Евгений Некрасов - Большая книга ужасов – 61 (сборник)

• Название: Большая книга ужасов – 61 (сборник)
• Автор: Евгений Некрасов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-75159-4

Евгений Некрасов «Армия проклятых»

Никто не должен узнать, где похоронен Чингисхан, великий Потрясатель Вселенной. Эта тайна просто не предназначена для людей. И чтобы надежно скрыть ее во тьме веков, по приказу сыновей Чингисхана когда-то убили тысячу воинов. Славных и верных бойцов личной гвардии владыки казнили, словно преступников… и ни один из них не забыл этого оскорбления. Убитые стали демонами подземного мира, и лишь тонкая преграда удерживала их от мести живым. Конечно, я не знал об этом в то лето, когда мы с Жекой отправились к тете в Ордынск. Я и предположить не мог, что из-за человеческой беспечности демоны смогут вырваться на свободу… и что я стану единственным, кто сможет их остановить.

Мария Некрасова «Пепел зла»

Дина только недавно переехала в новый район – и на тебе, пропала любимая собака. Девочка обегала все дворы, даже в лес с друзьями сходила, но Ланку так и не нашла. А тут еще местные стали говорить о том, что у всех вдруг начали теряться собаки. И что такое уже случалось здесь несколько лет назад. Некоторые думают, это может быть связано с заброшенной лесной стройкой. Что это очень нехорошее место и тревожить его было нельзя. Некоторые говорят, исчезновение собак – только начало настоящих неприятностей. И уже скоро Дина узнает, что происходит на самом деле…

Мария Некрасова «Знак ведьмы»

Поехать с отцом на археологические раскопки Катька мечтала давно. Ее не пугали даже ходившие в округе страшные слухи и то, что на раскопках в прошлом уже пропадали люди. А чего бояться, если новый лагерь археологов будет находиться в нескольких километрах от старого? Вот только одного Катька не учла – что однажды совершенно случайно ее путь будет пролегать мимо того самого проклятого места и обойти его стороной никак не получится…

---

Половину рынка словно перенесли в Забайкалье с московской окраины: пестрые палатки; виноград, апельсины, бананы и киви с заморскими наклейками. Зато вторую половину можно было бы включить в тети-Светин музей и водить по ней экскурсии. Дощатые прилавки под навесами строили еще, наверное, на закрытом в прошлом веке Обозном заводе. Чугунные весы-качели, судя по виду, давно отпраздновали столетний юбилей в компании с ржавыми гирьками. Торговки с обветренными крестьянскими лицами ставили на одну чашку весов гирьки, на другой воздвигали шаткую гору из овощей. Чашки уравновешивались, и тогда торговка щедрым жестом добавляла покупателю лишнюю картофелину или морковку.

Пока я покупал продукты по тети-Светиному списку, Жека отирался рядом с пожилыми торговками, выкладывая им историю своей безвинной ссылки. Дитя жалели и одаривали кто яблочком, кто огурцом, кто маленькой головкой бурятского сыра. Пресечь вымогательство я не смог. Жека отбегал и, пока я с неповоротливым велосипедом добирался до него, успевал обработать еще одну торговку.

Однажды мне удалось достать его пинком, потому что руки были заняты, и на меня закричали со всех сторон. Я уходил как оплеванный. Жека семенил рядом, искательно заглядывая мне в глаза. Он чувствовал, что переборщил. Пакет со съестными доказательствами человеческой доброты оттягивал ему руку и черкал по земле.

– Тебе не стыдно? – спросил я.

– А че? Я не просил, они сами сували.

– Город маленький, – напомнил я, – о нас уже все знают. Завтра станут говорить, что у директора музея племянники ходят попрошайничать.

– Я не просил, – упрямо повторил Жека.

– Просить можно по-разному.

Жека выбросил пакет в урну. Подарки для него ничего не значили, он добивался жалости.

– Достань, – приказал я.

– Вот уж фиг! Там наплевано.

Иногда мне хочется так отделать своего ласкового братца, чтобы память осталась на всю жизнь. Но возьмешь его за плечики, увидишь торчащие ключицы и голубую жилку на шее, и вся злость пропадает. Он правда еще маленький.

Я достал из урны пакет и, смахнув прилипшие окурки, повесил на руль велосипеда.

– Знаешь про пастушонка, который кричал: «Волки!»?

– Ага, всех наколол, – с гордостью за пастушонка ответил Жека.

– А потом, когда волки вправду напали, никто не прибежал к нему на помощь.

Жека насторожился:

– Ну и что?

– А то! Вот заболеешь или потеряешься и будешь ныть. А люди привыкнут, что ты обманщик, и никто тебя не пожалеет.

– Людей много, а я один. Кто-нибудь пожалеет, – резонно возразил Жека.

Я не знал, что сказать, и отвесил ему подзатыльник.

На крыльце музея ждала Зойка с двумя великами, для себя и для Жеки.

– Погнали, – сказала она, – со Светланой Владимировной я за вас договорилась. Продукты бери с собой. Сегодня заночуете у дядь Тимоши, а там – как лечение пойдет. Некоторые у него по неделе живут.

И Зойка с решительным видом взялась за руль велосипеда.

– Ты куда? – удивился я. – Нам же вещи надо взять.

– Поехали! – заторопилась Зойка. – Какие тебе вещи! Если вечером будет холодно, дадим вам по ватнику.

– И чистые носки дадите? – не слушая Зойку, я прислонил велосипед к стене и пошел собираться.

Музей уже открыли для посетителей. Я вошел под звон дверного колокольчика и попал в супермаркет начала двадцатого века. Подпускать народ к товарам тогда опасались – все добро выставляли на полках за прилавками. Зато чего там только не было! И керосиновые лампы, и связки баранок, и дамские сапожки на пуговках. Похоже, если не было чего-то, значит, это просто не изобрели к тому времени. Автомобиль вот изобрели, и пожалуйста: «Рено», «Даймлер», «Бенц», еще не ставший «Мерседесом». Хит сезона – «Пузырев-А 28–40» с шестилитровым движком (слышал о такой марке? Вот и я нет). Весь автосалон занимал витринку чуть больше развернутой газеты, но фотки на рекламках были четкие; технические данные, сроки доставки – все как в интернет-магазинах. «Пузырева» обещали подогнать через неделю – мы в Москве дольше ждали машину.

За прилавком с билетами и сувенирами молодая женщина вязала крохотный розовый ботиночек. Наверное, Таня-экскурсовод – тетя Света о ней говорила.

– Твоей сестричке, Алешка, – улыбнулась она, не отрывая взгляда от часто мелькающих спиц.

– Угу. Спасибки, – кивнул я на ходу.

Кажется, мы со всем Ордынском дружим семьями, только меня об этом не предупредили…

Торопясь, я почти бегом пролетел купеческую половину и сбавил обороты у колдовского зала. Оттуда слышались голоса. Тетя Света разговаривала со стареньким бурятом, и я не стал их отвлекать. Проходя мимо, глянул на витрину с ножом…

А НОЖА-ТО И НЕ БЫЛО!

Глава XV. Чудеса только начинаются

Исчезла и пояснительная табличка. Горшки зельеварного аппарата сдвинулись на прежнее место, закрывая пустоту. О ноже напоминала только крохотная дырочка от выдернутого гвоздика.

Тетя Света как будто не заметила пропажи. Стояла в двух шагах от витрины и расспрашивала бурята: «А скажите, Жигжитжаб Доржиевич…», «Жигжитжаб Доржиевич, а если…». Может, она сама убрала нож?

Самое странное, что я ничему не удивился и сразу перестал думать о ноже. Собрал пожитки для себя и для брата, на ходу попрощался с тетей и поехал к ведьмаку.

Как только мы сели на велики, Зойка начала болтать. В каждом доме, который попадался нам на глаза, жил ее знакомый или знакомый знакомых, и обо всех ей было что сказать. Эти истории, то совсем простые, то долгие и путаные, как сериалы про любовь, она вываливала без разбора и без перерыва. Если становилось скучно, можно было отключиться и глазеть по сторонам, Зойка не обижалась.

– Написали Василию в армию, что Алена выходит замуж, он и говорит командиру: «Товарищ командир, отпустите меня в Ордынск на один день, на один час, а не то я сам убегу», – на одном дыхании молола она. – Командиру это не понравилось, он и посадил его под арест, а Василий убежал и приходит к Алене на свадьбу…

За городом Зойка притомилась и молчала иногда целые километры. Тянулись поля с чем-то сельскохозяйственным (я тогда не мог отличить даже рожь от пшеницы), поскрипывал музейный велосипед. Иногда я вспоминал о ноже, но эти мысли ускользали, сверкнув, как рыбки в быстрой воде. Оставалось чувство, что я не то потерял, не то забыл сделать что-то важное…

На обочине дороги пестрело дерево, разукрашенное, как новогодняя елка, привязанными к веткам лентами, платками и цветными тряпочками. На некоторых было что-то написано непонятными значками. Подъезжая, мы спугнули стаю птиц. Оказалось, что под деревом полно сырных и творожных крошек. На земле валялись пуговицы, спички и сигареты; блестели мелкие монетки.

Жека издал радостный вопль и уже было свернул к чудо-дереву, но Зойка его догнала и, не слезая с велосипеда, поймала за ухо:

– Не тебе оставлено!

– А кому, – возмутился Жека, – воробушкам, что ли?! У них карманов для денег нету!

– Эжинам, Москва дремучая! – Зойка тянула больного за ухо, заставляя ехать дальше.

– Каким еще жинам?

– Э-жи-нам. Скорее всего, богине Этуген. Или Ульген Эхэ – в общем, духам Земли. Буряты в них верят, ну и русские, кто здесь давно живет, обязательно что-нибудь бросят на всякий случай. – Сказав это, Зойка, наконец, отпустила Жеку и, размахнувшись, ловко бросила под оставшееся позади дерево монетку.

В огороде ведьмака копошились согнутые фигуры: кто поливал, кто вскапывал, кто выпалывал сорняки. Изумляя деревенских собак, на плетне красовался желтый галстук; подъехав ближе, я разглядел младшего лейтенанта Виталика. Мокрый от пота и несчастный, он орудовал тяпкой, поправляя под пиджаком съезжающий пистолет.

– Больные, – сказала Зойка, – вот так и расплачиваются с дядей Тимошей, а денег он не берет.

Она свернула к плетню и закричала:

– Сегодня приема не будет! Завтра приходите, после обеда!

Дверь избушки была подперта поленом, как прошлой ночью. Похоже, хозяин с тех пор не возвращался. Но откуда Зойка взяла, что ведьмака не будет до завтра?

Больные стали расходиться. Судя по всему, они хорошо знали Зойку. Кто-то завел трескучий мотоцикл и уехал, пыля, по деревенской улице. Остались младший лейтенант Виталик и старуха. Они подошли к плетню и начали переговоры с Зойкой. Старуха как полола огород, так и разговаривала, согнувшись крючком.

– Спина у меня, – пожаловалась она.

– Ясно, – с понимающим видом кивнула Зойка. – Рубаху для бани взяли?

– Взяла, дочка.

– Ну и приходите завтра к вечеру, когда баня истопится. Дядь Тимоша вас быстро выпрямит.

– А сегодня нельзя? Издалека я, – просящим голосом сказала старуха.

– Сегодня он уехал травы собирать. Идите вон в тот дом с голубой крышей, – распорядилась Зойка. – Спросите Анастасию Петровну, она вас покормит и ночевать пустит. Платить не надо, просто скажите, что вы от Тимофея Захаровича.