Евгений Жовнерчук - Шизофреники повсюду, или Как отличить причуды от болезни

• Название: Шизофреники повсюду, или Как отличить причуды от болезни
• Автор: Евгений Жовнерчук
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-05747-1

Евгений Жовнерчук — доктор медицинских наук, врач: психиатр, психотерапевт, нарколог, психофизиолог — своей книгой не пытается напугать читателя. А наоборот, он ответит на вопросы, волнующие почти каждого. Если человек шизофреник, означает ли это, что он психбольной и совсем никчемный? Как вести себя с шизофреником? Когда шизофреник становится опасным? Как не вступить в брак с шизофреником? Можно ли любить шизофреника? Какие родятся дети от шизофреника? Можно ли принимать на работу шизофреника? Добиваются ли успеха шизофреники в жизни? Может ли шизофреник быть счастливым? Надо ли лечить шизофреника? Бывает ли шизофрения у животных?

---

Немного хочется еще сказать о шизофреническом прогрессе в науке. Ведь там по той же схеме идет развитие прогресса. Новые открытия совершают люди не от мира сего. Как это происходит? Возьмем, например, физиков. Если бы у них было нормальное мышление, то они бы ничего нового не открыли, они могли бы развивать то, что было придумано до них. Например, мог ли нормальный человек, у которого стройность мысли зашкаливает и он вычленяет главное из второстепенного, открыть, что Земля круглая или что Земля вращается вокруг Солнца? Думаю, нет, ему сказали главный постулат, что Земля плоская, стоит на трех китах, а Солнце вращается вокруг Земли, и никаких гвоздей. Он так и живет до смерти, не пытаясь ослушаться, ведь он-то знает, что это главное, а думать, что все может быть устроено по-другому, — это второстепенно по отношению к главному. Вот тут-то шизофреники и не дремлют, они-то считают все главным, и то, что Земля плоская, и что, может, и не плоская. И им легче пойти по другому пути, потому что их мышление не останавливает, оно идет отдельно от других психических функций. И тут открываются новые горизонты, и тут появляются открытия — двигатель прогресса.

Почти все изобретатели выглядят как больные-шизофреники. Но об этом мало кто знает. Даже сами они не догадываются. Изобретателей можно разделить на две категории. «Продуктивные» — созидатели, и «непродуктивные» — непризнанные гении. На одних мы смотрим с восхищением и прощаем их странности, а на других мы смотрим с сожалением и раздражением и не прощаем им всяческих отклонений от нормы поведения, и даже пытаемся их лечить. А ведь общество могло бы использовать и тех и других с одинаковым успехом. Ведь так называемые «непродуктивные» изобретатели могли бы из своих никому на сегодняшний день не нужных изобретений создать некую базу данных и законсервировать их до лучших времен. Когда уровень развития общества достигнет уровня познания изобретения, вот тогда его достать из закромов родины, тогда-то оно и станет полезным. А может, и того проще, использовать эти изобретения среди таких же больных людей, и они точно какую-то лепту в прогрессивное развитие человеческих идей превознесут, копаясь в непонятном.

Вот так и происходит в жизни, что какому-то больному, который что-то новое открыл или сделал, мы прощаем все, а идеи другого, которые, может, не достигли еще нашего уровня развития, мы признаем бредом.

Великие шизофреники, обогатившие цивилизацию

Ну, вот и переходим к персоналиям. Начинаем потирать ручки: ну кто же, кто же они, эти великие больные-шизофреники? Устраиваемся поудобнее. Начинаем рассказ.

Всех их, конечно, не перечислишь и не упомнишь, но на знаковых в своих областях человеческой деятельности остановимся.

Первый великий «шизофреник» — это библейский Каин, который убил своего брата Авеля. «Почему?» — спросите вы. А потому, что налицо эмоциональная холодность у товарища Каина, не мог он испытывать теплых родственных чувств эмоциональной близости к ближайшему родственнику (а ведь это один из самых важных признаков шизофрении), вот и убил вилами родного брата из-за своих эгоистических побуждений. А может, и «голосишки» внутри головы заговорили, но об этом история умалчивает.

Давайте перейдем от былинной древности к прекрасной музыке, которая покоряет наши чувственные сердца. Сидишь порою в филармонии и слушаешь, как гениально исполняют вечную классику, при этом и мысли в голову не придет, что такое музыкальное блаженство шизофреник написал. Наглядным примером такого вот чувственного диссонанса нам может послужить великий признанный гений всех времен и народов, а для медицины попросту больной человек — Моцарт.

Моцарта насиловала болезненная гениальность, то есть шизофрения, как вы уже догадались, заставляя ощущать музыку помимо его воли. Можете себе представить, собрались вы по своим делам на улицу, а тут свыше начинают насильно в голову вкладывать гениальные музыкальные произведения. Вы, конечно, откладываете трость и цилиндр в сторону и бегом за нотный лист, записывать скрипичные и басовые ключи вперемежку с диезами и бемолями. И вот вроде муза отпустила вас, вы опять при параде, и только открываете входную дверь, как новый поток музыки, как ураган, заталкивает вас в глубь дома все к тем же приевшимся бемолям и диезам. В очередной раз отойдя от умопомрачительного приступа гениальности, вы, так осторожно пробираясь по стеночке, крадетесь на цыпочках, чтобы ни муза, ни блуждающий поток гениальной музыки не накрыл вас случайно опять, резким прыжком выпрыгиваете на улицу и идете как будто спокойно по своим делам. Как вдруг на вас находит «вдохновение», вы уже догадываетесь и начинаете понемногу разбираться в диезах и бемолях, которые, как рой назойливых мух, набрасываются на ваши якобы стройные мысли, и вы, как человек с внезапно возникшей медвежьей болезнью, ищущий укромное местечко под названием «м/ж», бросаетесь на любой предмет, способный оставлять на себе гениальные записи нот. Порою на улице это оказываются стены домов, которые впоследствии остаются в росписях давно вам уже известных диезов и бемолей. Идя вот по такой улице, понимаешь, что Моцарт живет где-то рядом.

Касаясь фундаментальных открытий в области естествознания и физики, не грех будет вспомнить про господина Ньютона, законы которого, как, впрочем, и не менее известное его яблоко, у нас частенько на слуху.

Ньютон, как «порядочный» шизофреник, переходил все пределы общения со здоровой половиной человечества. Он был готов убить каждого, кто критиковал его произведения. Из-за этого он был ужасно замкнутым и боялся преследования мнимых врагов. Представьте себе такого друга, к которому вас постоянно тянет общаться и весело проводить время, но при этом малейшее замечание в его сторону заставляет острый нож оказаться у вашего нежнейшего горла. Трудно представить себе такого закадычного друга. Вот и его современникам было тоже нелегко это сделать, хотя они старались изо всех сил. Однако шизофрения Ньютона помогала ему нестандартно мыслить, открывать новые законы, а когда умственный гениально-болезненный процесс истощал его, он предавался нелепому словоблудию, бесплодному мудрствованию в области теологии. В эти-то моменты разорванность его мышления выходила наружу и отталкивала окружающих от него, когда все ножи были отобраны и надежно упрятаны.

Нельзя обделить вниманием и философскую мысль, которая частенько посещала великие шизофренические умы.

Шопенгауэр, как и все шизофреники, был эгоистом, заботился только о себе. У него отмечалась эмоциональная холодность к матери, он кричал на нее и неуважительно относился к ней. Периодически в прекрасные солнечные деньки у него случались припадки страха, которые заставляли его не стричь, а жечь бороду. При этом его жизнь была прекрасно насыщена болезненными переживаниями из-за постоянных опасений чем-нибудь заразиться, он никогда не пил из чужого стакана, а в наиболее удачные моменты он боялся быть убитым. Шизофреническое чувство юмора не покидало Шопенгауэра, когда он с присущей ему амбивалентностью заявлял, что человек способен прожить сто лет, только если будет полностью соблюдать половое воздержание. При этом сам втихаря злоупотреблял любовными наслаждениями. Однажды во сне его служанка увидела чернильные пятна, и это как раз зловеще совпало с неприятным инцидентом, когда он случайно наутро пролил чернила. При этом, не упуская этот момент, он, принимая во внимание магическое мышление шизофреника, развил философскую мысль, понятную только ему. Особо хочется подчеркнуть, что записывал он свои идеи на трех языках и прятал записи, как заправский разведчик, в разные места, боясь, что их украдут. Вот такой он был, этот загадочный великий Шопенгауэр, немного болевший шизофренией.

Давайте от философии перейдем к медицине, а в частности к психиатрии и с ней связанному прекрасному творчеству, а именно к изобразительному искусству.

Парадоксальным, но уникальным явлением в медицине стоит яркий случай, когда выдающийся психиатр сам болел столь ужасной психической болезнью, как шизофрения. Речь пойдет о русском психиатре Кандинском, который страдал таким серьезным душевным недугом с наплывом разнообразных галлюцинаций. Он смог не только преодолеть свою болезнь, а еще и подробно описать ее на своем примере. В приступе умопомешательства он вел себя как настоящий герой и ни на кого не бросался, а брал письменные принадлежности и садился за стол, чтобы описать свои болезненные переживания. Закончив рукопись, он опубликовался под псевдонимом. А новые полученные знания назвали в честь него (после его трагической смерти от самоубийства морфием) главным признаком шизофрении. И теперь каждый психиатр знает, что если есть у больного синдром Кандинского, то это признак шизофрении. А еще в роду Кандинских был один странный, но гениальный человек — художник Кандинский. Все у него было прекрасно до поры до времени. Он учился на юриста и блестяще окончил высшее заведение и на стажировке за границей побывал, и только ему предложили должность профессора на кафедре престижного университета, как он, вдруг увидев перевернутую картину дома, сразу же решает стать великим художником, и в дальнейшем это у него отлично получается. Конечно, до выраженного безумия дело не дошло, но картины у него получались весьма своеобразные, а если по-психиатрически, то вычурные. Благодаря шизофренической мысли родилось новое направление в живописи, которое так высоко оценивается не только духовным естеством, но и коммерческими аукционами, превращающими результаты шизофрении в конкретные материальные ценности — деньги.