Николай Дмитриев - Рубин из короны Витовта

• Название: Рубин из короны Витовта
• Автор: Николай Дмитриев
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7515-7

Есть поверье: драгоценные камни способны влиять на своего владельца – они могут и помочь ему в трудную минуту, и грозить смертельной опасностью, особенно если человек, в руки которого попал этот камень, слаб и не обладает должной властью. Вот и рубин, ограненный мастером Антонио Цзаппи, изменил судьбы многих людей, прежде чем попал в Великое княжество Литовское, где ему была предназначена особая роль… Новый роман признанного мастера остросюжетной литературы!

---

Помощник дочитал, закрыл тетрадь, и тогда офицер, который, судя по его виду, ничего толком не уразумел, обратился к Эгеру:

– Выходит, ты и правда умеешь делать золото?

При этих словах офицера к алхимику сразу возвратилась уверенность. Теперь было понятно, какие надежды питает тот, кто послал к нему этих людей, и уже с некоторой долей пренебрежения Эгер взялся пояснять:

– Аристотель учит, что есть четыре элемента мира: земля, вода, воздух и огонь. Есть также четыре основные стихии: тепло, холод, влажность и сухость. Объединяясь тем или другим способом между собой, они образуют самые разные вещества…

– Ты мне голову не морочь! – перебил алхимика офицер. – Говори, по этому чудаковатому описанию можно получить золото?

Эгер точно знал, что по такому рецепту можно получать и превращать уксуснокислый свинец и действительно с его помощью добывать немного золота из раствора соли, которое, кстати, не образуется из чего-то, а просто там есть, и потому уверенно заявил:

– Так, ваша милость. Только должен предупредить, его будет очень и очень немного.

Это было именно то, что надо, и потому офицер решительно приказав:

– Собирайся, пойдёшь с нами! – стремительно встал со стула…

* * *

В середине дня кривыми узенькими улочками маленького немецкого городка шла длинная процессия. Впереди, опустив голову, с руками, связанными за спиною, облачённый в жёлтый балахон, с жёлтым колпаком на голове, брёл неудачник-алхимик, бывший студиозус Эгер, в прошлом житель Златой Гебер, и он же местный негоциант Вейс.

Сразу за ним, выпятив вперёд солидный живот, шагал краснолицый офицер в сопровождении маршировавших по мостовой солдат. Дальше, немного поотстав от охраны, толпой валили горожане, которые в ожидании предстоящего зрелища сбегались со всех сторон.

Хмурая процессия дошла до центра города и остановилась возле ратуши. Тут, посередине небольшой площади, на фоне серых, малость закопчённых зданий, ярко сверкал свежевыкрашенный огненно-жёлтый столб виселицы. Возле него была поставлена на попа бочка, а рядом с нею прохаживался палач в красном одеянии, пряча лицо под чёрным колпаком с прорезями для глаз и раскинутыми по плечам широкими отворотами.

Солдаты в своих мисюрках[20] и шапелях, похожих на железные тазы, выстроились вокруг виселицы, а офицер, заставив алхимика стоять, вытянул из-за отворота мундира бумагу и, глухо откашлявшись, начал громко, так чтоб, было слышно по всей площади, читать:

– «Мы сообщаем, что это известный шарлатан Гебер, который, спрятавшись за чужое имя, поселился в нашем славном городе, чтобы и дальше обманывать добропорядочных бюргеров. К тому же этот нахальный пройдоха, введя в обман нашего правителя, утверждал, будто бы он знает секрет добычи золота из любого вещества, и таким способом старался, по своему обыкновению, обмануть и других уважаемых людей. За эти действия, после тщательного расследования, решением суда мошенник и шарлатан Гебер присуждается к казни через повешение!»

Слыша это, Эгер ошеломлённо крутил головой, поскольку кроме имени в обвинении не было и крошки правды. Тем временем офицер закончил чтение, свернул и спрятал свиток, а затем строгим взглядом обвёл притихшую толпу. Убедившись, что приговор произвёл должное впечатление, офицер вызверился и толкнул Эгера в сторону палача, который сразу же ухватил горе-алхимика за локти и поволок к бочке, стоявшей под виселицей.

Только теперь до Эгера дошёл весь ужас происходящего. Мысли, как горох, заскакали в голове, отчаянно ища какого-нибудь спасения. И именно в этот момент бывший студиозус углядел неприметный возок, запряжённый четвернёй, стоявший немного в стороне от главного входа в ратушу. Не было сомнения, что кто-то из весьма уважаемых горожан приехал посмотреть на жутковатое зрелище, и окрыленный последней надеждой Эгер изо всех сил рванулся к офицеру.

– Ваша честь!.. Умоляю!! Выслушайте!!!

Какой-то момент офицер колебался, но всё же подошёл на шаг и недовольно скривился:

– Ну, говори… Слушаю.

– Там, – Эгер кивнул головой в сторону возка, – кто-то есть. Прошу! Передайте… Я действительно кое-что умею!

Офицер удивлённо посмотрел на приговорённого, который трясся от страха, и неожиданно пошёл-таки к возку. Там он, полуоткрыв дверцу, что-то сказал и, уже трусцой вернувшись назад, потянул за собой Эгера.

– Пошли… Зовут.

Следуя за офицером, Эгер на ватных ногах подошёл к возку и увидел, что там на бархатном сиденье вальяжно развалился в общем-то неприметный человек, который, придирчиво посмотрев на алхимика, кинул:

– Говори… Что ты умеешь?

– Ваша милость, я показать могу… – Эгер судорожно сглотнул слюну. – Только всё у меня дома…

– Показать?.. – человек задумался и вдруг усмехнулся. – Ну ладно, садись. Поедем, покажешь, что у тебя там есть…

Человек подвинулся, и Эгер, ещё не веря в удачу, неловко, боком, поскольку связанные руки мешали, втиснулся в возок. Подождав, пока бедолага-алхимик кое-как умостился, человек коротко приказал офицеру:

– Ждите… – после чего два вооружённых форейтора вспрыгнули на запятки, а кучер тряхнул вожжами и возок, обогнув толпу, собравшуюся на площади, быстро покатил улицей…

Дорогой Эгера удивило то, что его не стали спрашивать, куда ехать. Наоборот, кучер поехал самым коротким путём. И вскоре возок остановился возле дверей Эгерова дома. Выбираясь следом за алхимиком из возка, человек кинул слугам:

– Развяжите!.. – и Эгер, на ходу растирая занемевшие руки, совершенно свободно зашёл в собственное жилище.

Там, не теряя времени, он заглянул в только ему известный тайничок и, вытянув оттуда кожаный мешочек, отдал его человеку:

– Вот, смотрите…

Человек сам развязал шнурок, высыпал на ладонь пяток красиво огранённых, игравших всеми цветами радуги камешков и заинтересованно взялся их рассматривать. Потом подошёл к окну, выбрал камень покрупнее и провёл по нему краем бриллианта, украшавшего его собственный перстень. Увидев глубокую царапину, сразу появившуюся на грани, человек как-то двусмысленно хмыкнул и удивлённо спросил:

– Это что же… стекло?

– Так, ваша милость, простое стекло, – с готовностью подтвердил Эгер.

– Значит, ты научился делать такие сам?.. Интересно. Очень интересно… – Человек задумался, а потом, отойдя от окна и ссыпав украшения назад в мешочек, остановился против алхимика. – И что же ты хочешь?

– Жить хочу, ваша милость… – вкладывая в эти слова всю свою надежду, проникновенно сказал Эгер.

– Значит, жить… – задумчиво повторил за ним человек и усмехнулся. – А тебе не кажется, Гебер, что для того, чтобы выйти живым из-под виселицы, обычных стекляшек маловато?

– Так, ваша милость, я понял!

Эгер рывком бросился к тайнику, куда-то глубоко засунул руку и, вытянув небольшой бархатный узелок, развернул его перед человеком.

– Вот… Это не я делал… Это настоящий…

Человек придвинулся ближе и от восхищения зацокал языком. В руке Эгер держал большой, лучисто-красный рубин, огранённый на все двадцать четыре грани…

* * *

На улицах Нюрнберга гремели барабаны. Под сенью красных знамён, украшенных свастикою, по Кинг-штрассе парадным шагом шла большая колонна. Сопровождавший её оркестр громко играл прусскую «Глорию», а стройные юноши, одетые в короткие штаны и белые гетры, демонстрируя солдатскую выдержку, маршировали в ногу.

Весна 1940-го года выдалась прохладной, и какой-то невзрачный парень зябко жался возле широко открытых дверей бывшего универмага Ионаса, откуда так и несло теплом. Действительно, в облике Теодора Гашке, узкоплечего, типичного книжного червя в очках, не было ничего воинственного. А вот в душе… И хотя именно сегодня ему как никогда повезло, сейчас больше всего он желал быть не просто наблюдателем яркого зрелища, а вместе с другими идти в колонне и слаженно гупать коваными каблуками по отшлифованным за столетие камням мостовой…

Колонна прошла, и, словно возвращаясь к повседневности, Гашке счастливо прижал к груди папку, которую держал в руках. И было за что… И поэтому, вышагивая и дальше не мостовой, а тротуаром, Теодор в очередной раз вспоминал всё, что случилось утром.

День выдался хмурый, погода настраивала на грустный лад, и, казалось, всё будет как обычно.

Последнее время Гашке копался в архивных документах, отыскивая сведения, необходимые для его научной работы. Однако дело шло медленно, а вот сегодня… Всё началось, когда фрау Мозель, осанистая, начинающая седеть женщина, открыто симпатизировавшая Гашке, с загадочным видом положила перед ним пожелтевший лист.