Луи Жаколио - Покоритель джунглей

• Название: Покоритель джунглей
• Автор: Луи Жаколио
• Издательство: Нюанс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-88610-107-1

Впервые на русском языке роман известного французского писателя Луи Жаколио «Покоритель джунглей» был опубликован в конце прошлого века под названием «В трущобах Индии».

---

— Нас может выдать только неосторожность или предательство. Поскольку среди нас нет предателей…

Произнеся последние слова, Сердар внезапно замолчал, по телу его пробежала незаметная дрожь. Взгляд его словно хотел проникнуть в самую чащу леса, который в этом месте так близко подходил к озеру, что ветви баньянов и тамариндов стелились над самой водой.

— Что такое? — спросил Барбассон, удивленный поведением своего спутника.

— Спускайтесь в кабину и застопорите мотор! — ответил Сердар вполголоса.

Моряк оставил штурвал, у которого он встал, поднявшись на палубу, и поспешил вниз выполнить приказ Сердара. Тот, воспользовавшись набранной скоростью, держался параллельно берегу, слегка забирая при этом в сторону и собираясь пристать. В тот момент, когда шлюпка должна была остановиться, он легким движением направил ее к берегу.

Лодка продолжала еще вздрагивать, когда Сердар с карабином в руке спрыгнул на берег, сказав Барбассону:

— Подождите меня и будьте готовы отправиться по первому моему сигналу.

Сильно пригнувшись, чтобы не зацепиться за низкие ветки, он скользнул в лес.

Глава II

Раненый. — Тота-ведда. — Первая помощь. — Охота на пантеру. — Таинственные пещеры. — Брошенный на берегу. — Погоня на озере. — Ури! Ури! — Возвращение в пещеры.

Моряк не успел опомниться от удивления, как вдали послышался выстрел, а вслед за ним раздался крик боли и ужаса.

— Швартуйтесь и быстро ко мне! — донесся в ту же минуту голос Сердара.

Мгновенно выполнив приказ, Барбассон в несколько прыжков оказался рядом с Покорителем джунглей.

Неподалеку во мху, барахтаясь и испуская жалобные стоны, копошилось тщедушное, бесформенное существо с непомерно длинными руками и ногами, почти лишенное плоти и поражавшее своей худобой. Кожа его была черна, словно сажа, а тощие, длинные пальцы ног двигались точно так же, как на руках, и загибались внутрь, как у обезьяны. На первый взгляд его можно было принять за одно из этих животных, правда, у него отсутствовала шерсть на теле и голова была не такая крупная и курчавая. Светлая пенистая кровь вытекала из раны на правом боку, и Сердар поначалу испугался, что пуля задела легкое.

Несчастное существо смотрело на белых людей с таким невыразимым ужасом, что он, казалось, преобладал даже над испытываемой им болью.

Барбассон поначалу не понял, кто перед ним.

— Смотрите-ка, — сказал он почти равнодушно, — вы убили обезьяну! Бедняга, она долго не протянет.

— Вы ошибаетесь, Барбассон, — с грустью отозвался Сердар, — это один из несчастных тота-ведд, скрывающихся здесь от людей, которые относятся к ним хуже, чем дикие звери. И я тем более огорчен случившимся, что эти существа совершенно безобидные. Что вы хотите? В нашем положении надо постоянно быть начеку. Малейшее упущение может погубить нас. Я принял его за шпиона этого проклятого Кишнайи, который, по словам Рама-Модели, уже несколько дней рыщет по равнине.

— Вы ни в чем не виноваты, Сердар.

— Приближаясь к берегу, я заметил какое-то необычное движение в листве деревьев. В интересах нашей безопасности надо было разобраться, в чем дело. Несчастный вместо того, чтобы скрыться в ветках баньяна и спастись бегством, как делают обычно тота-ведды, решил спрятаться, не привлекая моего внимания, как поступил бы настоящий шпион. Отсюда и произошло все зло.

— Вы говорите, что Кишнайя бродит по окрестностям? — спросил Барбассон, которого эта новость обеспокоила куда больше, чем рана туземца. — Вы ничего не сказали нам об этом.

— Зачем нарушать покой Нана-Сахиба? Несчастный принц считает, что в пещерах он в полной безопасности. Мы всегда успеем предупредить его, когда опасность станет серьезнее. Вчера вечером Рама-Модели вернулся в Нухурмур.

— Знаю, была его очередь наблюдать за равниной. Он утверждает, что не обнаружил ничего тревожного.

— Это был мой приказ. Вы же знаете, что Нана, такой храбрец на поле боя, дрожит как осиновый лист при мысли, что может попасть в руки англичан. Поэтому я предупредил Нариндру и Раму, чтобы все важные новости они сообщали прежде всего мне. Не потому, что у меня могут быть секреты от вас и Барнетта, а просто из желания избавить принца от ненужных и преждевременных тревог. Он сотни раз предпочел бы смерть тому позорному наказанию, которое ему грозит и напрочь лишит его уважения в глазах туземного населения. Англичане это прекрасно знают.

— По мне так все равно. Черт возьми, убиваться из-за такой чепухи!

— Мой милый Барбассон, вы не принц и не индус, поэтому вам не понять, как сильны предрассудки в этом наивном и суеверном народе. Так вот, я говорил, что Рама предупредил меня о присутствии Кишнайи в Декане. В этом нет ничего удивительного, ибо люди его касты расселились в отрогах этих гор, между Бомбеем и Эллорой. Почему бы ему не отправиться к ним? Приближается великая пуджа — праздник богини Кали, — и ему захочется присутствовать на кровавых и таинственных церемониях, происходящих в это время. Впрочем, не волнуйтесь. Если он обыщет все горы на протяжении семисот — восьмисот лье, от мыса Кумари до Гималаев, то и тогда ему до нас не добраться. Повторяю, нам следует опасаться только собственной неосмотрительности. Нариндра и Рама умрут за меня по одному моему знаку, а что до юного Сами, то самые ужасные мучения не заставят его проронить ни слова.

— А раз сами мы не сдадимся, я начинаю думать, что веревка, которую папаша Барбассон пообещал своему наследнику, еще не изготовлена…

— Мы все болтаем, — сказал Сердар с чувством глубокой жалости, — вместо того, чтобы помочь этому несчастному. Быть может, рана его несмертельна. Помогите мне, Барбассон, перенесем его в шлюпку, ибо день клонится к вечеру, и здесь уже ничего не видно.

Оба нагнулись и подняли тота-ведду, который принялся хныкать и стонать пуще прежнего и отчаянно сопротивляться. Напрасно Покоритель джунглей пытался успокоить его ласковыми словами на различных местных наречиях, несчастный не понимал ни слова. В конце концов он сообразил, что сопротивление бесполезно, и подчинился, хотя порой у него вырывались глухие жалобные стоны, ибо движения носильщиков причиняли ему боль и увеличивали страдания.

Поднявшись на шлюпку, Сердар и его спутник с максимальной осторожностью положили свою ношу на палубу и поспешили отплыть на середину озера, подальше от тени деревьев, чтобы воспользоваться последними лучами солнца. Шлюпка снова встала, и Покоритель джунглей осмотрел рану тота-ведды. Он слегка промыл ее свежей водой, чтобы определить, насколько она серьезна, и с радостью увидел, что пуля, скользнув по ребру, только нанесла царапину. Рана была неглубокой, ибо у бедняги были лишь кожа да кости. В общем, за жизнь несчастного можно было не опасаться, через несколько дней он должен был встать на ноги.

Барбассон принес ящик с лекарствами, Сердар снова промыл рану бальзамом, разведенным водой, сделал компресс из той же смеси и аккуратно закрепил его полотняным бинтом.

Туземец, обладающий слабыми умственными способностями, до сих пор не понимал, какое обращение ему уготовано. Самые невероятные мысли теснились, должно быть, в его мозгу, который вековые страдания низвели до животного уровня. Но когда он почувствовал, что благодаря оказанной ему помощи боль утихает, туземец стал держаться увереннее и уже не смотрел на белых с прежним ужасом.

Покоритель джунглей, закончив перевязку, положил пациента на матрас из морских водорослей и, приготовив легкое подкрепляющее из рома, сахара и воды, протянул его раненому. Пораженный тота-ведда смотрел на него с недоверием, не понимая, чего от него хотят, и начал дрожать снова. Чтобы успокоить его и прежде всего показать, как пользоваться напитком, Покоритель джунглей поднес к губам серебряный стаканчик, отпил глоток и снова протянул его бедняге.

На сей раз несчастный дикарь не заставил себя просить. С легким беспокойством попробовав напиток, он тут же поднес стакан ко рту и осушил его с невероятной жадностью. Затем, схватив руку Сердара, он несколько раз приложил ее ко лбу, несомненно в знак благодарности, и громко разрыдался, словно ребенок.

— Мне больно смотреть на это бесхитростное проявление горя, — сказал Сердар своему спутнику. — Я не могу не думать о том, что перед нами человеческое существо, опустившееся до животного состояния по вине ему подобных. Что же нам теперь делать?

— Не можем же мы взять его с собой в Нухурмур? — спросил Барбассон.

— Никто, — ответил Сердар, — не должен знать, где находится наше убежище. Это недоступное место, которому, быть может, нет равных на свете, было обнаружено совершенно случайно нашим другом, заклинателем пантер Рама-Модели. Впрочем, вы, наверное, уже все знаете от него самого.