Игорь Калинаускас - Свет вылепил меня из тьмы

• Название: Свет вылепил меня из тьмы
• Автор: Игорь Калинаускас
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91271-07

Игорь Калинаускас, пожалуй, самая известная и значительная фигура в современной практической эзотерике. Один из «монстров», вошедших в прогремевшую в 90-е годы книгу Влада Лебедько «Хроники российской саньясы». Психолог, доктор наук, писатель и эксклюзивный консультант многих известных людей. Сегодня Игорь Калинаускас раскрывает карты: все от самых ярких моментов биографии, до секретов потенциальных возможностей человека – в его новой книге «Свет вылепил меня из тьмы».

Каждый найдет в ней то, что ищет: кто-то интригующие подробности жизни мастера, кто-то инструкцию по саморазвитию, кто-то сделает открытия, меняющие жизнь.

В ваших руках книга человека, который не скрывает, что знает, все что хотел знать. Умеет, все что хотел уметь, делает то, что хочет делать и уверен, что так жить может каждый. Было бы желание, а счастье всегда рядом.

---

Прежде всего разграничением между духовным убежищем и духовной традицией как таковой является понятие работы и пути. Подлинным содержанием духовной традиции, естественно, является движение к истине. Любая духовная традиция, в какой бы форме она ни представала перед нами, в первую очередь является предложением пути к истине. Основной ценностью любой духовной традиции является истина в том качестве, в котором она определяется в соответствии с принципом времени, места и людей. Любая живая духовная традиция содержит в себе рефлексию о том, что достижение истины – это самая сложная из всех сложных задач, которые человек может поставить перед собой.

Естественно, что сам путь и жизнь на этом пути содержат огромное количество деталей, конкретного содержания, конкретных противоречий, опасностей, соблазнов, спадов и подъемов. Описание этого пути содержит не меньшее количество подробностей, эмоций и тому подобного, чем описание любой жизни вне традиции. Это первый разделительный рубеж. Если в убежище истина как достижение только декларируется, а основными ценностями являются моменты переживания, то в духовной традиции как таковой, на Пути, существует лишь единственная ценность – истина. Все остальное обесценивается. Иногда это обесценивание, при неправильном понимании технологии и отсутствии достаточно полного знания, приводит к таким срывам, как глубинный цинизм, деструктивные влияния на человека и т. д. Путь полон опасностей.

Эти опасности и эти препятствия, преодоление их, а также сопутствующие этому переживания и открытие в себе каких-то способностей и возможностей – все это обесценено тем, что единственная ценность, осознаваемая как смысл, к которому все устремлено, собрано, сконцентрировано, – это истина в той формулировке, которая принадлежит данному духовному учению. А поскольку путь продолжителен, то существует огромный разброс между людьми: одни находятся в этом месте, другие в том, есть остановившиеся, движущиеся, движущиеся назад, непрошедшие, погибшие, живущие – это огромный мир со всеми признаками живого, конкретного, а не абстрактное «вообще».

Этот мир не переносится в книгу: книги учений духовных традиций, как правило, содержат в себе выжимку, то есть такую формулировку истины, как она формулируется в данной традиции. Иногда в книгах более или менее полно излагается структура пути (основные этапы) и некоторое количество технологических знаний, которые данная традиция считает возможными для передачи в тексте или через текст. Но в любом случае текст чаще всего предназначен для работы с ним, а не просто для «познавательного» прочтения. Когда вы сталкиваетесь с материалом, который по всем своим признакам не принадлежит к этой жизни (то есть к жизни Великого Среднего), то прежде всего следует сориентироваться – что вы сами ищете и что вам предлагают: убежище, где первый признак – это простота, структурная обедненность, отсутствие конкретики и максимальная абстрагированность, или Путь. Путь – это ключевое слово, он изначально подразумевает протяженность во времени и отсутствие гарантий того, что цель обязательно будет достигнута, а также всякие сопутствующие сложности, требующие работы, руководства инструкторов, учителей и проводников, требующие для своего осуществления огромной структуры под названием духовное сообщество, сообщество живых носителей традиции.

Второй критерий состоит в том, что наличие такой мотивации, как самосовершенствование, показывает на непричастность предлагаемого знания к реальной духовной традиции. Из предыдущего ясно, что духовная традиция как Путь не может предложить идею самосовершенствования – она может предложить идею постижения истины, становления истины и слияния с истиной, то есть идею такого состояния, когда бытие субъекта и бытие истины становятся тождественными, но она не может предложить идею самосовершенствования как таковую. Это очень важно.

Правда, возможен вариант, когда людей заманивают, понимая, что другая мотивация им просто недоступна, и поэтому предлагается некая система самосовершенствования с расчетом на то, что некоторая часть людей, вовлекаемая в идею совершенствования, потом обнаружит в себе более глубокую мотивацию. Или же дело действительно в том, что в предлагаемом знании от духовного сообщества осталась только внешняя оболочка – словесная или формальная. По существу дела, это не имеет отношения к духовной традиции.

Между идеей постижения и идеей самосовершенствования лежит пропасть. Это совершенно разные вещи. Если мы встречаемся с материалом, опирающимся на идею самосовершенствования, то в лучшем случае перед нами продукт, созданный в духовной традиции и отданный во всеобщее пользование. Вот один из последних свежих примеров: сейчас в психотерапии у нас, и в особенности у американцев, стала модной «самая современная и прогрессивная» методика под названием «нейролингвистическое программирование». Эта методика – часть одного из буддийских путей. Когда-то этот материал был секретным и сугубо эзотерическим, сейчас он оформлен в приемлемой форме и существует в психотерапии. Также всем известна аутогенная тренировка. Это материал, сделанный в раджа-йоге. Хатха-йога, которую печатают в наших журналах, имеет отношение к живой традиции хатха-йоги только как продукт, произведенный этой традицией. Потому что если хатха-йога – это действительно духовный путь, в чем у нас нет оснований сомневаться (хотя нет и особых оснований утверждать), то он не может предложить идею самосовершенствования. А если мы попытаемся выяснить, через кого к нам пришла эта «наша» хатха-йога и что написано о ней в современных книжечках, то увидим, что в них изначально заложена только столь популярная идея самосовершенствования.

Каков смысл этого продукта? Первое – это помощь, товар, которым в соответствии с законом «время, место, люди» духовное сообщество обменивается с Великим Средним, внутри которого оно находится. Это результаты исследования, результаты работы. В духовном сообществе существует свое понимание работы и продукции. Здесь все сосредоточено на человеке, на человеческом бытии и на взаимоотношении между человеком и реальностью, между человеком и истиной. А поскольку духовное сообщество – это тоже часть человечества, то продукты усовершенствованных технологий, поисков и знаний контролируемо или, иногда, неконтролируемо поступают в Великое Среднее и входят в оборот общей жизни.

Таким образом, мотивация указывает на то, что же конкретно предлагается: убежище или Путь. Мотивация, сформулированная как идея некоего самосовершенствования, явно указывает нам на технологический продукт.

Это важно помнить. Никакого совершенствования в духовной традиции нет.

Происходящие изменения могут выглядеть для постороннего наблюдателя как совершенствование, но внутри самой традиции нет ни такой формулировки, ни рефлексии, поскольку единственная ее цель – постижение. Трансформации, которые происходят при этом, необходимы для того, чтобы произошло постижение, они побочный продукт, следствие прохождения определенных этапов и не являются даже временной целью, потому что совершенна только истина.

Третий критерий связан с полным отсутствием у нас непосредственного соприкосновения с живыми носителями традиции. Мы выросли в обстановке гонения и искоренения любых проявлений деятельности духовного сообщества, и поэтому наше представление о живом носителе традиции – это лубочная картинка или, в лучшем случае, художественный образ, очищенный от своей конкретности. Взять, скажем, скульптуру Будды. И то, если как следует порасспрашивать людей, как они себе представляют Будду, то выяснится, что даже скульптуру они видят не полностью. Масса людей совершенно не помнит, что Будда на большинстве скульптур полный, а по некоторым пониманиям даже, страшно сказать, толстый. А Лао-цзы так просто пузатый толстячок.

Мы с вами можем пройти мимо живого носителя традиции – он для нас неопознаваем. Если же его легко опознать, если он полностью соответствует нашему художественному образу, то это, как правило, шарлатан. Это естественно, потому что шарлатан знает, в каком виде перед нами надо предстать. Очень редко это человек, специально работающий над образом, как, скажем, Раджниш, он во втором этапе своей работы стал использовать особые костюмы и театр, создав такой образ, который помог ему еще больше спрятаться за опознаваемость. Обычно живой носитель для нас неопознаваем. Поэтому мы бросаемся из крайности в крайность. Те из нас, кто столкнулся с суфийской традицией, готовы видеть суфиев в каждом сумасшедшем, в каждом пьяном. Когда ты уже понимаешь, что у тебя нуль знаний, ты готов на все. Оборотная сторона незнания – или памятник, или ощущение, что все кругом кишмя кишит «духовными учителями»…

Подлинные же носители традиции, независимо от того, к какой конкретно традиции они принадлежат, опознают друг друга совершенно свободно. Наше незнание плюс существование внутри общества, в котором просто нет возможности получить навык опознавания таких людей, привело нас к совершенно иллюзорному представлению о том, как выглядит живой носитель традиции. А вариантов – тысячи. Насколько по-разному выглядят люди, настолько по-разному выглядят и носители традиции. В силу незнания в нашей культуре, в нашем сообществе как нигде распространена шизофренизация духовной идеи.