Алексей Оутерицкий - Немцы в городе

• Название: Немцы в городе
• Автор: Алексей Оутерицкий
• Жанр: Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4474-2189-2

«НЕМЦЫ В ГОРОДЕ» – фантастика, мистика, современная проза. ПОВЕСТЬ И РАССКАЗЫ: «Генератор Митчелла»; «Служу Советскому Союзу! Стражи Отчизны»; «Немцы в городе»; «Дорога на Гуанчжоу». «ГЕНЕРАТОР МИТЧЕЛЛА»: Молодой человек устраивается на временную работу в ремонтно-механический цех обычной на первый взгляд ткацкой фабрики, не подозревая, что после трудоустройства его жизнь поменяется кардинальным образом.

---

Он открыл форточку и стук грузового движка с улицы стал громче. Кадровик постоял секунд десять, глядя в окно, затем вернулся на место и сказал:

– Значит, договорились. Сначала отработаете в ремонтно-механическом. Недолго, около недели.

– Да.

Кадровик принялся складывать всевозможные бумаги, которые почему-то оказались беспорядочно разбросанными по столу, словно по кабинету прошел ураган, затем спросил:

– Где справка из поликлиники?

Я пожал плечами. Затем заметил краешек белеющей под столом бумаги и наклонился.

– Вот она.

– Ага. Наверное, сдуло сквозняком. – Он принял у меня медицинскую справку и нахмурился. – А это еще что такое?

Я увидел прорезь ровно по центру бланка и опять пожал плечами.

– Ну, знаете, – недовольно сказал начальник кадров, а я спохватился, что не запомнил его имени-отчества. Ну да ладно, можно просто обращаться к нему на «вы», этого вполне достаточно. – С документами так обращаться не принято. Другой на моем месте отправил бы вас за новой справкой. Хотя бы для того, чтобы приучить вас к аккуратности.

Он спрятал медицинскую бумагу в папку с моими документами, побарабанил по столешнице пальцами, как человек, собирающийся с мыслями, а я вдруг заметил на его столе раскрытый нож. Это был отличнейший нож с выкидным лезвием и стильной пластмассовой рукояткой – белые пластины, чередующиеся с черными.

Кадровик перехватил мой взгляд, посмотрел на нож и сказал:

– Да, кстати. Специально достал этот нож, чтобы вам показать. Не вздумайте, работая в ремонтно-механическом цеху, пробовать изготавливать подобные штуки. Такие ножи относятся к холодному оружию, и изготовление или ношение таких предметов является нарушением закона… Этот был отобран у одного рабочего, как раз из ремонтно-механического. С тех пор держу его здесь, чтобы предупреждать устраивающихся туда работать.

– Да я и не умею такие штуковины делать, – сказал я, даже не скрывая сожаления. И с этим сожалением проводил замечательный нож взглядом – кадровик сложил его и спрятал в выдвижной ящик стола.

Затем он достал из того же ящика флакончик и небольшую кисточку. Смазав клеем принесенную мной фотографию размером три на четыре, он аккуратно пристроил ее на временном пропуске из серого картона, сильно прижал и разгладил большим пальцем.

– Значит, так, – сказал кадровик, поставив штамп и продвигая пропуск ко мне, – сейчас через проходную, затем прямо, вдоль длинного трехэтажного здания. Это ткацкий. За ним направо и через полсотни метров утыкаетесь в ремонтно-механический. Двухэтажный, из белого кирпича. Он там такой один, не ошибетесь. Поднимаетесь на второй этаж, находите кабинет начальника цеха, представляетесь. Дальше начальник вам все объяснит. Насчет нового работника я ему уже позвонил.

Несколько секунд я еще сидел, выжидая, вдруг мне скажут что-то еще. Потом встал, сунул пропуск в нагрудный карман. При этом старался держаться к кадровику левым боком, чтобы он не заметил разошедшейся по шву рубашки.

– Спасибо, – сказал я и вышел из кабинета.

Тетка в стеклянной будке внутри просторной проходной кивнула. Я опять спрятал пропуск в карман, миновал вертушку и оказался на территории фабрики. Сориентироваться не представляло сложности – кадровик достаточно ясно все описал.

Я двинулся по асфальтовой пешеходной дорожке вдоль трехэтажного цеха, из которого доносился мощный гул машин и частый железный стук. Наверное, это бились об ограничители ткацкие челноки или что-то в этом роде. Вокруг было пусто, только вдалеке навстречу друг другу ехали два автопогрузчика. Кажется, на фабрике была строгая дисциплина и просто так никто не болтался.

Из высоких дверей цеха на дорожку вышли две тетки в синих рабочих халатах ниже колена и цветастых косынках, и пошли передо мной. На меня они взглянули мельком и сразу отвернулись, очевидно я не вызвал у них интереса. Они у меня, впрочем, тоже. Теткам было лет по тридцать с хвостиком, но не в возрасте было дело, потому что мне нравились всякие, лишь бы симпатичные. Просто эти были какие-то бесформенные, одинаково приземистые, а ноги обеих походили на тумбы. Ступни той, что слева, украшали синие мужские носки.

Меня заинтересовала их обувь, поэтому я прибавил ходу, вглядываясь во что-то коричневое, похожее на кеды. Возможно, это так и называлось, только кеды были своеобразными: коричневая тряпичная основа без резиновых частей – на носках и сзади – с обычными, как и полагается у кедов, шнурками.

Тетка слева, в носках, похоже, засекла мое приближение. Она быстро обернулась, потом продолжила болтать с подругой. Направлялись они, по всей видимости, к двухэтажному зданию метрах в тридцати – кажется, это была столовая.

Нам оставалось пройти еще с десяток метров вдоль длиннющего, аккуратно подстриженного прямоугольного куста, высотой по пояс, после чего наши пути, очевидно, расходились. И тут вдруг что-то началось… Я не понял, что это, но почувствовал, что все изменилось. Воздух стал каким-то… Хотя нет, воздух оставался прежним. Да нет, ничего вроде не изменилось, только все стало как-то не так. Мое тело тоже стало каким-то не таким или мне это показалось. Оно словно очутилось в какой-то поглотившей или пронизавшей его среде. Потом все вокруг раздвоилось и через мгновение опять обрело резкость. А потом…

Потом тетка в носках обернулась и толкнула подругу локтем. Обе остановились и развернулись ко мне. Я тоже остановился и застыл метрах в трех от них. Мы молча смотрели друг на друга около десятка секунд, потом тетки переглянулись и растянули губы в улыбках.

– Что-то я тебя здесь не видела, – сказала та, что была в носках. – Светк, а ничего малец, а?

– А то! – сказала вторая и они громко заржали.

Я заметил, что у обеих были дурные зубы. У Светки отсутствовали два верхних передних, у подруги вместо одного верхнего переднего был темный обломок, а два, по бокам, тоже были темными, больными.

– Че, застеснялся? – спросила эта, в носках. – Светк, а покажем ему чего?

Я стоял, не понимая, что происходит. В голове что-то стучало, совсем как эти предполагаемые челноки в ткацком цеху, не так часто, но увесистее.

– Смотри, че у меня есть! – сказала Светка. Не отрывая от меня взгляда, она извернулась тазом в три четверти оборота, задрала халат и показала мне большущий зад с большими светлыми трусами. Когда-то белые, они потемнели от стирок, сильно вылиняли, а по центру, ближе к промежности, выделялось светлое желтое пятно. – Во, видал такую штуку? – Она дважды, со звонким сочным звуком шлепнула широкой ладонью себя по заднице, отчего та пошла быстрыми жидкими волнами, и загоготала. Ее задница и ляжки были в многочисленных бугорках и впадинках, как это бывает у женщин.

– А такое вот видал? – заходясь гоготом, сказала вторая, в носках. Она распахнула верх халата и вывалила наружу огромные груди в тоже застиранном, когда-то белом, лифчике.

Внезапно мой столбняк прошел – так же резко, как и возник. В пару скачков я преодолел разделяющие нас метры и выписал по оголенной заднице такого пинка, что эта дура едва не упала, а вторая, в носках, не потрудившись спрятать свое вислое молочное хозяйство, кинулась на меня как орлица, мазнула нестрижеными когтями по щеке и вцепилась в волосы с такой силой, что, когда я мотнул головой, в ее скрюченных пальцах остался изрядный клок.

Как ни странно, боли я не почувствовал. То есть совершенно не почувствовал, без малейшего преувеличения – просто не почувствовал и все. Испытал только безумную злость, сопровождающуюся шумом в голове. Я выписал пинка и этой, в носках, потом опять первой, потом они кинулись на меня разом, а я так же разом оттолкнул обеих двумя руками, а потом принялся гнать прекративших ржать теток увесистыми пинками и толчками, под треск расползающихся по швам халатов, невзирая на яростные попытки этих дебилок оказать сопротивление…

Я очнулся. То есть, так мне показалось. Просто я вдруг обнаружил себя на пешеходной дорожке, запыхавшимся, мокрым от пота, бредущим за двумя тетками в изодранных синих халатах, а что было минутой раньше, вылетело из головы. Кажется, такое ощущение испытывают эпилептики, я смутно помнил, что слышал от кого-то об этом. Да и сам, вроде, едва не получил когда-то солнечный удар – кажется, тогда я испытал похожие ощущения.

На миг меня все это испугало, но я тут же вспомнил, что только что сдал кадровику справку о состоянии своего здоровья, которое было признано врачами поликлиники по месту моего жительства вполне удовлетворяющим существующие медицинские нормы. Единственное, что не поддавалось объяснению, это тяжелое хриплое дыхание, словно я только что проделал труднейшую физическую работу. Впрочем, дыхание уже успокаивалось.

Две тетки передо мной почти синхронно оглянулись, скользнули по мне равнодушными взглядами, затем та, что слева, в синих носках, заметила: