Андрей Зубов - История Русской Церкви

• Название: История Русской Церкви
• Автор: Андрей Зубов
• Жанр: История

Пять лекций в МГИМО Андрея Зубова по истории русской Церкви. Зубов описывает предмет своих лекций: «Когда мы говорим о Церкви возникают представления: „здание“, „организация“. Это не Церковь. Церковь — экклесия, сообщество верующих. У нее есть конечно здания, какая-то структура. Но мы будем говорить о верующих, о жизни сообщества верующих страны, которая сейчас называется „Россия“».

Данная книга — расшифровка лекций, размещенный здесь — http://predanie.ru/zubov-andrey-borisovich/istoriya-russkoy-cerkvi-1/#/audio/

---

Умирая митрополит Иона в 1458 году берет слово со всех епископов татарской части митрополии, не литовской, никогда не брать митрополита из К-поля, всегда его выбирать самим. Вот эта клятва русских епископов может считаться началом период схизмы. Греки никогда не признали это самостийное отсоединение русской митрополии. Они естественно продолжали требовать, чтобы митрополита как и раньше назначала материнская церковь. Материнская церковь назначала митрополита в Киев, Москва отделилась от Киева и К-поля, и К-поль анафематствовал Москву. Это тоже не любят вспоминать. И в течение последующего времени, до Ивана Грозного, К-поль не признавал Московскую церковь. Последний ручеек, соединявший Русь с мировым христианством, прервался. Русь оказалась абсолютно изолирована, культурно опустошенная татарским нашествием, в гордости возомнившая себя третьим Римом и при этом не желавшая видеть нигде авторитета, кроме как в самой себе.

Последствия не замедлили сказаться. Когда-то часть культурного христианского мира, развивавшаяся, это видно по Андрею Рублеву, по Епифанию Премудрому, по архитектуре, вместе со всем христианским миром, пусть как его периферийная и несколько отстающая часть, вроде Скандинавии, она стала стремительно отставать, практически остановилась в своем развитии. Начиная где-то с второй четверти 15 века Русь останавливается в своем культурном развитии, а это момент, когда Европа переживает исключительно быстрый подъем Ренессанса. Другое дело, что Ренессанс Европы проходит через идею восстановления дохристианского гуманизма: человек — мерило всех вещей, человек наравне с Богом. Нет, Бог не отбрасывается, но человек наравне с Богом, мерило всех вещей. Не человек в Боге, как в исихазме, а человек наравне с Богом, человек эмпирический земной, не совершенный человек исихазма, не тот, кто стремится открыть себя Богу, а человек в своей данности. Между фресками палеологовского монастыря Хора, замечательный, последнее, что сделала Византия уже в 15 веке, где дана эта просветленность человеческого совершенства, и статуями Микеланджело и картинами Джотто пролегает очень большое различие. На западе человек как таковой в эмпирической данности, в Византии человек как идеал божественности, как сын Божий. Возможно, если бы Россия не отделила себя от восточной части мира, и может даже, дав эту прививку западу, этот культурный, духовный паламитский ренессанс пришел бы на Запад, там были для этого основания. Но этого не произошло, а что произошло потом, я вам расскажу на следующей лекции.

Церковь в московском государстве вторая половина XV-начало XVII века

Мы с вами прошлый раз остановились на разговоре об отделении от Вселенского православия, которое произошло в московской части Руси в середине 15 века. Вы помните основные даты: 1439 год Московский митрополит Исидор на Флорентийском соборе соглашается вместе с большинством византийских епископов подписать акт об унии, объединить западную и восточную церковь. В Москве это отвергается и в 1148 году избирается после некоторых колебаний свой митрополит Иона. С этих пор Москва отказывается от традиции, что ее глава ставится в К-поле, т. е. разрывает свои связи с К-полем и более никем не связана в отношении подчинения и начальствования. Над ней больше нет никого, кроме Иисуса Христа, и это состояние называется автокефалией — самовозглавлением.

Вскоре, в 1453 году, К-поль завоеван турками, и Византийское государство прекращает существование как государство, но церковь естественно остаётся. В этой ситуации Москва считает, произошло то, что должно было произойти: К-поль соединился с Римом и за это наказан, и Москва — это последняя сила, которая стоит в православии.

Этому пониманию во многом способствовали сами греки. Дело в том, что для русских епископов и мирян, не особо искушенных в богословии, проблема отношений К-поля с Римом была не очень актуальна и важна. Но греки, для которых это было очень важно, в первую очередь вопрос о юрисдикциях, о власти, о традиции, о богословии, они воспитывали русских непримиримыми врагами латинства с 13 века, с того времени, как К-поль был завоеван крестоносцами. Русские оказались хорошими учениками и восприняли римскую церковь как безусловное зло. Этому же помогала и политика татар, которые чтобы отделить Русь от Европы также всячески давали поблажки русской церкви и требовали безусловного неприятия западной церкви.

Теперь это сработало против самого К-поля. Коль учителя, которые так долго учили, что не может быть ничего хорошего из Рима, если они соединились с Римом, значит, они пали и с ними не может быть ничего общего. Правда, очень скоро К-поль порвал с Флорентийской унией, но было уже поздно. Русские епископы почувствовали радость от самостоятельного состояния. Тем более, К-поль был теперь зависим, подчинялся иноверной мусульманской власти.

Как вы помните, в 1458 году митрополит Иона берет слово со всех русских епископов, что они никогда не будут обращаться в К-поль, чтобы получить оттуда главу церкви. Это происходит только в восточной части русского государства, в Московском царстве. В западной части, которую мы называет Литовским государством, литовско-русское государство, объединявшее тогда земли нынешней Белоруссии и Украины, процессы в церковном плане идут совершенно другие. С одной стороны остается подчинение К-полю, автокефалия не признается, и единая русская митрополия делится на две части. На митрополию московскую и киевскую. Киевская продолжает быть зависимой от К-поля, где ставят митрополитов. А Московская становится автокефальной. В результате, московская анафематствуется К-полем, потому что автокефалия провозглашена без согласия материнской церкви, и все связи с Москвой прекращаются на 100 лет. А связи с киевской митрополией продолжаются: связь с греческим востоком, с афонскими монастырями — всё это в полной мере сохраняется для киевской митрополии, куда приезжают и антиохийский, и к-польский патриархи, приезжают за финансовым средствами, потому что восток бедствует. Но приезжают и с учительным словом, привозят книги, живой духовный обмен продолжается.

(Западнорусское православие)

С другой стороны в западной митрополии происходит очень важный политический процесс. Дело в том, что литовское государство в 15 веке всё более сближается и, наконец, соединяется с королевством польским в одно целое. Соответственно через католическую Польшу эти западно-русские земли открываются всему западу. Они открываются и западному католицизму и с 16 века западному протестантизму, который в то время довольно силен в Польше и Литве. То есть Киевская православная митрополия оказывается вовлеченной, пусть на периферии, в общеевропейские культурные процессы и в положительном, и в отрицательном их смысле. Но она живет одной жизнью, там единая культурная и духовная кровеносная система. Идет постоянный спор, полемика с католиками и протестантами, потому что живые католики и протестанты присутствуют в русских землях в изобилии. Оттачиваются богословские аргументы, воспринимаются многие западные методы средневекового и ренессансного философствования, западное искусство, культура и т. д.

Чтобы закончить этот западный экскурс, который нам еще понадобится, скажу, что в конце 16 века, в 1596 году заключается Брестская уния, т. е. епископы киевской митрополии подписывают новый инвариант флорентийской унии. На этот счет были большие споры, но большинство епископов и митрополит подписывают соединение с западной церковью и начинают считать римского Папу своим главой. Но это не разделяется большинством мирян, и культурных горожан, и частью православных аристократов, и простых сельским населением. Сельскому украинскому и белорусскому населению тогда особенно плохо, потому что с середины 15 века, намного раньше московского царства, в литовских землях происходит полное закрепощение крестьянства, крестьяне становятся фактически рабами. Не только православные, католики тоже, но большая часть крестьян литовского княжества, четыре пятых, это православные. Соответственно помещики большинство это католики и протестанты. Казачество всё православное, Тараса Бульбу все читали. Это вызывает не только религиозно-социальный антагонизм в западных землях. Поэтому то, что делают епископы, и, к сожалению, не по богословским соображениям, а по соображениям власти, дело в том, что католические епископы и монастыри имели все привилегии, и на них распространялись права, которые имели светские аристократы и светские поместья. Это огромные богатства, деньги, привилегии, право заседать в сейме. И очень многие этим польстились. А народ, который, может, плохо разбирался в богословии, но понимал, что это религия его поработителей: не политических, литовцев и русских, а социальных — его помещиков. И в этом смысле не шел за своими епископами, произошел драматический раскол, когда светская западная часть Руси осталась православной, а высшее духовенство перешло в унию. Лидером православного движения сопротивления стал знаменитый князь Константин Острожский, один из высших аристократов в Польше, православный. До этого было принято решение, что все светские аристократы члены сейма независимо от религиозной принадлежности, в этом смысле в Литве была веротерпимость, и формально даже в отношении крестьян была веротерпимость, просто так получилось — распалось общество. Права были одинаковые и у православных, и у католических крестьян — то есть их не было ни у тех, ни у других.