Тамара Михеева - Когда мы остаемся одни

• Название: Когда мы остаемся одни
• Автор: Тамара Михеева
• Жанр: Детская проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905730-07-8

Иногда тебе кажется, что ты один во всём свете, что все тебя оставили и никому нет дела до твоих проблем. Но так ли это на самом деле? Может, если приглядеться повнимательнее, найдётся тот, кому ты нужнее всех, кто любит тебя всем сердцем. И может быть, ты полюбишь его в ответ…

---

У бабушки с дедом Тарас появлялся редко. Они пилили его, что он уже седой, а всё не женится.

– Я с рождения седой, – шутил Тарас. Что ж мне, в пелёнках под венец идти?

Ну, может быть, и не с рождения, но сколько Янка себя помнила, виски у дядьки всегда были белыми, хоть он старше её всего на двенадцать лет. Всё, что было связано с Тарасом, казалось Янке особенным: его горы, его заповедник; его штормовка, пропахшая костром и будто из другого времени, где были героические люди, которые не умели врать и каждую секунду были готовы к подвигу; все эти его жучки и травинки, которых Тарас знал наперечёт и мог рассказать про них всё-всё, было бы желание слушать.

Пока была маленькой, Янка каждое лето просила взять её в поход, но Тарас говорил, что горы – это серьёзно, там не до шуток. Он, вроде, и не говорил, что она не справится, но и не звал с собой. Именно поэтому Янка дома пошла в лёгкую атлетику – тренироваться, готовиться, набираться выносливости.

А потом она сама расхотела идти в поход. Вдруг показалось ужасно страшно и неудобно спать в палатке, топать с рюкзаком куда-то, тащиться по крутым тропам, мёрзнуть, мокнуть и соответствовать такому дяде. Лето за летом смотрела Янка, как уходит в свои горы Тарас, слушала вздохи девчонок по нему и увиливала от его приглашений.

Хотя сейчас она была, конечно, не то что два или даже одно лето назад. Дело не в физической подготовке. Просто уже не поноешь – стыдно. Просто уже понимала: взрослый человек – это не тот, кому лет больше, чем тебе. Дедушка смотрит на неё теперь, как на равную. И не только потому, что Янка сама о себе заботится, здесь привыкли все с детства подрабатывать, особенно летом. Дедушка Янку зауважал, что она на такую работу согласилась, и он теперь всегда за неё заступался.

– Куда ещё? – сказала как-то бабушка, когда Янка начала отпрашиваться вечером гулять. – Нечего одной шляться!

– Работает она одна, пусть и гуляет одна, – сказал дедушка. И Янку стали отпускать теперь в любое время. Скоро она и отпрашиваться перестала, просто уходила, когда хотела. Одно было правило – в одиннадцать вечера быть дома.

Янке нравилось иногда уйти одной в холмы, усесться прямо на землю и подставить лицо ветру. Вдали кружили дельтапланы, скользили над морем чайки, но крики их не долетали сюда. Отсюда был виден весь Посёлок, зажатый морем с одной стороны, холмами – с другой. И то и другое казалось Янке бесконечным. Хотя она знала: все тропинки в холмах упираются в трассу на Феодосию, а там, за морем – Турция, в которой Янка никогда не была. Все одноклассники были, а она – ни разу. Каждое лето их с Ростиком сюда отправляли. «Бабушка с дедом соскучились, бабушке с дедом надо помочь, зачем нам бешеные деньги за море платить, когда у нас бесплатное есть…».

– Девочка! Девочка, стой!

Янка оглянулась. Молодой парень в белых брюках и рубашке навыпуск и модной куртке догонял её. На груди у него болтался тяжёлый даже на вид фотоаппарат с огромным объективом. Он подходил к Янке, заслоняя вечернее рыжее солнце. Парень как парень. Невысокий, худой.

– Ух ты! – сказал он вдруг удивлённо, останавливаясь напротив Янки и бесцеремонно её рассматривая. – Какая ты… аутентичная! Не двигайся! Вот так замри!

Он навёл на неё объектив и щёлкнул. Посмотрел на экран, довольно хмыкнул:

– Прелесть! Как зовут?

– Яна.

– Яна… Хорошее имя. Знаешь почему?

– Почему? – улыбнулась Янка, мучительно соображая, что такое «аутентичная». Будто болезнь какая-то.

– Всего три буквы, – принялся вдохновенно болтать парень, – зато от А до Я! Точнее, наоборот, но в этом тоже большой смысл. Ты, наверное, очень упрямая? «Поперечная» – так про тебя говорят? От Я до А – весь мир в твоём имени, всё, что в нём есть, потому что всё, что есть – это слова, а слова состоят из букв, а в тебе весь алфавит. Ну и «н» для крепости.

Янка рассмеялась.

– Потрясающая улыбка! – Его фотоаппарат защёлкал без остановки. – А скажи мне, дитя природы, что это за населённый пункт там, внизу, у подножия этих величественных холмов?

– Это Посёлок. Я там живу. А вы приезжий?

– Я пришедший. Пришёл пешком из Феодосии.

– Пешком?

– С двумя ночёвками. Теперь хочу в душ, есть и спать. Поможешь жильё найти?

Его звали Глеб. Он приехал из Москвы фотографировать осенний Крым, без отдыхающих. Потому что был фотохудожником. Доведя его до дома, Янка уже поняла, что влюбилась намертво. Он был такой красивый! Он был такой взрослый!

Такой умный! Он говорил с какой-то внутренней усмешкой и этим напоминал Тараса, будто знал всё про всех и всё мог объяснить, но не делал этого, потому что был мудр и скромен. Бабушка сначала растерялась:

– Да не прибрано у нас после лета-то…

– Лишь бы вода горячая была.

Как почти у всех в Крыму, у Янкиных бабушки с дедушкой дом и двор делился на две половины – свою и для отдыхающих. Двор был один, но хозяйский дом упирался стеной в забор, а двухэтажный скворечник курортников стоял в глубине сада. Там было четыре комнаты: три внизу и одна наверху. А во дворе рядом – стол со скамейками, летняя кухня, летний душ.

– Я вам обогреватель поставлю, поди не замёрзнете. А мыться к нам в дом ходить будете. Что-то поздно вы приехали…

– Да ведь творчество сроков не признаёт, замечательная моя Людмила Петровна!

– Ну уж… балабол, – усмехнулась бабушка. Но заплатил Глеб хорошо.

Тарасу Глеб тоже понравился, они сидели вечером под черешней, кутаясь в куртки, и рассматривали карту Крыма.

– Нет, ну это разве карта? Погоди, у меня тут, кажется, полукилометровка была.

Тарас убежал в дом, а Глеб развернулся к Янке и долго смотрел ей в глаза. Молча. Не отрываясь. Она растерялась и покраснела.

– Иди сюда, покажу, что получилось.

Она осторожно присела рядом. Глеб открыл свой ноутбук, нашёл папку «Крым». Долго мелькали пейзажи, какие-то дороги, скрюченные деревья, птицы, домики.

– Вот, смотри, какая ты фотогеничная.

Да, Янка всегда на фотографиях хорошо получалась, но у Глеба вышла просто волшебно.

Неслышно подошёл Тарас.

– Ого! – сказал он. – Красавица!

– Сестра?

– Племянница.

– Похожа.

– Да прям! Копия отец.

– Ничего, что я здесь? – возмутилась Янка и выскочила из-за стола. Вот вечно этот Тарас! Обязательно было про отца, да? В такой хороший вечер. И при Глебе! Обязательно? Сейчас тот, конечно, спросит, что и как, и пойдут разговоры, какие они разнесчастные, и всё такое! Янка хлопнула калиткой.

– Яна, ты куда? – понёсся ей вслед бабушкин голос.

– Маму встречать!

– Я с тобой! – крикнул Ростик.

– Нет!

И Янка рванула вниз по улице, чтобы брат не догнал.

В конце улицы она остановилась. Чего психанула? Глупо как-то вышло. Теперь Глеб решит, что она совсем ещё маленькая. Или вообще – того, с приветом. Янка медленно поплелась по улице. До маминого автобуса был ещё час. Где она будет ходить в такой холод в одном свитере? Сейчас, когда было уже холодно и курортники давно съехали, Посёлок стал похож на дом после ухода шумных гостей. Так бывает под утро в Новый год. Ещё стоят открытыми некоторые кафе и сувенирные лавки, как в новогоднюю ночь остаётся нетронутым торт, но уже тихо и спокойно.

Янка постояла посреди улицы, прислушиваясь. Море шелестело тихо-тихо, будто хотело нашептать секрет. Хорошо жить у моря: всегда есть, с кем поговорить.

– Привет.

Янка оглянулась. У магазина нагруженный пакетами стоял Таль.

– Привет. Тебе помочь?

– Вот ещё! Сейчас батя выйдет. Вот, деньги за два месяца на фабрике получил.

– Задерживали?

– Ага.

Они помолчали. О чём ещё говорить?

– А ты чего одна гуляешь? Наши все у «Нептуна» собрались, я тоже сейчас приду. Пойдёшь?

– Пойду.

Кафе «Нептун» зимой пустовало, его открывали в апреле, закрывали в октябре. Даша, Таль, Захар Ильм, близняшки Ясь-ко, Ярослав и ещё пара-тройка ребят собирались у «Нептуна» каждый вечер. Сидели там же, под навесом, или бродили по Посёлку, или шли на берег – кормили лебедей, жгли костры, выкладывали узоры из камней, пили пиво, если были деньги.

Других развлечений в Посёлке не было. Два раза в неделю привозили в клуб кино, иногда случались концерты местной самодеятельности или приезжих из Феодосии, Симферополя артистов, один раз в неделю проводили дискотеку. В общем, скучно. А под навесом «Нептуна» можно было вместе скучать, все разговоры шли по кругу, даже издёвки и подколы не отличались разнообразием. Иногда только вспыхивали особые ссоры между Талем и Шрамко. Но и они быстро стихали, потому что Таль, хоть и невысокий, но сильный, а главное – злой, драться с ним всерьёз боялись.

Сегодня у «Нептуна» было шумно, обсуждали какой-то фильм, который все посмотрели в клубе, а Янка из-за москвича Глеба пропустила. «Опять завтра грязь вымывать…» – тоскливо подумала Янка. После фильмов мыть полы было особенно тяжело.

– Литру сделала? – спросила Даша.