Светлана Тулина - Цыганское проклятье

• Название: Цыганское проклятье
• Автор: Светлана Тулина
• Жанр: Стимпанк

«Иными словами, девушке нужна разгадка какой-то тайны — надеюсь, зловещей! — и только врожденная деликатность не позволила ей потревожить среди ночи покой столь пожилых джентльменов, каковыми мы с вами, Ватсон, без сомнения, кажемся этой юной особе».

Первый рассказ межавторской серии «Эра Мориарти».

---

— Ну, ваши перчатки не менее болтливы — они совершенно не подходят вашему платью, но зато великолепно гармонируют с сумочкой. Тот же тонкий стиль и высокое качество. Такие застежки со стеклярусом были популярны около восьми месяцев назад, если я не ошибаюсь. Значит, в то время вы следили за модой и старались выглядеть как можно более привлекательно. Это указывает на романтическую историю. С несчастливым финалом — поскольку я не вижу на вашем пальце кольца, зато вижу следы от траурного крепа на шляпке. Вы его отпороли совсем недавно и не очень тщательно — местами остались нитки. Полагаю, перед самым приездом в город — вам просто не хотелось навязчивого сочувствия незнакомцев.

С кошкой и детьми все еще проще — волоски на вашем платье почти незаметны, но их слишком много для случайных игр со зверьком. Кошка явно проводит с вами большую часть времени — согласитесь, так не поступают с нелюбимым домашним питомцем. А из вашего левого кармана торчит уголок конфетной обертки — судя по трем видным мне буквам и цвету, это дешевые леденцы, которые обожают дети. Значит, можно с уверенностью предположить, что или вы сладкоежка, или же у ваших соседей есть дети, которых вы балуете. Но для сладкоежки у вас слишком хорошие зубы. Итак — что же заставило вас бросить любимую кошку и оставить детей без сладкого?

— Мисси умерла. А дети теперь меня боятся, — сказала Джейн грустно и быстро вздохнула. — Это из-за проклятья… Но давайте я расскажу вам все по-порядку.

Вы совершенно правы — год назад у меня был жених. Его звали Джон, Джон Мэверик, самый лучший мужчина, который только рождался под этим небом. Джон и Джейн… Он смеялся и повторял, что мы обязательно будем счастливы. Он был не такой, как большинство мужчин, и его вовсе не раздражало то, что я учусь. Он сам собирался поступать, искал репетитора, а мне нужна была подработка — так мы и встретились. У него был дом в Боскомской долине, собственный дом. Вернее, полдома, но в Лондоне я вынуждена ютиться в дядиной квартире, где у меня не было даже собственной гардеробной — я делила ее с тремя кузинами! Так что эти полдома казались мне каким-то волшебным замком — мы собирались переехать туда на все лето, сразу после венчания. Мы уже все распланировали… И тут эти волнения в алиенской резервации… Казалось бы, какое они имеют отношение к нам, но надо было знать моего Джона… Набирали добровольцев, и он, конечно же, записался одним из первых. Он был храбрым, мой Джон, и вечно лез в первые ряды.

Он не вернулся.

Я даже не знаю, как он погиб — пришло лишь коротенькое официальное письмо с уведомлением, и то не мне, на адрес его квартирной хозяйки. Добрая женщина не хотела мне ничего говорить, но я все сразу же поняла по ее лицу — я заходила к ней почти каждый день. Я поверила сразу — к тому времени я уже чувствовала, что моего Джона больше нет, письмо оказалось лишь подтверждением.

Я больше не могла оставаться в Лондоне — этот город помнил нас двоих, Джона и Джейн, которые были счастливы. Я не могла больше посещать лекции, на которые он никогда не придет, не могла читать книги, которые он никогда не откроет. Не знаю, куда бы я уехала — мне было все равно, лишь бы сбежать подальше! Но тут меня нашел поверенный моего Джона, мистер Брэдли из адвокатской конторы «Брэдли и сын». И внезапно оказалось, что я вполне обеспеченная женщина, а, главное, мне есть куда бежать — Джон оставил мне небольшую ренту и ту самую половину дома, в которой мы собирались жить летом…

— Ха! — воскликнула мисс Хадсон и по-хозяйски положила изящную руку на плечико Джейн. — Мужчины! Они всегда стремятся закрепостить женщину, привязать ее к дому и кухне! Даже после смерти. Мужчины — ужасные собственники!

Если Джейн и были неприятны слова подруги или ее собственнические жесты, то она ничем этого не выдала и продолжала рассказ, уже не прерываясь:

— Понимаете, мистер Холмс, тот дом помнил Джона, но нас двоих он не помнил, и это был мой единственный шанс еще немного побыть с моим любимым, я не могла отказаться! И в тот же вечер купила билет на поезд в Боскомскую долину. Вот так я и оказалась в «Ивовой хижине», и познакомилась с двоюродным братом моего Джона и его семьей.

Дом оказался огромен — трехэтажный особняк с флигелями и пристройками, окруженный заброшенным садом, с которым совершенно не справлялся пожилой садовник — вы правы, я полюбила возиться в этом саду, и много времени провела именно там. Как раз в саду я и встретила ту цыганку… Но не буду забегать вперед, я ведь еще не рассказала вам о брате моего Джона и его семье.

Они замечательные люди, Берт и его жена Алисия, у них четверо совершенно очаровательных детей. Еще в доме живет отец Берта и дядя моего Джона Эшли и пара каких-то старых тетушек, но с ними я почти не общалась. Дом действительно разделен на две половины еще во времена эксцентричного дедушки моего Джона, и все проходы между восточным и западным крылом были заколочены или даже заложены кирпичной кладкой тогда же. Мы с Бертом сразу же пришли к согласию в том, что это не дело. Он понимал, как неуютно мне будет одной в огромном пустом здании, и был настолько любезен и предусмотрителен, что еще до моего приезда разобрал часть заложенных проходов, и из крыла в крыло теперь можно пройти не только через сад.

Они все там оказались очень приятными людьми, и Берт с Алисией, и их отец, дядя моего Джона. Не без странностей, конечно, но у кого их нет? Они очень хорошо ко мне отнеслись, а я ведь была для них совершенно незнакомым человеком, мы обменялись разве что парой писем. Но они приняли во мне живое участие, сочувствовали, пытались развлечь. Расспрашивали о дальнейших планах, не собираюсь ли я продолжить учебу и вернуться в Лондон, предлагали помощь и даже деньги. Но я тогда была совершенно разбита и не хотела ничего, только побыть одной, и они отнеслись с пониманием, оставив меня в покое.

Когда я с ними знакомилась, произошла неловкая ситуация: я приняла Берта за дядю Эшли и была просто поражена, осознав, что ошиблась — брат моего Джона действительно выглядит старше собственного отца! Но оказалось, что это последствия полученного им ранения — он потерял здоровье во время службы, надышавшись какой-то военной гадости. И теперь он совершенно лыс, сгорблен, и лицо его покрыто морщинами, как у дряхлого старца. К тому же, ему постоянно приходится принимать укрепительные микстуры, ими пропахла вся восточная половина дома, и, к своему стыду, я не очень любила там бывать. А вот дети любили играть в моем крыле, и еще там обитала Мисси. Очаровательнейшее существо! Поначалу она отнеслась настороженно к моему вторжению во владения, которые считала своими, но потом мы подружились и, действительно, много времени проводили вместе, тут вы тоже угадали, мистер Холмс. Если я работала в саду, Мисси располагалась рядом, греясь на солнышке, если же погода была дождливая, я читала у окна в гостиной, а Мисси пристраивалась у меня на коленях.

Она была со мной, когда мы встретили ту цыганку. Бедная Мисси…

Это случилось утром в начале июня, я срезала розы для букета с куста у самой изгороди, когда со стороны дороги меня окликнул женский голос. Живая изгородь в «Ивовой хижине» невысокая, по грудь, и, распрямившись, я увидела её.

Она стояла в каких-то пяти-шести метрах и пристально смотрела на меня поверх изгороди. Обычная цыганка, укутанная в несколько разноцветных платков, несмотря на то, что день был довольно жаркий, позванивающая монистами и невероятно грязная, как и все они. Цыгане не были редкостью в тех краях, Алисия говорила, что рядом расположился табор, я часто видела их на дороге, бредущих то в одну, то в другую сторону, крикливых, как птицы, замотанных в яркие тряпки и обвешанных полуголыми ребятишками. Они часто просили у нас еды или мелких монет и предлагали погадать, но вели себя мирно, и я никогда не испытывала перед ними страха. Тем удивительнее, что эта цыганка напугала меня до дрожи.

Может быть, дело было в том, что она была без детей и ничего не просила? Или в ее пристальном взгляде? Не знаю. Но мне сделалось очень страшно, не смотря на яркий солнечный день и то, что я была в саду не одна — пожилой садовник как раз подстригал изгородь неподалеку и обернулся к нам, заинтересованный.

Пытаясь справиться с собой, я кликнула мальчишку и велела принести молока и хлеба, а также пирог, оставшийся от завтрака. Цыганка же подошла вплотную к разделяющим нас кустам и, посмотрев куда-то над моей головой, заулыбалась и сказала, что даже гадать мне не станет — она и так видит мою судьбу.

Она действительно многое обо мне знала. Про трагическую гибель Джона и мою учебу в Лондоне. Не считайте меня дурочкой, мистер Холмс, я ни на секунду не поверила, что все это она вычитала в облаках над моей головой — полагаю, по деревне ходило немало сплетен о нашем семействе, а цыгане умеют не только болтать. Поэтому ее необычное гадание не вызвало у меня никаких иных реакций, кроме веселья. Теперь, болтая обычные благоглупости, она уже больше не казалась мне загадочной и пугающей, как вначале. Обычная попрошайка, которая явно хочет стрясти побольше, а потому и не просит мелочи. А тут она еще начала нести всякую чушь о том, что мне надо обязательно вернуться в Лондон, что нельзя такой девушке хоронить себя в глуши, а в большом городе меня ждет такая же большая любовь и прекрасное будущее.