, что это элемент, и назвал его хлором[225].

Ядовитое действие хлора в ту пору еще не было известно, и, хотя Бертолле очень остерегался его удушливых паров, исследователю часто приходилось страдать от этого газа. Порой задыхаясь, со слезами на глазах, он выбегал из лаборатории, чтобы хлебнуть глоток свежего воздуха.

— Клод, будь осторожен. Этот газ в конце концов погубит тебя, — сказал ему однажды Троншен, столкнувшись в дверях с выбегающим в сад, на воздух Бертолле.

— Милый Троншен, наука требует жертв. Давай лучше потолкуем на свежем воздухе. Газ этот не дает мне покоя: душит нещадно, но я его мучаю не меньше. Раскрою его тайну, все равно не оставлю, — сказал Бертолле, закатившись в приступе кашля.