Павел Ефремов - Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

• Название: Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания
• Автор: Павел Ефремов
• Издательство: Квадрига
• Жанр: Военное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91791-033-8

Писать о флоте всегда нелегко. А тем более о подводниках. Не говоря уже об атомных подводных лодках. Знатоки сразу разберут по косточкам, найдут массу огрехов. Иной маститый адмирал, давно забывший бурное лейтенантское прошлое, раздраконит любое повествование, которое не сходится с его прилизанными мемуарами и официальной точкой зрения. Когда читаешь оды некоторых заматерелых начальников и бывших замполитов, посвященные самим себе, становится неловко и очень обидно. В этих книгах все неудержимо радуются возможности написать заметку в стенгазету вместо заслуженного отдыха, ходят в отутюженных стерильных одеждах, корабли отшвартовываются от пирсов исключительно силой воли начальников, а не благодаря усилиям швартовной команды…

И мне до боли захотелось написать. И не так, как пишут флотоводцы, потерявшие флот. А как есть и как было. И смех и грех. Что получилось — перед Вами.

---

— Первой боевой смене на вахту заступить! — наконец прохрипел «Каштан».

И сразу над головой затопали разбегающиеся по постам люди. Пульт находится прямо под средней, проходной палубой 3-го отсека, над ней центральный пост, под ней ПУ ГЭУ, киповня, каморка начхима — ЦДП, штурманская выгородка и единственный на весь отсек гальюн. На средней палубе рубка связи, выгородка ЗАС, «Алмаз» и вдоль всего левого борта пирамиды, то есть сейфы с оружием.

На пульт вваливается смена. Как всегда сморщенный и весь в шрамах от подушки командир 7-го, реакторного, отсека каплей Бузичкин, командир 10-го отсека молодой старлей Вавакин и электрик, командир 6-го отсека старлей Спесивцев. Ритуал смены с вахты прост до лаконизма.

— Все, как всегда. Идем на 22 %, по 80 вперед. Испаритель восьмого на пресную.

Страшно хочется курить. Пользуясь статусом «годка», покидаю пульт без команды «Подвахтенным от мест отойти». Надо спешить в 5-бис отсек, к курилке, пока туда не выстроилась очередь человек в двадцать. Вообще, в курилке положено курить по четыре человека, там и сиденья всего четыре, но, как правило, туда набивается человек по шесть, особенно после вахт, или между тревогами. Более всего этим недоволен начхим, в чьем заведовании она находится. Чем больше народа — тем чаще фильтры менять приходится. Без очереди в курилку ходит только командир, наездники-адмиралы, оба старпома и некоторые особи из походного штаба, ну те, которые понаглее. Попытки остальных пролезть без очереди встречают очень серьезный и единодушный отпор от всех категорий моряков. Курилка — территория нейтральная, и уставами не предусмотренная.

00.10. Перекурить успел без очереди. Правда, в пятом отсеке выпал на идущего в ЦП старпома, но тот был в хорошем настроении и ничего не сказал. Хотя хрен его знает, сейчас прибежит в центральный и запишет замечание. Это, конечно, фигня, но вахтенный офицер смены будет долго нудеть по этому поводу, прося не наглеть и пожалеть его нелегкую судьбу. Быстренько спустился на свою палубу, сполоснул руки — и в каюту. Там переоделся в кремовую рубашку с погонами. Вход в кают-компанию в рабочей одежде запрещен. Каждое место за столами расписано давно и навсегда. Смена есть смена. Наконец пошла команда о пересменке. Не дожидаясь следующей команды, иду в кают-компанию.

— Третьей смене пить чай!

Я уже за столом. Мажу масло на хлеб, сверху сгущенка. Творога не хочется. Никогда не любил эту сублимированную искусственную и мокрую массу. Хотя многим нравится. Это сейчас, в нынешние времена, вечерний чай — так это просто чай, без реального сытного перекуса, а раньше все было посолиднее. Сыр, колбаска, вареньице. Красную икру, вино и воблу, по общей договоренности, мы не употребляем: интендант отдаст в конце похода, прямо перед базой. Домашних деликатесами порадовать.

00.20. Я снова в курилке. Снова успел до аншлага. Большая часть смены еще допивает свой вечерний напиток. Теперь можно и на боковую. Хотя нет, сначала надо в душ залезть, да и рубашку постирать не мешало. Помыться на корабле вроде как бы и не проблема, но в то же время удовольствие, доступное не всем. Официально каждый день положено плескаться кокам, ну, это понятно: приготовление пищи требует чистых рук. А вот всем остальным официально мыться можно только один раз в неделю. По субботам. В банный день. Тогда и сауна на офицерской палубе раскочегаривается, и никаких вопросов ни у кого это не вызывает. А неофициально. Основной массе экипажа в течение недели эта радость жизни недоступна. Кроме электромеханической боевой части, БЧ-5, к основному ядру которой я и принадлежу. Об этом знаю все, включая командира и любого штабного, хоть раз выходившего в море, но бороться с этим невозможно. Причем абсолютно невозможно. В обоих турбинных отсеках имеется по тамбур-шлюзу, предназначенному для аккуратного и безопасного выхода из «машины» в разных нехороших ситуациях. Они же по совместительству и душевые. Заходи, задраивай нижний люк и плещись, сколь душе угодно. Внизу турбина, пар под 300 градусов, кипятка хватит на все. Есть такой же и в реакторном 7-м отсеке. Он вообще предназначен именно для помывки, нержавеющие переборки, иллюминаторы в дверцах, раковина красивейшая со смесителем специальным, как в операционной. Так она для этого и предназначена, лечить, а точнее отмывать зараженных и облученных при аварии в отсеке. Слава богу, у нас ее пока для этого не использовали, повода не было, поэтому и плещется личный состав реакторного отсека в свое удовольствие. И кстати, такая вот несанкционированная радость очень коробит группу «К», во главе с командиром. Он-то как раз, да и старпомы тоже, могут в любое свободное от вахты время открыть сауну и там оттянуться, но вот то, что это могут делать и другие, наравне с ними, как-то колбасит наших командиров и начальников. Принцип нарушается, что дозволено Юпитеру… сами понимаете. Поэтому с таким явлением, как мытье в корме в неразрешенное время, ведется борьба всегда и безуспешно, но под благородным предлогом сохранения материальной части, и более экономного расхода воды. Бред, конечно, но что люксам докажешь? Кстати говоря, и от сауны у меня ключ тоже есть. Свой. И все вплоть до командира это знают. И самое большое, что меня ожидает, если я пойду туда мыться и буду обнаружен, так это фраза «Да ты просто обнаглел, Белов!», и не более. «Годковщину на флоте еще никто не отменял». Но мне надо еще и рубашку постирать, поэтому иду в восьмой отсек.

По дороге заглянул в каюту старшины команды турбинистов старшего мичмана Птушко, разрешения спросить. Он там царь и бог, ветеран, в море пошел, когда я только родился. 33 боевые службы, да еще и турбинистом достоин, на мой взгляд, минимум Героя Советского Союза, без малейшей иронии. Птушко, естественно, разрешает и, позвонив в отсек, просит все приготовить. Иду в восьмой. Вахтенный уже все приготовил, но для начала спускаюсь в «машину», к вахтенному на маневровом устройстве. Рубашку же надо постирать? Кстати, стирают одежду турбинисты оригинально. Наверное, нигде так не стирают. Берется разрезанная на половинки пластиковая бочка из-под шихты, заливается водой и туда строгается хозяйственное мыло. Ножом. Затем берем шланг и подсоединяем его к колонке с клапанами для дачи проб пара. Другой конец суем в бочку, бросаем одежду и потихоньку приоткрываем клапан. В холодную воду начинает поступать пар, с температурой градусов эдак 250 по Цельсию. Вот и все. Остается только сидеть и помешивать. Через полчаса закрываем клапан. Споласкиваем одежду. Никогда в жизни, ни в одной стиральной машине я не видел такой белизны и чистоты одежды после стирки. Затем одежда, даже в мокром состоянии, выносится на верхнюю палубу, где запускается огромный, в метр диаметром вентилятор верхнего помещения, и рубашка в расправленном виде кидается на всасывающую решетку вентилятора. Все. Через 15 минут рубашка сухая и чистая. Только немного ребриста, из-за сушки на решетке.

Рубашку я отдал вахтенному. Тот подал пар и стирка началась. Пошел в тамбур-шлюз. Минут десять с удовольствием смывал с тела пот, накопившийся за последние сутки. Потом попил в нарушение всех инструкций чайку с вахтенным, спустился вниз, забрал уже постиранную рубашку, и присобачил ее к вентилятору. Посидели еще минут десять, поговорили. После чего забрал практически высохшую рубашку и пошел в каюту. По дороге перекурил в полупустой курилке. Подвахтенный народ уже почти весь угомонился и спал. В каюте закинул свисающую с верхней шконки руку соседа, КГДУ-1, капитан-лейтенанта Кости Скворцова обратно, разобрал постель и улегся. На часах 01.50. Еще рано, но сегодня бессонницы не наблюдается. Уснул.

07.00. Просыпаюсь от нерешительного потряхивания за плечо. Вахтенный 5-бис вкрадчиво бубнит в ухо:

— Тащ, кап третьего ранга, на завтрак пора… смена скоро. Скворцов звонил, просил разбудить вас.

Встаю. На автомате иду в умывальник, чищу зубы, ополаскиваю лицо. Вставать в это время хуже всего. Вроде на берегу так же встаешь, даже раньше, но такого вареного состояния никогда дома не бывало. Переоделся. Пошел в кают-компанию. Быстренько запихнул в себя завтрак. Надо успеть перекурить, а то помощник — перестраховщик, объявит построение на развод вахты обязательно пораньше, чтобы все собрались вовремя. Вернулся обратно в каюту. Переоделся. ПДУ на плечо и в курилку. Помощник уже там, с деловым и сосредоточенным видом пускает дым.

— Борисыч, давай быстрее, сейчас уже команда на развод будет.

Ага, дождался! Это он во время вахты может отпроситься у старшего в ЦП, проверить вахту и сбежать на перекур на законных основаниях, а мне четыре часа сиднем сидеть. Разве только у кого-то из наших бессонница разгуляется и он забредет на пульт, да и подменит минут на десять, да и то на утренней вахте это маловероятно.

07.45. Развод вахты в 4-м отсеке. Помощник что-то нудно вещает про бдительность и внимательность. Слова правильные, но когда неделями выслушиваешь их минимум два раза в сутки, они надоедают до зубной боли. Напротив пытается проморгать слипшиеся глаза еще не до конца проснувшийся ВИМ, капитан-лейтенант Муравьев, по прозвищу Солитер, прозванный так за неимоверный аппетит и невероятную худобу при этом. Он, как всегда, проспал завтрак и теперь пытается уложить в кармане засунутые в спешке бутерброды. Наконец, ритуальная часть заканчивается, и звучит команда «По местам!».