Елена Поликарпова - Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния

• Название: Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния
• Автор: Елена Поликарпова
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906798-52-7

Какими будут войны будущего? Каких новых видов оружия (в том числе и супероружия) нам ждать в ближайшие годы?

Об этом и расскажет эта уникальная книга. В ней показываются особенности современных горячей, несмертельной, экономической, торговой, продовольственной войн, эффекты воздействия современных информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) на индивидуальную и коллективную память, на идентичность и аутентичность, на «психокосмос» (сознание человека), механизмы этого воздействия, феномен информационно-интеллектуальных (сетецентрических) войн, «постмодернистских» войн с использованием «симулякров», представляющих собой «копии несуществующих вещей», нетрадиционных видов оружия, основанных на новых физических принципах, обеспечения комплексной национальной безопасности личности и государства.

---

Существенным является то обстоятельство, согласно которому в послевоенную эпоху были сформированы, по выражению Дж. Арриги, «эмбриональные структуры» мирового правительства (Бреттон-Вудские организации, Всемирный банк, МВФ). Эти структуры в своем большинстве были нацелены на сохранение баланса сил между южными и северными странами глобального Севера, между глобальным Севером и Югом и т. д. Они должны были обеспечить более равномерной распределение мирового дохода, однако в реальности произошло совершенно обратное. «В 80-х МВФ и Всемирный банк стали инструментами неолиберальной контрреволюции и, соответственно, обеспечили еще более неравномерной распределение доходов»[56]. Эта неолиберальная контрреволюция с её приватизацией по принципу М. Фридмана (главы Чикагской школы) фактически характеризует собою «капитализм катастроф». В результате в мире разразился глобальный финансово-экономический кризис как итог финансиализации – признака «осени» капитализма, сигнальным кризисом режима накопления, который через полвека превращается в терминальный кризис.

Данный терминальный кризис (крах системы капитализма) проявляется в изменении так называемой «пространственной привязки» инвестированного капитала, когда процесс накопления, мобилизующего деньги и иные ресурсы во все возрастающем масштабе влечет за собой усиление конкуренции (и связанное с ней падение нормы прибыли) и перенакопление со всеми противоречиями. Поэтому капитал ищет новую «пространственную привязку», причем каждый раз во все более вместительном «контейнере». «От городов-государств, накопивших значительный капитал в маленьких «контейнерах» – к Голландии XVII в., которая была больше, чем город-государство, но меньше, чем национальное государство; затем – к Британии XVIII и XIX вв., являвшемся мировой империей; наконец, – к США XX в., размером в целый континент»[57]. Однако теперь невозможно продолжения данного процесса из-за отсутствия нового, большего, «контейнера», способного заменить США.

Ведь имеются такие же, как США по размерам национальные государства уровня целых цивилизаций – Индия и Китай, превосходящие их по численности населения в четыре-пять раз. «Таким образом, – подчеркивает Дж. Арриги, – мы переходим к новой модели: вместо перехода от одного «контейнера» к другому, большему по размерам, произойдет переход от «контейнера» с меньшей плотностью населения к «контейнеру» с большей плотностью. Более того, раньше происходил переход от одной богатой страны к другой богатой стране. Теперь же переход должен перейти от очень богатой страны к стране преимущественно бедной. В Китае, например, доход на душу населения составляет одну двадцатую от дохода на душу населения в США»[58]. Понятно, что в случае гегемонистского положения Китая это будет совершенно другой тип гегемонии, чем западный тип на протяжении последних пятисот лет.

В своей книге «Адам Смит в Пекине» Дж. Арриги показал, что в трудах А. Смита не существует понятия о саморегулирующемся рынке, о котором рассуждают либералы. Знаменитая «невидимая рука» А. Смита – это рука государства, подчеркивает Дж. Арриги, управляющая децентрализованным способом при минимальном вмешательстве бюрократии, причем действия государства направлены на поддержку труда, нежели капитала. Исходя из такого подхода, Дж. Арриги считает, что благодаря гегемонии Китая в будущем появится содружество равноправных цивилизаций, в которых люди будут взаимно с уважением относиться друг к другу и бережно извлекать ресурсы из природы[59]. Такого рода отношения могут быть организованы при помощи регулируемого государством рыночного обмена при поддержке труда, т. е. фактически речь идет о социализме в виде осуществленного «Красного проекта».

Теперь рассмотрим исторические основания того эмпирического факта, что Америка теперь является глобальной империей, претендующей на абсолютную власть в мире. История свидетельствует о том, что США были обычной страной с самого начала своей государственности, однако водоразделом в отношении США к другим странам является Вторая мировая война. Благодаря этой войне, инициированной Америкой для решения своих финансовых и экономических проблем эпохи Великой депрессии, большинство её индустриальных соперников или значительно ослабели, или были полностью уничтожены. Тогда как Америка оказалась в колоссальном выигрыше: её территория никогда не подвергалась нападениям, а производство увеличилось в три с лишним раза. «Даже до войны, еще сначала века, – подчеркивает известный леворадикальный критик Америки Ноам Хомский, – США являлись индустриальным лидером мира, сильно опережавшим конкурентов. Теперь в наших руках находится практически 50 процентов мировых богатств, под наш контроль попали обе стороны обоих океанов. В истории еще не бывало так, чтобы одна держава устанавливала настолько подавляющий контроль над всем миром или обладала такой железобетонной безопасностью»[60]. Так как правящая элита Америки отдавала себе отчет в том, что она станет первой в истории мировой державой, то она в течение войны и сразу после инее тщательно спланировала устройство послевоенного мира. В силу своего открытого характера американского общества его элита изложила откровенно и ясно свои планы.

Суть этих планов, согласно Н. Хомскому, состоит в следующем: «Американские планировщики – и в Государственном департаменте, и в Совете по международным отношениям (важнейший канал влияния бизнеса на внешнюю политику) – были едины в том, что американское превосходство необходимо сохранить. Но в том, как это сделать, высказывались разные мнения»[61]. Сторонники крайне жесткой линии придерживались меморандума Совета Национальной Безопасности № 68 (СНБ-68, 1950 г.) (госсекретарь Дин Ачесон и здравствующий поныне Пол Нитце, который был советником президента Рейгана), который призывал к «стратегии отбрасывания», нацеленной на посев «семян разрушения внутри советской системы». Понятно, что политика, рекомендованная СНБ-68, потребовала «самопожертвования и дисциплины» от самой Америки, что означало огромные военный расходы и сокращение социальных программ. Меморандум СНБ-68 – это выражение позиции сторонников твердой линии, которая по многим своим пунктам была осуществлена на практике.

Однако, по своей сути, она не отличалась от сторонников «голубиной» линии, представленная главой планировщиков Государственного департамента Дж. Кеннаном, отдел которого, кстати, отвечал за шпионскую сеть Гелена. Именно Дж. Кеннан в 1948 году составил документ «Исследование по планированию политики № 23» (ИПП-23), где, в частности, говорилось: «Мы располагаем 50 процентами мировых богатств, но только 6,3 процента населения… При таком положении мы неизбежно превращаемся в объект зависти и негодования. Наша истинная задача в предстоящий период – разработать такую систему отношений, которая позволит нам сохранять это неравенство… Для этого нам придется расстаться со всякой сентиментальностью и фантазиями; наше внимание повсюду должно быть сконцентрировано на наших непосредственных национальных задачах… Нам надо прекратить разговоры о туманных и… нереальных целях, таких как права человека, улучшение жизненных стандартов, демократизация. Недалек тот день, когда нам придется прибегнуть к грубой силе. Чем меньше нам будут мешать в такой момент идеологические лозунги, тем лучше»[62]. Понятно, что этот документ был строго секретным, а для общественного мнения использовались «идеологические лозунги», которыми до сих пор пичкают целые народы.

Во время Второй мировой войны группы планировщиков Государственного департамента и Совета по международным отношениям, отмечает Ноам Хомский, создали схему послевоенного мира в виде «Большой зоны», которая подчинена потребностям американской экономики. Эта зона состояла из Западного полушария, Западной Европы, Дальнего Востока, распадавшуюся Британскую империю, энергоресурсы Ближнего Востока, остальной третий мир, а то и вообще всю планету. Данная схема послевоенного мира в виде «Большой зоны» по мере возможностей осуществлялась на практике. Каждому элементу нового мирового порядка предназначалась своя функция, а именно: Германия и Франция должны быть «великими мастерскими»; третий мир выполнял главную функцию «источника сырья и рынка» для индустриальных капиталистических обществ. Именно необходимость для Америки навязывать такого рода служебную роль странам третьего мира привела к войне с Вьетнамом, не желавшим её выполнять. Ведь угроза со стороны Вьетнама состояла в том, что получение им национальной независимости было способно показать пример другим народам Юго-Восточной Азии.

Америке пришлось решать две основных задачи: во-первых, усмирить обширные области «Большой зоны», что предполагает устрашение ряда стран, стремящихся обзавестись ядерным оружием; во-вторых, организовать за счет общества финансирование высокотехнологичной индустрии, что в силу различных причин приняло форму военных расходов. «Свободная торговля хороша для экономических министерств и газетных передовиц, но никто в корпоративном мире и в правительстве не принимает эту доктрину всерьёз. Мировой конкурентоспособностью обладают в первую очередь отрасли американской экономики, получающие государственные субсидии: капиталоемкое сельское хозяйство, так называемый агробизнес, высокотехнологическая промышленность, фармацевтика, биотехнология и др. То же самое относится и к другим индустриальным обществам. Американское правительство заставляет налогоплательщика финансировать научные исследования и обеспечивает, в основном через военных, гарантированный рынок для расточительного производства. То, что может иметь сбыть, перехватывается частным сектором. Эта система общественного финансирования и частного дохода называется свободным предпринимательством»[63].