Александр Рыжов - Мобберы

• Название: Мобберы
• Автор: Александр Рыжов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-905730-50-4

Они называют себя мобберами. Их задача – шокировать публику и вместе с тем сделать так, чтобы десятки, а то и сотни совершенно разных, незнакомых друг с другом людей на мгновение почувствовали себя одной командой.

Студентка Рита, художник Влад, ролевики Хрофт и Асмуд… Эту пёструю компанию объединил не только флэшмоб. Вскоре после знакомства все они попадают в детективную историю, где удивительным образом переплетаются загадки древних Помпей, судьбы русских литераторов «золотого века» и современные реалии. Знаменитый перстень-талисман Пушкина, легендарное полотно Брюллова, тайное общество розенкрейцеров, подземные катакомбы, старинные саркофаги, хитрые ловушки, призраки давно умерших людей – события, факты, находки в конце концов складываются в цельную картину. Но чем закончится это опасное приключение, не знает никто из его участников…

---

– Там!

– Вон там, над лесом!..

– Где? Слева?

– Да… Нет, не там! Правее!

– Обалденно!

– Блин, это надо сфоткать!

Хрофт до рези в глазах вглядывался туда, куда смотрели и указывали его соседи по остановке, но видел только лохматые верхушки деревьев, залитое солнечной простоквашей небо да маячившие за лесом многоэтажки. Больше ничего! На зрение он не жаловался – единица. Неужели полтора десятка человек видят то, чего не видит он?

– Гляди, гляди!

– Опупеть, как круто!

Почти у всех оказались с собой фотоаппараты. Послышалось тонкое поскуливание цифровиков, жужжание плёночников: объективы были устремлены в пустоту! Хрофт не выдержал и дипломатично взял за локоть девушку со жвачкой, которая, забыв про плеер и R'n'B, самозабвенно щёлкала тайваньской «мыльницей».

– Слышь, подруга, что там такое?

– Отстань, – отмахнулась она. – Не видишь, какой классный ракурс!

– Ракурс? Чей?

Девушка не ответила. Отбежала к рельсам и принялась снова с воодушевлением нажимать на кнопку. Хрофт, ничего не соображая, скрёб ногтями по лицу, будто хотел содрать с глаз пелену, мешавшую узреть то, что узрели другие. Пелена не сдиралась, и он чувствовал себя полным придурком.

Минуты через три народ угомонился. Фотоаппараты были зачехлены, пространство над лесом перестало интересовать наблюдателей. Некоторое время продолжали раздаваться приглушённые реплики: «Не, ну в натуре круто!», «Ты успел поймать? Я тоже», «А у меня плёнка кончилась, чтоб её…» – потом всё затихло. Люди на остановке опять превратились в скучающих обывателей, ждущих трамвая.

Подполз «тридцать шестой», он шёл прямиком к Автово. Все, толкаясь, полезли в вагоны. Все, кроме Хрофта. Он выждал несколько мгновений, затем уцепил рукой за футболку парня, который только что сетовал по поводу закончившейся плёнки, и сдёрнул его с подножки.

– Ты чего? – вытаращился тот.

– Мало-мало подожди.

Двери трамвая с гильотинным лязгом затворились, и удав пополз дальше. На остановке остались только Хрофт и парень в футболке с портретом бородатого Че. Хрофт положил ладонь на рукоять меча и, сверля парня зрачками, промолвил:

– А теперь, голубь, растолкуй мне, чего я недопонял.

Светлые и тёмные

Рита выскочила из душной аудитории и вприпрыжку побежала сперва по коридору, а затем вниз по ступенькам. Массивная дверь душераздирающе захрипела и, с неохотой выпустив быстроногую студентку, оглушительно хлопнула, отчего от первого этажа к третьему прокатилась дрожь. Рита оглянулась – не защемило ли подол – и, убедившись, что всё в порядке, стремительной походкой направилась к Неве.

Панцирь Васильевского острова растрескивался от жары. Хватая ртом вялую струйку ветра, дувшего с реки, Рита добралась до своего любимого парка рядом с набережной и плюхнулась на скамейку. Здесь, под деревьями, было свежее. Скамейка приятно холодила сквозь платье ягодицы и ноги. Рита сбросила тесную обувь, поставила ноги пятками на туфли и, глубоко вздохнув, вынула из сумки томик в синем переплёте. Она раскрыла его там, где была матерчатая закладка. Солнечный свет просеивался сквозь решётчатую листву деревьев, и от этого страницы книги были покрыты колыхавшейся рябью, а строчки как будто бежали по ним, подобно волнам. Рита ещё раз вздохнула и, как пловец погружается в освежающе холодную воду, погрузилась в текст:

«Эта картина вечно движущегося песка невыразимо волновала и как-то подхлёстывала его. Бесплодность песка, какой она представляется обычно, объясняется не просто его сухостью, а беспрерывным движением, которого не может перенести ничто живое. Как это похоже на унылую жизнь людей, изо дня в день цепляющихся друг за друга… Если отбросить неколебимость и отдать себя движению песка, то кончится и соперничество. Ведь и в пустыне растут цветы, живут насекомые и звери… Он рисовал в своём воображении движение песка, и у него уже начинались галлюцинации – он видел и себя самого в этом нескончаемом потоке».

Рита пробегала-проплывала строчки глазами, и смысл прочитанного сам собой укладывался в голове, точнее, дробился на множество смысловых крупинок, каждая из которых находила своё место в ещё не занятых ячейках Ритиного миропонимания. Ячеек, как думалось Рите, должно было оставаться не слишком много, всё-таки к двадцатилетнему возрасту она ощущала свою натуру оформившейся, но всё же их было ещё достаточно, чтобы читаемое не выплёскивалось тут же, как вода из налитого до краёв стакана, а капля за каплей дополняло то, что и так уже было ясно.

Дочитав синий томик, Рита достала из сумочки органайзер, авторучку, что-то написала на свободном листке, вырвала его и сунула под обложку книги. Взглянула на часы. Как ни приятно сидеть в тенёчке под кронами, но пора идти. Тем более что жара начала просачиваться уже и сюда – она не была такой кисельной, как за пределами парка, но всё же… Нагревшаяся скамейка перестала холодить и понемногу припекала, как конфорка, включённая на медленный огонь.

Людей в парке было много: спасаясь от зноя, они оккупировали лавки и, сидя на них, шуршали газетами, пили колу из алюминиевых банок, сонно переговаривались. Напротив Риты сидели двое служивых в форме. Оторвавшись от чтения, она заметила, что они не только наблюдают за нею, но и явно обсуждают её внешность. Было в них нечто не совсем обычное, нечто неправильное, однако Рита не стала сосредотачиваться – вот ещё! Она демонстративно нахмурилась, надела туфли и встала. Поморщившись, одёрнула прилипшее к бёдрам платье. Только сейчас обратила внимание, что подле неё, на другом конце скамьи, сидит ботанического вида недоросль и сквозь сдвинутые на нос очки вчитывается в какую-то распечатку. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, но могло быть и больше. Взгляд Риты, не задерживаясь, перескочил через него, она обошла скамью и направилась к выходу из парка.

– Девушка!

Окликнул ботаник. А она-то думала, что он и не догадывался о её присутствии.

– Девушка, – над верхним краем распечатки блеснули толстые линзы, – вы книгу забыли.

Синий томик лежал на скамейке. Если ботаник рассчитывал, что Рита с досадой саданёт себя по лбу и бросится назад, он ошибался.

– Не забыла, а оставила, – сказала Рита с нажимом.

Ботаник отложил распечатку и перевёл взор на лежавшую рядом книжку.

– Чем это вам не потрафил Кобо Абэ?

Пожалуй, ему больше, чем восемнадцать. Двадцатник, точно.

– Почему не потрафил? «Женщина в песках» – очень умная вещь.

– Зачем же вы её бросили?

– Не бросила, а оставила, – повторила Рита терпеливо.

Нет, всё-таки не больше восемнадцати. За стёклами очков – наивные младенческие глаза.

– Мне?

– Может быть, и вам.

Ботаник взял книгу в руки. Раскрыл и наткнулся на вложенную Ритой записку:

– «Эта книга находится в свободном плавании. Прочитай её и отпусти на волю».

Он непонимающе уставился на Риту.

– Вы что, никогда не слышали о буккроссе? – удивилась она.

– Нет.

Есть ещё на свете невежественные люди. Придётся просвещать.

– Это такое международное движение, его придумал Рон Хойнбекер, – стала объяснять Рита. – Хотя нет… всё это пустяки, которые не стоит запоминать. Суть проста: вы берёте прочитанную вами книгу и отпускаете на волю. То есть оставляете в каком-нибудь месте, где она будет найдена человеком, которому хочется её прочесть. В кафе, в троллейбусе, в магазине, на уличной скамейке…

– Но если вы знаете этого человека, почему не отдать книгу ему в руки?

– В том-то и дело, что я его не знаю, – улыбнулась Рита. Простодушность ботаника умиляла её. – Я не знаю его, а он не знает меня.

– Тогда как он узнает, где и когда вы оставили ему книгу?

– Элементарно, через Инет. Сегодня утром я сообщила в Сети, что оставлю «Женщину в песках» Кобо Абэ в этом парке. Кому нужно – тот отыщет. На прошлой неделе я по точно такой же ориентировке нашла в телефонной будке «Игру в бисер» Гессе, прочитала её и снова отпустила на свободу. Согласитесь, это гуманно. Книги не должны пылиться на полках.

– Возможно, вы правы, – бормотнул ботаник и, как карикатурный Джим Хокинс из мультика «Остров сокровищ», ткнул указательным пальцем в дужку очков у себя на переносице. – Любопытная забава.

– Не забава, а серьёзный культурный обмен, – строго произнесла Рита. – Полмиллиона книг по всему миру кочуют таким образом.

Ботаник повертел книгу в руках, будто раздумывая, имеет ли он право взять на себя ответственность за её дальнейшую судьбу. Между ним и Ритой прошла женщина с коляской, в которой похныкивал упакованный не по погоде пухленький ребёнок. Рита, считая, что разговор окончен, собиралась уйти, но случайно увидела ноги этой женщины и не удержалась от смешка. На них были разные босоножки: одна коричневая, уже слегка потёртая, другая новенькая, белая, с небольшим налётом дорожной пыли. Рите самой в спешке доводилось путать обувку и даже топать по сугробам в комнатных тапочках, а после краснеть, слушая шуточки окружающих. Но такова уж гнусная человеческая природа: искушение посмеяться над ближним, попавшим в анекдотическую ситуацию, непреодолимо.