Василий Сигарев - Божьи коровки возвращаются на землю

• Название: Божьи коровки возвращаются на землю
• Автор: Василий Сигарев
• Жанр: Драма

«Божьи коровки возвращаются на Землю» — история о молодых людях, которые живут на окраине Города. По соседству с их домом находится Кладбище. Молодежь свой дом называет в шутку «пристанищем живых и мертвых». Судьба собрала здесь воедино обитателей «дна жизни», так хорошо известного нам еще по пьесам классиков (достаточно вспомнить бессмертное произведение Горького «На дне», ставшее хрестоматийным). В одном месте собраны воры и наркоманы, алкоголики, проститутки и барыги. Кажется, что ничем не вытравить отсюда тяжкий прикладбищенский смрад — таким рисует нам автор современное жизненное «дно». Тем интереснее и примечательнее, что именно здесь еще существует наивная, добрая, светлая вера в божьих коровок.

---

ЮЛЬКА. Нормально.

ЛЕРА. Да ни фига. Я же чувствую… (Дышит себе в руку, нюхает.) Ничего, деньги получу, пломбу себе дорогую поставлю и мосты из платины какой-нибудь. Зашибись, да? Думаешь, он из-за денег на меня глаз?..

ЮЛЬКА. Не знаю.

Пауза.

ЛЕРА. Ну и пусть, даже если… Щас все почти из-за денег. Браки по расчёту, между прочим, самые крепкие даже. Да, говорят так. Психологи. Есть такие. Я же его тоже еще как бы не сильно люблю. То есть ну как… нравится… Ему, знаешь, как с усиками идёт! Воще — во! Я ему вот так сделала… (Показывает, как делала.) Это что-то! Обещал отпустить. Воще для меня всё делает. Все пироги. Видела же, как я у него денег просила когда. Другим бы кому дал, думаешь. Иди пинай, дал бы. Будет он всем давать. А тут я ему сразу понравилась или што. Остался же, видишь. Никуда не поехал. Из-за меня, как пить. Да и не из-за денег он. У него у самого… он цветными металлами занимается. У него две машины только. Но это криминал. Как только поженимся — всё. Ларьки откроем или магазин. Будущее за мелким и средним бизнесом. Да, так по телику сказали. Будет у меня за товаром ездить. А я торговать сидеть. Проблема только одна. Там же на этих оптовках одни бабы поди, сто пудов. Еще, блин, гулять начнёт. Придется с ним ездить. А в магазин продавщицу нанять. Ой, беда с этими мужиками. Пойдём, бухнём.

ЮЛЬКА. Не хочу.

ЛЕРА. Чего ты такая-то.

ЮЛЬКА. Какая?

ЛЕРА. Грузишься.

ЮЛЬКА. Ничего.

ЛЕРА. Ой, блин, сеструха ты у меня любимая самая. Мы тебя к себе в фирму возьмем, хочешь?

ЮЛЬКА. Посмотрим.

ЛЕРА. Будешь в песце, все пироги.

ЮЛЬКА. Посмотрим.

ЛЕРА. Чего ты?

ЮЛЬКА. Чего…

ЛЕРА. Невесёлая. Щас я тебе Димку пошлю, пусть веселит. (Кричит.) Димон, иди, тебя Юлька зовёт. Димон! (Юльке.) Я к своему пойду — шашкучилась уше.

Смеётся, идет в комнату.

Димон, иди, тебя Юлькина зовет.

ДИМА. Зачем?

ЛЕРА. Надо.

ДИМА. Пусть сюда идёт.

ЛЕРА. Ну оставь меня с моим мущинкой, чё такой.

АРКАША. Димка…

ДИМА. Щас…

Поднимается, выходит на балкон. Становится рядом с Юлькой.

Молчат.

Лера подходит к Аркаше. Хочет залезть ему на колени.

Аркаша останавливает её.

ЛЕРА. Я хотела усики…

АРКАША. Мне щас, короче, ехать надо.

ЛЕРА. А чё?

АРКАША. Дела.

ЛЕРА. Ночь же.

АРКАША. Ночные дела.

ЛЕРА. Я с тобой.

АРКАША. Нельзя.

ЛЕРА. А чё?

АРКАША. Нельзя и всё.

ЛЕРА. По бабам, что ли?

АРКАША. Всё может быть…

ЛЕРА. А я? Со мной уже всё, что ли?

АРКАША. С тобой духовно. А хочется и физически…

ЛЕРА. Как это?

АРКАША. Догадайся с трёх раз. (Смеётся.)

ЛЕРА. Ааа. А со мной нельзя, что ли?

АРКАША. Дак ты ж не хочешь.

ЛЕРА. Почему? Хочу…

АРКАША. Пошли тогда…

ЛЕРА. К тебе поедем?

АРКАША. В ту комнату.

ЛЕРА. Там Кулёк.

АРКАША. На кухню тогда.

ЛЕРА. На кухню?

АРКАША. А чё?

ЛЕРА. Ничё. Пошли…

АРКАША. Пойдём.

ЛЕРА. Ты только это… скажи, что женишься сперва еще раз.

АРКАША. Да без проблем.

ЛЕРА. Точно, да?

АРКАША. Без проблем.

ЛЕРА. А то мне тут один лапшу вешал-вешал, а потом женатый оказался. Двое детей и все пироги. Один студент, один — уж сам с детьми. Дедушка уж, а говорил — тридцати нет. Ты не женатый хоть?

АРКАША. Нет.

ЛЕРА. И внуков нет.

АРКАША. Упала, что ли. Мне двадцать семь.

ЛЕРА. Вот и этот так говорил…

АРКАША. Пошли. (Идёт на кухню.)

ЛЕРА. Я щас. Ты иди пока…

Аркаша уходит.

Лера наливает себе вина. Пьёт. Полощет рот. Дышит в руку, нюхает. Снова полощет. Идёт следом.

Юлька заглядывает с балкона в комнату. Что-то говорит шёпотом.

ДИМА. Чё?

ЮЛЬКА. Так. О своём.

ДИМА. А ты у них остановилась?

ЮЛЬКА. Нет, ты чё. Я здесь на практике. У нас же предки вообще не знаются. У неё же мамка алкоголичка, а у меня папка, её брат, считай, декан. Я вообще не знала, что такая есть. Мы там в одной компашке сидели и нашлись случайно. Так потом пофестивалили маленько. И всё…

Молчат.

ЮЛЬКА. А это у вас значит «живые и мертвыё» называется район.

ДИМА. Какой район. Дом один. Там дальше еще бараки есть какие-то, если видела, да и то их посносили уже половину. А тут одни бичи у нас живут. Дом когда построили, все нормальные давай сразу с доплатой меняться. Раньше ж нельзя было продавать там. Так с доплатой поменяются. У нас вообще квартира была большая. Старого типа, знаешь.

ЮЛЬКА. Ага.

ДИМА. Вот. Кулёк её обменял. Разницу прогудел. И у Лерки мать тоже, по моему, так же… Тоска, блин… Ну нормальных тут тоже несколько есть. С машинами даже. Ну как машины… москвичи какие-нибудь старющие. Вон гаражи. Ну работяги типа. А так тут квартиру не продать даже. Блуда. Никто не поедет.

ЮЛЬКА. Ясненько.

ДИМА. Ну я после армейки сюда всё — не вернусь. Тут ловить уже нечего. Думаешь, тут кладбище вон там кончается. Ага. Мы давно уже сами на кладбище живём. Живые покойники все. Родились и туда. Родились и туда. По пути могильников накорчевали да цистерну спиртогана выжрали. И всё. И туда. Раньше еще, когда металл не принимали, конфеты таскали вёдрами. Бражку на них ставили. У нас соседка пирожки с ними пекла постоянно. Как начинка типа. А из печеньев колбасу какую-то шоколадную вроде, чё-то такое. У каждого территория своя была — попробуй на чужой пособирай. Войны тут такие с цыганями были. Атас. Собиратели, блина… (Смеётся.) Вспомнил. Я один раз в школу, день рожденья у меня, набрал такой одинаковых. Там типа «Ласточка» была или этот… как его… «Буревестник» еще такой был. Каждому по три штуки. У нас как бы всегда все по две приносили, а я по три. Ну, вые… Ну, рисануться. (Смеётся.) Всё, раздал такой. Все такие сидят, разворачивают, а оттуда… (Смеётся.) Муравьи оттуда! А все же знали, что я у кладбища живу. Кошмар! Чё было! Меня потом в пионеры в эти позже всех приняли. Кошмар! Одна девка у нас была, так с той воще с головой какая-то беда приключилась. Она, то ли есть неделю не могла, то ли… ну, в туалет. Дурдом. Да, еще в этот меня, на учёт в милицию поставили…

ЮЛЬКА. Прикол.

ДИМА. Говорю, прикол. Сейчас-то смешно, а тогда воще повесится хотел. Стыдоба. Да, еще… У нас там такой Саня толстый был, ему воще по бороде. Он такой говорит, не хотите, я сам всё съем. Уча у него забрала всё. А он потом… мы с ним скорешились после этого… он ко мне приезжал конфеты жрать. Он их с муравьями прям. (Смеётся.)

ЮЛЬКА. Прикол. (Зевает.)

Молчат.

ДИМА. Мне потом к мамке надо. Поставить всё на место. Сейчас темно — не найти. А потом могу не успеть. В военкомат к шести надо… Поможешь мне? А то эти уедут, наверно…

ЮЛЬКА. Помогу. Только я мертвых боюсь.

ДИМА. А чё их бояться. Живых надо…

ЮЛЬКА. Ну с тобой-то не страшно.

ДИМА. И с тобой…

ЮЛЬКА. Ой, я-то трусиха воще. Ты-то нет. Мне так понравилось, блин, когда ты этому такой глаз хотел выколоть. Он сразу на измену упал такой. Он же мафёрик типа, да.

ДИМА. Я уже не помню. Фишку сорвало.

ЮЛЬКА. Да нормальный ты был. Молодец. Так и надо.

ДИМА. Да ладно. Забыли.

ЮЛЬКА. А ты смог бы?

ДИМА. Што?

ЮЛЬКА. Глаз ему отвёрткой.

ДИМА. Не знаю.

ЮЛЬКА. А убить?

ДИМА. Нет.

ЮЛЬКА. А из-за меня?

ДИМА. Не знаю.

ЮЛЬКА. Если бы он, допустим, мне плохо бы сделал…

ДИМА. Смотря что.

ЮЛЬКА. Ну, допустим… изнасиловал…

ДИМА. Ну убил бы…

ЮЛЬКА. А как?

ДИМА. Ножом… в сердце…

ЮЛЬКА. А горло…

ДИМА. Не знаю… Смог бы…

ЮЛЬКА (дрожащим голосом). Из-за меня же только, да, скажи?