Георгий Гуревич - Рождение шестого океана

• Название: Рождение шестого океана
• Автор: Георгий Гуревич
• Издательство: Профтехиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1960

Научно-фантастический роман о советских энергетиках. Одно из классических произведений советской научной фантастики 50-х - инженерные победы, преимущества социалистического строя, проклятые империалисты... Интересные научно.технические  идеи, политически все в рамках тогдашних веяний - капиталисты, конечно, за деньги готовы на любое преступление, но даже и они в конце концов оценят преимущества мирного сосуществования. Короче, все как положено....

---

Вторая минута была, пожалуй, однообразнее. Цифры на высотометре так и мелькали: 25, 30, 40 километров... Поле зрения становилось все шире, и почему-то казалось, что Земля вогнута. Подробности исчезли, ландшафт был похож на акварель, размытую водой: голубоватые, сиреневые, серые и розовые пятна. Трудно было угадать, что они обозначают. Ярки были только снежные облака, да все гуще, все насыщеннее становилась синева неба: сначала оно было ультрамариновым, потом вечерне-синим, лилово-синим, густо-лиловым, цвета засохших чернил и наконец бархатно-черным. Вскоре на нем проступили звезды, прокатился первый метеор. След его был виден в натуральную величину — светящаяся нить длиной в несколько километров. Казалось, кто-то острой бритвой полоснул по небосводу и на царапине проступила кровь...

4

К концу второй минуты ракеты были уже на высоте восьмидесяти километров.

Восьмидесятый километр обозначает любопытную грань. Считают, что здесь начинается ионосфера. Впрочем, ионы есть и ниже. Тут же проходит нижняя граница северных сияний. Температура воздуха на этой высоте минимальная, выше и ниже — теплее. В холодном пограничном слое возникают прозрачные, так называемые «серебристые» облака. Откуда берется здесь влага? Впрочем, ученые сомневаются: состоят ли эти облака из воды или же из вулканической или из метеорной пыли.

Но, подобно земным административным границам, нижняя грань ионосферы была незаметна на глаз. Ионоплан пересек ее, не сбавляя скорости. В ионосфере было такое же бархатно-черное звездное небо. Кажется, уменьшилось количество метеоров, впрочем Валентин не мог сказать точно — он пропустил торжественный момент вступления в ионосферу, следя за поворотом ракеты на восток.

Поворот этот проходил автоматически. Летчик Туляков и пальцем не шевельнул. По заранее рассчитанной программе моторы повернули ионоплан. Он накренился, а Валентину представилось, что дыбом встала Земля. Далекая, окутанная дымкой плоскость превратилась в крутой косогор, сливающийся с небом где-то вверху, в темноте. Так как двигатель ионоплана был куда сильнее земного притяжения, для путешественников низ был там, куда вылетали газы, в данном случае — на западе. Против косогора висели две грохочущие и ревущие ракеты. Казалось, что они не трогаются с места, как бы увязли в густой тьме. Земля была слишком далека, чтобы пассажиры могли заметить свою скорость. И на самолете также: чем выше он летит, тем медленнее кажется движение...

Между тем указатель скорости поравнялся с красной цифрой — 7,9. Ракета набрала первую межпланетную скорость — скорость искусственного спутника. «Выключаю», — сказал Туляков. Вой двигателя стал ниже, прерывистее, давление превратилось в отдельные толчки. Последний толчок был самым сильным, встряхнуло всю ракету. И басистый рев газов сменился ватной тишиной.

В ту же секунду непомерная тяжесть исчезла. Валентину показалось, что у него нет больше тела. Голова закружилась, он почувствовал, что падает, падает в бездонную пустоту...

Это пришла невесомость — неизбежная спутница межпланетных путешествий. А кругосветный полет длительностью в полтора часа и был небольшим межпланетным путешествием, прыжком с Земли на Землю по ионосфере.

Исчезла тяжесть! Валентин вспомнил страницы прочитанных в школьные годы романов. Теперь и он может испробовать все чудеса невесомости: полежать в воздухе, как в постели, вытряхнуть из термоса полулитровую каплю кофе, полетать птицей, словно в детских снах. Преодолевая слабость, Валентин отстегнул ремни, оттолкнулся от пола ногами. Но заставленная приборами тесная кабина не была предназначена для полета. Он стукнулся головой о потолок, локтем задел куб для проб воздуха, животом налетел на спектрограф. Приборы закружились, замелькали перед глазами. Валентин наощупь схватился за что-то круглое, прижался телом к стенке. Удалось остановить кружение. Куда же его занесло? Непонятно. Вокруг все незнакомое. Ах вот пустое кресло — его собственное. Как же оно попало на потолок? Нет, кресло на месте. Это Валентин сам упирается в потолок ногами, а руками держится за шлем летчика.

Надо, однако, доложить по радио, что все идет благополучно. Толчок ногами. Получилось. Руками схватился за приемник. Ничего, говорить можно и болтая ногами в воздухе, так даже интереснее. Только все ручки наоборот — крайняя левая находится справа — не перепутать бы.

Приемник, однако, не встретил Валентина приветливым гудением: Тока не было. Что такое, когда же приемник испортился? Чинить надо срочно, иначе не свяжешься с Сергеем. Валентин подтянулся, не без труда усадил себя в кресло. Разбираться в приемнике легче было, глядя на него из привычной позиции. Лампы с прозрачными стеклянными колпачками горели все, но о черных и матовых ничего нельзя было сказать. Пришлось проверить их прибором. Прошло несколько минут, прежде чем Валентин обнаружил испорченную деталь. Мысленно ругая радиозавод, контролеров, Рокотова и свое невезение, он потянулся за запасной лампой и выскочил из кресла. Усадил себя обратно, потерял лампу. Где она? Плывет под потолком. Лови ее, доставай! А тут еще шлем на голове — как гулкий котел, на руках неуклюжие рукавицы.

Летчик вылез из своего кресла, поплыл к Валентину. В руке у него белела записка.

«Шлем не снимайте, у нас утечка» было написано на листке.

— Утечка?!

В самом деле, гибкие скафандры вздулись шарами. Рукава стали круглыми и тугими, вот-вот лопнут. Наружное давление исчезло.

5

Утечка!!!

Холодок побежал по спине Валентина. Утечка! Лопнула хрупкая преграда, отделяющая их от мертвого, вакуума ионосферы. Воздух покинул кабину. Мороз уже вошел внутрь. Только тонкая ткань скафандра отделяет Валентина от смерти. А если царапина, прокол, плохой шов? И он еще хотел снять шлем и перчатки!

Как действовать при аварии? Это обсуждалось на Земле неоднократно. Все варианты промелькнули в голове у Валентина. Прыгать нельзя, за окном ионосфера. Снижаться, чтобы в пролом вошел воздух? Однако прежде, чем снизиться, надо гасить скорость, иначе сгоришь, как метеор. А погасив скорость, придется прекратить полет, отказаться от опыта, приземляться. Куда? Куда попало... Во тьму. В пустыню Такла-Макан, в безлюдные горы Северного Тибета... Сидеть в неведомом ущелье, неделями ждать помощи.

Туляков меж тем, покинув свое кресло, летал по кабине, отыскивал щель.

«Не могу найти — написал он немного погодя.— Возможно, трещина не в кабине, в баках или двигателе. Ну-ка, сядьте на место, я попробую включить».

Появилась тяжесть. Валентин упал в кресло. Снова нажатие кнопки, и опять тишина и невесомость.

— Двигатель в порядке, — сообщил летчик. — Можем приземляться сейчас, можем через час. Ваше решение?

Валентин уже обдумал:

— Вынужденная посадка так же опасна, как дальнейший полет. Давайте тянуть до аэродрома. Может быть, сумеем провести опыт.

— Мы над Северным Тибетом,— согласился летчик. — До аэродрома еще тридцать тысяч километров. Будем тянуть. Связывайтесь с Ирининым.

— Радио отказало.

— Прижмите шлем плотнее к приемнику.

Валентин мысленно обругал себя. Как он не сообразил? Ведь если в кабине нет воздуха, звука в приемнике не услышишь. Он прижался к приемнику шлемом, и тут же послышалось ровное гудение —радиоприемник работал. Валентин хотел сообщить о происшествии, передать привычное «Земля, Земля, слышите ли вы меня» Земля, перехожу на прием». Но даже если Земля и слышала, робкий голос ее потонул в нестройном грохоте ионосферы. Оглушительные свистки, мяуканье и завывание сменялись в наушниках. Время от времени слышался сильный треск, как будто рвалась натянутая материя. Изредка сквозь джазовый хор помех прорывались два — три чужеземных слова. И вдруг...

— «...достигли установленной высоты. Давай начнем опыт, Валентин. Перехожу на прием...»

Спокойный голос Сергея вселял бодрость и уверенность. Валентин радостно улыбнулся другу, мысленно пожал ему руку. Действительно, зачем терять время, надо приступить к делу.

6

Вот она пришла — долгожданная, все решающая минута. Пойдет ток или не пойдет? И все ли предусмотрено, или таится неприятная неожиданность в черном небе? Сейчас выяснится, кто такие Новиковы: проницательные ученые или беспочвенные фантазеры?

— Готов? — спросил Сергей по радио. — Готов! — ответил Валентин, нажимая кнопку «Заряд». Под полом завертелся электрогенератор, сотрясая кабину, и струей потекли бесчисленные электроны: из генератора на металлические щетки, со щеток на гибкую ленту, с ленты на стенку ионоплана, по блестящей полированной поверхности к остроконечному носу.

Дрожащие стрелки прибора отмечали, как увеличивается заряд. Цифры росли: от десятков к сотням, от сотен к тысячам: 1100, 1200,