Райан Уинфилд - Мелодия Джейн

• Название: Мелодия Джейн
• Автор: Райан Уинфилд
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10442-6

Через что можно переступить ради настоящей любви?

На этот вопрос предстоит дать ответ убитой горем матери, приютившей в своем доме уличного музыканта, который, как ей кажется, способен пролить свет на смерть ее дочери. Однако обстоятельства гибели ее девочки по-прежнему остаются для сорокалетней Джейн загадкой. Одновременно Джейн ловит себя на том, что чем дальше, тем больше она неравнодушна к своему молодому гостю.

Иногда величайшая боль может обернуться величайшим подарком. И теперь Джейн должна решить для себя, действительно ли ей уже слишком поздно начинать жизнь с начала или же настоящая любовь воистину не знает границ.

Впервые на русском языке!

---

– Это тебе не шуточки, Калеб. Эти шипы вполне способны покалечить твои руки. Не смей больше работать без перчаток.

– Ладно-ладно, не буду.

– Вот и славно. А теперь иди прими душ и оденься. У меня для тебя сюрприз.

– Какой?

– Если я расскажу, это будет уже не сюрприз, верно?

– Ну тогда хотя бы намекни, что там такое.

Джейн подтолкнула его в направлении ванной:

– Марш в душ. А я пока просушу твои вещи.

– Только бейсболку не бери, – бросил он, уже удаляясь в сторону ванной.

Отправив вещи Калеба в сушилку, Джейн открыла заслонку и растопила камин в гостиной. Поленья, шипя и потрескивая, занялись, вскинулись разноцветные язычки пламени. К тому времени, когда Калеб вышел из душа, огонь уже весело пылал, разгоняя ненастную мглу за окном. Благоухающий мылом, в чистых штанах и рубашке, он плюхнулся в кресло напротив Джейн.

– О, огонь? – обрадовался он. – Класс!

– Спасибо. Надеюсь, ты проголодался, потому что я заказала пиццу.

– Пицца – это здорово, – сказал Калеб. – Только я ума не приложу, каким образом тебе удается сохранять такую потрясающую фигуру? Я имею в виду, в тот раз ты здорово оттянулась у китайцев, а теперь вот пицца.

Джейн ухмыльнулась:

– Буду считать, что это комплимент.

– Это хорошо. Потому что я и хотел сделать тебе комплимент.

– В таком случае у тебя очень своеобразные представления о том, как говорить приятное женщинам.

Калеб с широкой улыбкой откинулся на спинку кресла:

– Значит, пицца и есть тот самый сюрприз?

– Нет, – покачала головой Джейн. – Это не он. Подожди здесь.

Она поднялась и скрылась у себя в комнате. Едва стоило ей появиться на пороге гостиной с гитарой в руках, как он вскочил на ноги:

– Ты с ума сошла!

– Вовсе нет. – Джейн протянула ему чехол.

Калеб вскинул руки и замотал головой:

– Я не могу это принять.

– Ты даже не заглянул внутрь. А вдруг там секаторы или триммер для газона?

Он рассмеялся и, взяв у нее чехол, сел обратно в кресло. Потом расстегнул его и приподнял крышку:

– Боже мой, это настоящее чудо!

– По странному совпадению, ее тоже зовут «Джейн».

– Ну, – произнес Калеб, извлекая гитару из чехла, – тогда ничего удивительного, что она такая красивая.

Он положил чехол на пол рядом с креслом и ласково погладил гитару, в черном лаке которой отражались язычки пламени.

– Я не уверена, что она не хуже той, к которой ты привык, – сказала она, – но продавец в магазине расхваливал ее. А у него на шее были вытатуированы ноты, так что я решила, он знает, о чем говорит.

– Это отличная гитара. Даже лучше той, что у меня была. Но я никак не могу ее принять, Джейн. Это слишком для меня.

– У тебя нет выбора. Это подарок.

– За что?

– Ни за что. Как может быть подарок за что-то, глупенький? Подарки дарят просто так.

– Хорошо, тогда я заплачу за нее из моего заработка.

– Ну уж нет! – отрезала Джейн. – Не смей пытаться лишить меня радости. Это подарок, и больше мы с тобой этот вопрос не обсуждаем. Если хочешь чем-то отблагодарить меня, можешь сыграть мне какую-нибудь песню.

Калеб взглянул на нее, и его лицо озарила такая улыбка, что у Джейн, несмотря на ненастье, стало тепло на душе.

– Спасибо, Джейн, – произнес он растроганно. – Мне еще никто и никогда не делал такого подарка.

Джейн почувствовала, что краснеет.

– Сыграй что-нибудь, – предложила она.

Калеб склонился над гитарой и принялся наигрывать мелодию, которую Джейн никогда раньше не слышала, однако она почему-то навела ее на мысль о грустном ноябрьском дне. Калеб долго перебирал струны, приноравливаясь к новому инструменту. Время от времени он вскидывал голову, но взгляд у него при этом был отсутствующий, устремленный куда-то вдаль, далеко за пределы стен гостиной Джейн. Потом он запел.

Не знаю, как все исправить,
Не знаю, с чего начать.
И даже если ты сейчас все слышишь,
Я не уверен, что это правильно.
Ведь причинить тебе боль – значит убить меня.
И вместе нам быть не суждено,
Как мы мечтаем в одиночку.
Я ищу утешения в выпивке,
Уткнувшись в свой стакан.
Пытаюсь не думать.
Но наша история еще не завершена.
В ту ночь, когда ты впустила меня в свою жизнь,
Мне некуда было идти.
Я пытался вырваться из отцовской ловушки,
И это было так давно.
Наше прошлое судят,
Наше будущее ускользает прочь.
Ты разбудила меня своей улыбкой,
И взошло солнце.
Но безмолвный крик страха
Прокрался, как вор.
Августовская надежда умерла,
Ветер унес ее вместе с листвой.
Мы только и делали, что ругались
И пугали друг друга концом.
Слова ранят мое сердце,
Но я повторяю вновь:
Не знаю, как все исправить,
Не знаю, с чего начать.
И даже если ты сейчас все слышишь,
Я не уверен, что это правильно.
Ведь причинить тебе боль – значит убить меня,
И вместе нам быть не суждено,
Как мы мечтаем в одиночку.
Нам вместе быть не суждено,
Как мы мечтаем в одиночку.

Закончив петь, Калеб некоторое время сидел неподвижно, склонившись над гитарой. А когда наконец поднял глаза, в них стояли слезы.

– Это было прекрасно, – подала голос Джейн, растроганная до глубины души.

– Спасибо. Рад, что тебе понравилось.

– Кто ее написал?

Он положил гитару в чехол:

– Я.

На мгновение Джейн лишилась дара речи, одновременно пораженная тем, что этот мальчик написал такую песню, и охваченная смутной завистью к чувствам, которыми проникнуты эти стихи. Интересно, кому они посвящены?

– Похоже, та, про кого написана эта песня, разбила тебе сердце.

– Я был совсем юным. В юности сердца разбиваются легко.

Джейн сидела в кресле и смотрела, как на лице Калеба играют отблески огня. Ей хотелось узнать побольше про песню и про его первую любовь, но тут в дверь позвонили.

– А вот и пицца! – провозгласила она, поднимаясь. – Надеюсь, ты любишь пеперони с грибами.

Джейн выдала разносчику десять долларов на чай за то, что не испугался грозы, и с коробкой вернулась в гостиную. Они принялись за еду, сидя перед камином. Порывы ветра бросали струи дождя в окно, время от времени сизое небо озаряла вспышка молнии, а следом за ней доносился отдаленный раскат грома. В камине потрескивали поленья.

Калеб принялся выковыривать из своей пиццы шампиньоны.

– Это только потому, что я выразила надежду, что ты их любишь? – расхохоталась Джейн.

– Я терпеть не могу грибы, – покачал головой Калеб. – С самого детства.

– Как можно не любить грибы?

– Очень просто. Они склизкие и противные. Ты лучше скажи мне, как можно не любить ежевику?

– Ну, лично я пока не видела, чтобы кто-то ободрал себе руки о грибы так, как ты сегодня ободрался о ежевичные ветки. И это тебе еще повезло, что они сейчас не цветут, иначе тебя в придачу покусали бы пчелы, а все ладони были бы в ежевичном соке. Я не шутила, когда говорила про перчатки. Я хочу, чтобы ты их надевал.

– Да, мамочка.

– Не смешно.

– Я просто пошутил. Можно мне еще кусочек, пожалуйста?

– Вот, держи, тут как раз побольше грибов, как ты любишь.

Когда с пиццей было покончено, Джейн вскипятила воду и сделала им по чашке какао, а Калеб тем временем подкинул в камин поленьев. Вернувшись в гостиную, Джейн обнаружила, что Калеб перебрался с кресла на диван. Она протянула ему кружку с какао и двинулась к своему месту, но он похлопал ладонью по дивану рядом с собой:

– Посиди со мной.

Джейн присела рядом.

Прошло несколько минут. Какао все никак не хотело остывать, поленья в камине шипели и потрескивали, не спеша разгораться.

– Если хочешь, можно включить телевизор, – предложила Джейн.

– Мне не особенно хочется, – отозвался Калеб. – Давай лучше поговорим.

– Ладно. О чем ты хочешь поговорить?

– О тебе.

– О господи… Давай лучше посмотрим телевизор.

– Нет, в самом деле! – рассмеялся Калеб. – Мне любопытно узнать про тебя. Ведь тогда в ресторане я выложил тебе всю свою подноготную, а ты пока ничего о себе не рассказала.

– Да мне практически нечего и рассказывать.

– Я пытался сказать тебе ровно то же самое, но ты мне не поверила. Давай не стесняйся.

– Ладно, что ты хочешь знать?

– Ну, например, давно ли ты здесь живешь? – пожал плечами Калеб. – И почему не замужем или, по крайней мере, не ходишь по свиданиям, разбивая сердца, как на твоем месте делала бы любая женщина с такой внешностью. И почему ты всегда так мило улыбаешься и опускаешь глаза, когда кто-то делает тебе комплимент?

Джейн, продолжая улыбаться, вскинула на Калеба глаза. Потом подула на свое какао, чтобы выиграть время.

– Давай для начала я отвечу на первый вопрос, ладно? Я живу в этом доме чуть больше пятнадцати лет.

– Значит, он твой?

– Да, – ответила она. – Когда родилась Мелоди, мы жили на съемной квартире, но я неплохо зарабатывала, а потом объявили льготную программу для тех, кто покупает свой первый дом, со сниженным первым взносом, вот я его и купила. Дочери было пять, когда мы сюда переехали. – Джейн ощутила знакомую боль в сердце, и на нее нахлынули воспоминания. Она умолкла, чтобы собраться с духом, исполненная решимости ни в коем случае не расплакаться. – В самую первую ночь мы спали на надувном матрасе. Грузовик с нашими вещами должен был прийти на следующее утро. Но за ночь навалило почти фут снега, и нам пришлось куковать здесь на надувном матрасе целых три дня. Но знаешь что? Это одно из лучших воспоминаний в моей жизни.