Росс Томас - Выборы

• Название: Выборы
• Автор: Росс Томас
• Издательство: СП «Интербук»
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1990

---

Глава 23

Сейчас уже трудно вспомнить, когда началась эта история с хулиганами, то ли через три, то ли через четыре недели после убийства капитана Читвуда на подъездной дорожке к нашему дому. В Западной Африке притупляется чувство времени. Дни начинаются с чашки чая, и каждое утро такое же, как и предыдущее. Распускаются и увядают цветы, чтобы распуститься вновь, вне зависимости от сезона. В Западной Африке всегда июль. Жаркий июль.

С какого-то момента банды, нанятые политическими партиями, решили расширить сферу своей деятельности. Их нанимали за несколько шиллингов в день для того, чтобы срывать митинги оппозиции и мешать выступлениям ораторов, затем банды переместились на дороги, устраивали засады, грабили пассажиров личных автомобилей и автобусов.

Первым сдался вождь Акомоло. И приказал исполняющему обязанности капитана полиции Ослако покончить с разбоем на дорогах. Ослако прибавилось хлопот. Нехватка людей и быстрые машины грабителей ограничивали его возможности. Они могли перегородить шоссе в шесть утра в Западной провинции, а семью часами позже орудовали уже на востоке или на севере, куда не распространялась власть капитана. Но Ослако удалось арестовать нескольких хулиганов, а кое-кого и убить. А после того, как наведением порядка на дорогах занялись и в других провинциях, грабежи прекратились.

В конце четвертой или начале пятой недели предвыборной кампании, как раз после завершения дорожной эпопеи, Ослако заглянул ко мне. Я сидел на крыльце и пил чай со льдом. Шартелль и Дженаро отправились в инспекционную поездку, а я просматривал материалы следующего номера нашего еженедельника, выходящего, по причуде владельца типографии, то по четвергам, то по пятницам. Кроме того, каждое утро и вечер я готовил сообщение для прессы, следил, чтобы значки, веера и пластиковые бумажники попадали по назначению. Кампания шла довольно гладко. Гладко для Альбертии. Правда, одну партию значков задержали в Аккре. Правящие там военные решили, что значки будут способствовать возвращению к власти режима Нкрумы. Наверное, они до сих пор ржавеют в Аккре.

Значками обзавелись все партии. Белые, с синей надписью «ХЕЙ», украшали грудь сторонников Алхейджи сэра Алакада Меджара Фулавы, на востоке выбрали надпись «КОК», по инициалам доктора Кенсингтона О. Колого. Наши были самыми большими, диаметром в два с половиной дюйма, с красным круговым лозунгом «Я ЗА АКО» и символом партии, перекрещенными лопатой и мотыгой посередине. Шартелль полагал, что это «чертовски агрессивные значки». Мне они казались просто большими.

— Вы словно на отдыхе, мистер Апшоу, — заметил капитан Ослако после того, как сел передо мной и принял принесенную Самюэлем бутылку холодного пива.

— Это ненадолго.

— Наверное, нет. Эти хулиганы доставили нам немало хлопот. Но теперь, я думаю, с ними покончено.

— После того, как нескольких убили, остальные поняли, что вы не шутите.

— Как любил говорить капитан Читвуд: «Мои люди любят свою работу».

— Он был профессионалом.

— Вы хорошо его знали?

— Нет. Я видел его лишь однажды. Он заходил к нам по-соседски, познакомиться.

— Неординарный человек. У него были фантастические источники информации.

— Он говорил, что прожил здесь много лет.

Капитан Ослако положил ногу на ногу. Я решил, что ему жарко в брюках и белых носках из тонкой шерсти.

— Вы не знаете, почему он пришел к вам в тот вечер… когда его убили?

— Нет. А вы уверены, что он шел к нам?

— Его убили на вашей подъездной дорожке.

— Возможно, его перетащили туда с шоссе.

— Но тело могли спрятать и в более укромном месте.

— Возможно.

— Его вдова говорит, что он вышел прогуляться, — произнесенное им слово «вдова» заставило меня вспомнить комментарий моего первого редактора по поводу написанного мною некролога: «Мистер Апшоу, мистер Джонс умер лишь несколько часов назад. Миссис Джонс все оставшиеся годы, возможно, будет вдовой. Проявим великодушие и назовем ее женой, а не вдовой».

— Значит, так оно и было. Он вышел погулять.

— Кое-кто полагает, что его убийство поощрило хулиганов к дорожным грабежам. Смерть капитана полиции дала им право творить беззаконие.

— А что вы об этом думаете?

— Откровенно говоря, не знаю. Я не верю в обычное ограбление. Капитан Читвуд был слишком хорошим полицейским, чтобы подпустить к себе вора.

— И я того же мнения.

— Возможно, с ним решили поквитаться за личную обиду. А может, он узнал то, чего знать ему не следовало.

— И его убили, чтобы он замолчал навсегда.

— Именно.

— Версий у вас в избытке, капитан.

Ослако вздохнул.

— Много версий, но мало фактов. Я даже подумал, что его убили из-за некоей информации, которая могла бы повлиять на исход выборов, если б дошла до ваших ушей. Но вы это не подтверждаете.

— Насколько мне известно, никакой информации у него не было.

— Вы обсуждали предвыборную кампанию?

— Да. Мы говорили о подсчете голосов, о контроле за избирательными участками и тому подобном. Только о технических деталях.

Ослако встал.

— Спасибо за пиво, мистер Апшоу. Как я понимаю, мистера Шартелля в городе нет?

— Да, он уехал с вождем Дженаро.

Мы попрощались, и капитан Ослако ушел. Его бывший босс подготовил достойную замену. Я подумал, а не стоило ли сказать ему о букве, которую успел написать в грязи Читвуд. И решил обсудить это с Шартеллем.

Одной из целей поездки Шартелля и Дженаро являлась инспекция публичных покаяний, которые шли полным ходом, а в главных ролях выступали оба предателя, благополучно вернувшиеся под крылышко вождя Акомоло. Я написал каждому цветистую речь, изобилующую грязными подробностями сманивания их в лагерь оппозиции, с обещанием денег и плотских удовольствий. Как следовало из этих речей, тот, кто отправился на север, получил больше денег и принимали его как особу королевской крови. Пиршества длились три дня и три ночи, и я не скупился на детали, от которых рты слушателей переполнялись слюной. Возмутилась даже моя совесть, и я спросил Шартелля, не стоит ли мне поменьше фантазировать? Мой вопрос вызвал у него ухмылку, и он ответил: «Нас же не просят нести в народ слово правды, Пити».

Предатель, отправившийся на восток, адвокат, оказался плохим актером. Мы решили, что он будет выступать последним. Ровным, спокойным голосом, строго придерживаясь полученного от меня текста, он рассказал об удовольствиях, выпавших на его долю.

Их возвращение в стан Акомоло вызвало интерес избирателей. Нам начали докладывать, что их покаянные митинги собирают больше народу, чем выступления Декко или Акомоло. Шартелль и Дженаро захотели побывать на одном из них.

В тот день, когда ко мне зашел капитан Ослако, Анна была занята в школе, и я обедал один. Затем вновь вернулся на веранду, попросил принести мне кофе и бренди. Вскоре заговорили барабаны. Я узнал выводимую ими фразу: «Я ЗА АКО». Днем позже барабаны должны были помянуть несущие беду дымы в небе. Мы слышали, что одного из пилотов, летающих на самолетах «Ренесслейра», забросали камнями в аэропорту, где он приземлился, чтобы заправиться.

От него требовалось написать лишь одно сообщение для прессы, восхваляющее усилия вождя Акомоло в переговорах с Ассоциацией золотарей Альбертии, забастовка которых продолжалась уже неделю.

Дженаро удалось договориться с генеральным секретарем альбертийских тред-юнионов. Во что это ему обошлось, я не спрашивал. В качестве премии генеральный секретарь обещал нам поддержку Национального профсоюза безработных, число членов которого быстро увеличивалось. Она могла прийтись весьма кстати, если требовалось увеличить аудиторию, выставить пикеты или просто пошуметь на улицах.

Недельная забастовка золотарей оказалась весьма чувствительной для населения Убондо, Барканду и других больших городов на севере и востоке страны. В некоторых районах Убондо так воняло, что осталось только искренне пожалеть тамошних жителей.

Сборщики нечистот требовали повышения жалованья на шиллинг в день, шоферы машин, на которых вывозились нечистоты, просили шиллинг и шесть пенсов, в силу их более высокого профессионального статуса. Когда вонь стала совершенно непереносимой, вождь Акомоло предложил свои услуги в разрешении конфликта. После двенадцатичасовых переговоров (они начались в шесть вечера и закончились в шесть утра, я, естественно, выпятил эту тонкость), вождь вышел из традиционно закрытых дверей, чтобы объявить о достигнутом компромиссе. Сборщики получили прибавку в девять пенсов, водители — в шиллинг. Плата за вывоз нечистот возрастала на 8,3 процента. Я предложил неровную цифру, чтобы у обывателей создалось впечатление, что она родилась в результате жарких споров и тщательных расчетов.

— Вождь вышел из борьбы с нечистотами благоухающий, как утренняя роза, — прокомментировал Шартелль исход переговоров. Он вернулся на другой день после визита Ослако. Ночевал он теперь у вдовы Клод, а днем мы совещались с вождями Акомоло и Декко по телефону. Вертолеты перекрасили в серебристый цвет. Один украшала синяя надпись «АКО», второй — красная «ДЕККО».