Борис Миронов - Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации

• Название: Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации
• Автор: Борис Миронов
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7777-0551-8

Фундаментальные работы Б.Н. Миронова по социальной истории Российской империи и исторической антропометрии вызвали большой интерес российских и зарубежных ученых, а также привлекли внимание широкой читательской аудитории. Новаторские подходы автора вызвали в научной и даже околонаучной среде оживленную дискуссию. Особым вниманием у рецензентов пользуется монография «Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века» (2010 — 1-е изд., 2012 — 2-е изд.). Настоящая книга содержит ответы автора на отзывы, рецензии, статьи своих оппонентов, которые по разным причинам не были опубликованы ранее, либо были опубликованы с сокращениями. В этой книге автор выступает последовательным поборником аргументированной, содержательной и корректной научной критики.

---

Примечания:

* Государственные крестьяне 5 губерний.

** За 1849–1858 гг. — все доходы у государственных, удельных и помещичьих крестьян 12 губерний; за 1871–1901 гг. — все доходы, повинности и выкупные платежи в 13 губерниях.

В 1849–1858 гг. в пяти центрально-промышленных губерниях (Владимирской, Костромской, Московской, Нижегородской и Ярославской), где доходы крестьянства были выше, чем в среднем по России, прямые налоги поглощали 22% доходов от земледелия и промыслов. Поскольку платежи помещичьих крестьян были более высокими, чем удельных и государственных, а доходы крестьянства других губерний — ниже, чем в пяти наших губерниях, налоговое бремя в большинстве российских губерний, вероятно, находилось на более высоком уровне, чем в пяти центрально-промышленных губерниях.

По данным крестьянских бюджетов в 13 губерниях за 1877–1901 гг., на покрытие всех платежей, включая выкупные и арендные, уходило 5,6–5,8% доходов от земледелия и промыслов вместе. Как видим, в губерниях промышленной специализации в пореформенное время норма обложения крестьян прямыми налогами уменьшилась в 3,9 раза, в аграрных губерниях — несколько меньше[8].

Однако уменьшилось и общее налоговое бремя крестьянства. По расчетам А.М. Анфимова и А.Л. Вайнштейна для 50 губерний Европейской России, в 1901 г. все платежи (включая выкупные и арендные за вненадельную землю) равнялись 8,71 руб., доход от сельского хозяйства в год — 30,30 руб.{31}, от промыслов — 12 руб. (по сведениям Комиссии 1901 г., в 1900 г.){32}, общий доход составлял 42,30 руб. на душу населения в год. Следовательно, на покрытие прямых и косвенных налогов, а также всех платежей в 1900–1901 гг. уходило 20,6% доходов, а в 1850-е гг. только прямые налоги поглощали 22,1% доходов крестьянства. Между тем в 1850-е гг. косвенные налоги были обременительнее прямых: например, в 1855 г. косвенные налоги в бюджет давали 64,6%, а прямые — 35,4% всех налоговых поступлений{33}. Следовательно, в 1850-е гг. на уплату прямых и косвенных налогов уходило намного более 22,1% крестьянского дохода, а в 1901 г. — только 20,6%. К 1912 г. норма обложения понизилась еще на 2,1%{34}.

Таким образом, при всей приблизительности расчетов, налоговый пресс для крестьянства в пореформенное время уменьшился: только прямые налоги до 1861 г. превышали сумму прямых и косвенных налогов в 1901–1912 гг. Чистый остаток после оплаты налогов возрастал. И по мировым стандартам налоги в России не являлись чрезмерными — они были ниже, чем во всех великих державах, кроме США (табл. 2). Например, согласно А.Л. Вайнштейну норма обложения для России в 1913 г. равнялась 13,5%. Эта явно завышенная цифра вызвана занижением чистого национального дохода на душу населения (83,3 руб.){35}. П.В. Микеладзе принял национальный доход за 101,4 руб., что ближе к наиболее точной оценке П. Грегори — 118,5 руб.{36} Если за основу взять данные П. Грегори, то норма обложения в России понизится до 9,5%.

Таблица 2. Тяжесть налогового обложения в процентах к национальному доходу в ряде стран в 1913–1914 гг.{37} Страны … Тяжесть налогового обложения

Япония … 18,2

Австрия … 16,9

Франция … 13,8

Канада … 13,0

Германия … 11,8

Великобритания … 11,4

Россия … 11,0

Италия … 10,8

Австралия … 10,4

Россия … 9,5

США … 6,5

Индия … 4,4

Ссылаясь на опубликованную в 1959 г. статью Ю.Н. Шебалдина, в свою очередь взявшего данные у С.П. Струмилина из работы 1930 г. издания, Б.А. утверждает: «громадный рост российского бюджета в конце XIX в. не соответствовал росту национального дохода и превышал его в 2,4 раза»{38}. С этом трудно согласиться. Во-первых, использованные сведения о национальном доходе устарели; во-вторых, в нашем конкретном случае динамику национального дохода надо сравнивать не со всем бюджетом, а только с его доходной частью, так как государственные расходы не имеют отношения к налоговому бремени; в-третьих, моя статья посвящена результатам экономической политики С.Ю. Витте, правление которого началось в 1892 г. и закончилось в 1903 г. Внесем поправки в исходные данные и сделаем необходимый расчет (табл. 3). С 1881 по 1892 г. национальный доход на душу населения увеличился на 23%, а государственные доходы — на 49%, с 1892 по 1904 г. соответственно — на 76% и 108%.

Таблица 3 Чистый национальный доход и обыкновенные государственные доходы в 1881–1913 гг. (в текущих ценах){39} Год Национальный доход Поступление государственных доходов тыс. руб. индекс млн. руб. индекс 1881 6 110 100 652 100 1885 6 286 103 762 117 1890 6 800 111 944 145 1892 7 523 123 970 149 1894 8 433 138 1154 177 1900 10 962 179 1 704 261 1904 13 255 217 2 018 310 1905 12 053 197 2 025 311 1913 20 266 332 3 417 524

Как видим, некоторая диспропорция в росте национального дохода и государственных доходов существовала до С.Ю. Витте. Но при нем, если использовать методику Ю.Н. Шебалдина, диспропорция уменьшилась: в 1881–1892 гг. увеличение налогов обгоняло рост национального дохода в 2,13 раза, а в 1892–1904 гг. — в 1,42 раза. Впоследствии эта тенденция сохранилась: в 1904–1913 гг. налоги росли всего в 1,1 раза быстрее национального дохода. Поэтому перегрева платежеспособных сил населения не происходило, тем более если иметь в виду крестьян, налоговая нагрузка на которых, как было показано выше, уменьшалась.

Следует отметить: в расчетах тяжести налогообложения крестьянства, сделанных как в дореволюционное, так и в советское время, допускалось три натяжки: (1) не учитывались доходы крестьян от разнообразной промысловой деятельности, в том числе внеземледельческие доходы женщин, работавших дома, (2) выкупные платежи за землю принимались за налог, (3) косвенные налоги приравнивались к прямым без учета обязательности первых и факультативности вторых.

Доходы от промысловой деятельности крестьяне в большинстве случаев получали в форме зарплаты, не облагавшейся налогами. В случае отхожих промыслов приходилось покупать только паспорта. Между тем промысловый доход был значительным не только в нечерноземных, но и в черноземных губерниях: его вес в общей сумме доходов для 50 губерний Европейской России к 1900–1901 гг. поднялся до 28,4%{40}.

Выкупные платежи не могут считаться налогом, так как шли на покрытие кредита, полученного крестьянами от государства, за купленную землю. Это все равно, что в настоящее время принимать за налог платеж за купленную в кредит квартиру. Между тем на долю выкупных платежей в налоговых поступлениях в бюджет в 1885–1905 гг. приходилось от 8 до 16%{41}.

Косвенные налоги, в отличие от прямых, носят факультативный характер. Конечно, керосин, ситец, чай, сахар — это предметы первой необходимости и без них не обойтись. А как быть с акцизами на водку и табак, дававшими 62,1% всех косвенных налогов? Все три натяжки приводят к преувеличению тяжести налогообложения — в этом и состояла цель большинства дореволюционных и советских исследователей: те и другие стремились посредством тезиса об обнищании крестьянства опорочить власть, доказать ее несостоятельность и неспособность управлять страной.

2. Ухудшалось ли положение крестьянства?

Следующий контраргумент Б.А. — «крестьянские восстания в Полтавской и Харьковской губерниях» в 1902 г.{42}, бесспорно свидетельствующие, по его мнению, о тяжелом экономическом положении крестьян. Обращение к крестьянскому движению — излюбленный метод советских историков для доказательства тезиса об обнищании трудящихся при феодализме или капитализме. Между тем хорошо известно: социальные протесты случаются не только по причине снижения жизненного уровня. В частности, крестьянские бунты марта 1902 г. (вряд ли их можно считать восстаниями), по мнению экспертов Департамента полиции и следствия, произошли в первую очередь под влиянием хорошо проведенной политической агитации, затем недородов и вздорожания аренды{43}. Если оппонент усматривает главную причину крестьянских волнений в падении жизненного уровня, тогда ему нужно на цифрах, по-бухгалтерски, это доказать. Но это не сделано. С равной бездоказательностью можно говорить: бунты 1902 г. вызвала магнитная буря, ранняя весна, поздняя Пасха, повышение курса акций на лондонской бирже и т.п.