Дмитрий Михайлов - Избавитель

• Название: Избавитель
• Автор: Дмитрий Михайлов
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-355-6

С детства отец Василий владеет уникальным даром: его молитвы обладают необычайной силой и почти всегда исполняются. Однако они не могут избавить от несчастий все человечество, и это сильно удручает священника. Но однажды к нему является беглец из Ада и предлагает сделку: человечество получит жизнь полную благоденствия, но Василий должен будет занять его место в Преисподней…

---

— Подумал над моим предложением? Сегодня хороший день.

Василий медлил с ответом. Еще сидя в грузовике, ему пришла мысль, что зря он отказал Якову, но теперь перед лицом посла Ада он снова спасовал.

— Чего молчишь? — вспылил Яшка. — Думаешь, ты своими молитвами шибко людям помогаешь? Что ты им сделал? Ничего! И ничего не сделаешь, потому что дар свой по мелочам тратишь!

Василий сделал глубокий вдох и на выдохе выдавил из себя:

— Хорошо. Я согласен.

— Ай, славненько! — обрадовался Афанасьев.

— Кровью нужно подписать?

— Ха-ха, — засмеялся в ответ тот. — Это здесь, на Земле нужны подписи, мы же с тобой заключим нерушимый договор. Ты только дашь на него свое благоволение.

Разбойник вытянулся, поднял высоко подбородок и торжественно, будто читал царский указ, продекламировал:

— «Мы, Иаков сын Афанасия и отец Василий, заключаем сей договор, по которому молитвами Василия я обретаю вторую жизнь и через то — свободу от Преисподней. Взамен оного, обязуюсь передать людям неведомые до того знания и изобретения. Василий же, окромя вышесказанного, обязуется занять мое место в Аду. Договор считается целостным и любое отклонение от него делает его недействительным. За сим, аз — Афанасьев Яков — даю свое согласие».

— Согласен с договором, — произнес отец Василий, и, словно в подтверждение его слов, раздался оглушительный раскат грома.

— Теперь молись по мою душу, святой отец, а уж когда твоя часть будет выполнена, я вернусь.

Довольный собой Яков ударил руками по ногам и крикнул нараспев:

— Эх, не горюй по мне земля-матушка: скоро воротится на тебя вольный ветер, ясный сокол.

И земная молния охватила разбойника ярким свечением, вмиг превратив его в пепел. Удар был такой силы, что священника отбросило назад, и он потерял сознание.

Глава IX

Василий очнулся на каталке. Вокруг были железные стены и ящики, закрепленные на своих местах ремнями. Болела голова. Наверху ни тускло, ни ярко горели лампочки, стоял негромкий монотонный гул, который Василий сперва принял за шум в голове, но, прислушавшись, понял, что это работают двигатели. Чувствовалась качка. Помимо гула слышны были негромкие разговоры. Превозмогая слабость, Василий повернулся на локте и увидел людей, ищущих что-то среди ящиков и коробок. Он не мог разглядеть их лиц, но по форме это были спасатели. Один из них обратил внимание на движение священника и позвал сестру — через минуту к отцу подбежала молодая сестричка по имени Валя и уложила его обратно. Валя и без того была очень заботливой, а к Василию, благодаря его религиозному сану, относилась особенно трепетно.

— Лежите, лежите, — тихо и быстро сказала она, поправляя простынь, которой был укрыт Василий.

— Что со мной? — вяло и еле разборчиво спросил священник.

— Не вставайте, — сказала она. — Вы потеряли сознание и два дня так пролежали. У Вас даже горячка была.

— Горячка? — Василий еще плохо соображал. — Где мы?

— Мы улетаем домой, нашу миссию приостановили. Да, — сообщила Валя оживленно вполголоса. — После нападения на вашу колонну в тот же день были еще нападения, и руководство решило срочно свернуть спасательную операцию. Сейчас все уезжают.

Валя поставила на постель аптечку и начала в ней рыться.

— А как же… Там… Люди?

На лице Василия отразилось такое неподдельное страдание, что сестра приостановила поиски и умиленно посмотрела на него. «Какой святой человек, — наверное, думала она, — ему самому плохо, а он так о чужих людях беспокоится».

— Не волнуйтесь. Это только временная мера: вот ООН введет дополнительные войска, и мы снова вернемся.

Василий устремил свой взгляд в потолок. Он понимал, что «временная мера» затянется как минимум на месяц, а это, наверное, тысячи жизней. Жизни голодающих и больных. Да и если вернутся, что изменится? Ни спасательная операция, ни его дар — ничто не могло изменить ситуацию, все это было бессмысленно, все они — букашки перед обстоятельствами.

Сестра смерила ему давление и сделала какой-то укол.

Священник погружался в бессознательное состояние, глядя в потолок, и в монотонном рокоте самолета он слышал убаюкивающее пение буддистской мантры «Ом мани падме хум». Он заснул тихо, незаметно и проспал почти весь полет.

Даже во сне голова продолжала болеть, и ему приснилось, будто она раскололась на тысячи кусочков, и каждый из них превратился в отдельную голову. Василий попытался обхватить их все вместе и сжать воедино, но тут оказалось, что и рук у него огромное множество, и каждой парой он обхватывает отдельную голову. Он сидел на облаке, а внизу был виден весь мир: разрушенные города, разлившиеся и затопившие деревни реки, горящие леса, иссушенные поля — в каждом уголке было свое бедствие.

В Москве священника определили в госпиталь, в палату, где уже лежало человек семь.

На следующий день проведать его пришли представители высшего духовенства. Поздравив отца с успешным выполнением миссии, они поинтересовались состоянием его здоровья и уверили, что денно и нощно молятся за него. Визит надолго не затянулся, и, пожелав всем еще раз скорейшего выздоровления и раздав гостинцы, представители церкви удалились.

Скучная жизнь в больничной палате способствует быстрому завязыванию разговоров, поэтому сразу же после ухода служителей культа молодой сосед спросил Василия:

— Скажите, а Вы — тоже священник?

— Священник.

— Что же Вы, батюшка, в больницу легли? — ехидно спросил седовласый мужчина лет шестидесяти, вполне еще крепкий, с небольшим животом. — Ведь Вам же следует на Бога полагаться.

Мужчина оказался из тех атеистов, кто презрительно относится ко всем верующим, считая их либо слабовольными, либо лицемерами. При появлении в палате священнослужителей он устроился поудобнее, закинул руки за голову и лежал так, улыбаясь, словно говорил: «Вот вы на Бога надеетесь, а я ни в кого не верю и чувствую себя превосходно». От гостинцев он, кстати, категорически отказался.

Говорил седовласый мужчина бодро и напористо, лицо у него хоть несуровое было и, на первый взгляд, даже располагающее, но взгляд, прямой и твердый, выражал безмерную уверенность в себе. Такие люди завсегда рады затеять спор и часто побеждают, но не столько благодаря доводам, сколько из-за все той же напористости и самоуверенности, которые с первых секунд подавляют более слабого оппонента, и тот всеми силами стремится завершить диспут, вообще скрыться с глаз долой. Вот и сейчас он пристально смотрел на Василия с такой нетерпеливой жаждой ответа, будто заранее знал все его ответа — недостатки.

— Господь всегда действует через людей, — неохотно ответил Василий, глядя в потолок. Переубедить мужчину было невозможно. Даже если бы сейчас с небес спустились ангелы, он остался бы на своём. Василий это понял сразу и отвечал единственно потому, что тот ждал ответа.

— Нет, вот ответьте мне, зачем он специально людей мучает?

— Через страдания люди очищаются, — равнодушно и не сразу сказал Василий.

— Лучший способ очищения человека — это клизма. Ха-ха, — пошутил седой мужчина, и шутка эта невольно вызвала улыбки почти у всех в палате. — А от страданий что? Только злость и хронические заболевания.

Василий ничего не ответил, и мужчина, с удовлетворением оглядывая всех присутствующих, продолжил:

— У меня знакомый в Норвегии был. Давно, правда. Рассказывал про нее. Вот это страна! Вот там жизнь! Чистота, люди все вежливые, всюду порядок, у всех всё есть. На одном только пособии по безработице можно прекрасно жить!!! Представляете? Уровень жизни у них такой, что нам и не снилось, и преступность практически нулевая. А у нас?! На улицу даже днем страшно выйти: кругом бомжи, грабители, пьяницы, хамство. А всё отчего? От неустроенности и бедности. И, между прочим, всё это из-за церкви. Вот где религия от светской жизни отдалилась давно, там и порядок, и закон, и культура, и процветание. А у нас церковь до 17-го года людям лапшу на уши вешала, вот потому так и живем.

— А причем тут религия? — с обидой спросил молодой сосед Василия.

— А кто нам тысячу лет свои идеи в головы вдалбливал? Что деньги — это зло, наука — ересь, власти поклоняйся безропотно, какая бы ни была, а вот страдания, страдания — это, видите ли, благо, — и он указал рукой на священника, как на живое подтверждение своих слов. — Вместо того, чтобы страну развивать, в нищете прозябали, в тотальной необразованности, и радовались, что «очищаемся». До сих пор у нас чуть кто побогаче, тот всё — злодей, ученые начинают кого-нибудь клонировать — все религиозные фанатики встают на дыбы! А сами они что принесли? Инквизицию, крестовые походы да Варфоломеевскую ночь. Да и самих попов содержать — это сколько денег надо?! Всю эту церковную роскошь? Ведь они же ничего не производят.