Джоанна Хиксон - Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы

• Название: Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы
• Автор: Джоанна Хиксон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79253-5

Дочь пекаря Гильометта Дюпен становится кормилицей ребенка безумного короля Карла VI – принцессы Екатерины Валуа. В одночасье превратившись из простой горожанки в придворную даму, Гильометта вынуждена день за днем отстаивать свое место во дворце. Она будет главным другом принцессы и останется при ней даже после брака Екатерины с английским королем. Но переломным событием в их жизни окажется знакомство Екатерины с музыкантом Оуэном Тюдором. Эта любовь положит начало одной из величайших королевских династий Европы.

---

– Вот тебе брак твоей госпожи! – завопил нам вслед хитролицый камергер. – Если английский Генрих желает нашу принцессу, пусть сам за ней явится!

9

– Да что ты себе позволяешь! – кричала Бонна, яростно наваливаясь всем телом на дверь в спальню Екатерины. – Немедленно впусти меня к принцессе, иначе я отправлюсь к королеве и потребую, чтобы тебя отстранили от службы ее высочеству.

Я женщина дородная, у меня хватило бы сил удерживать дверь и дальше, но от слов старшей фрейлины мне стало не по себе. Ни высокое положение Бонны, ни связи ее семьи не позволяли ей требовать чего-либо у самой королевы, однако небрежное замечание, коварно брошенное в нужный момент, способно вызвать самые нежелательные последствия. Следовало быть осторожнее, иначе к вечеру я оказалась бы в Шатле или, по крайней мере, за стенами дворца. И все-таки я держалась твердо.

– Поверьте, мадемуазель, ради вашей же безопасности я со всем почтением предлагаю вам не входить, – убеждала я далеким от почтительности тоном. Бонне удалось просунуть ногу за порог, и наша беседа велась через узкую щелку. – У принцессы жар, и, пока природа недуга неизвестна, она приказала никого к ней не впускать. За лекарем послали, он скоро придет, а до тех пор ее высочество просит вас и других фрейлин молиться, чтобы недомогание не оказалось серьезным или заразным.

На лице Бонны мелькнуло сомнение, которое быстро сменилось твердой решимостью.

– Все, так дальше продолжаться не может! – выпалила она. – Не до́лжно невежественным поломойкам решать, есть ли у принцессы жар, и тем более брать на себя смелость посылать за лекарем. Эта обязанность принадлежит фрейлинам, назначенным королевой. Я дождусь лекаря, препровожу его к постели ее высочества, после чего сообщу королеве о его выводах. Мне также придется сообщить ей об опасном влиянии простолюдинки на ее высочество.

– Вы вольны поступать, как считаете нужным, мадемуазель, – ответила я, резко надавливая на дверь.

Раздался вскрик боли, и нога в туфле из мягкой кожи скрылась за порогом. Я с облегчением захлопнула дверь и вставила в пазы засова колышек, надежно защищавший от дальнейших поползновений. Я исполнила обещание никого не впускать, данное мною Екатерине, но какой ценой? На сей раз я и впрямь опасалась серьезных последствий.

Это происходило спустя два дня после турнира, вслед за бесславным завершением которого Екатерина оказалась свидетелем скандала между королевой и дофином. Королева Изабо обвинила Людовика в своевольном и прилюдном саботаже англо-французского договора, что погубило надежды Франции на мир и процветание. Королева заявила, что ее сын поставил на карту отношения с Англией из мелочной обиды, вызванной позорным поражением в поединке. Дофин не остался в долгу, обвинив мать в наивности и глупой вере в добрую волю короля Генриха.

– Генрих – настоящий бандит, мадам! – гремел дофин. – Он мечтает создать свою империю и ни перед чем не остановится, лишь бы захватить земли, титулы и богатство. Я не в силах уразуметь, как вы можете даже думать о том, чтобы выдать Екатерину за этого жадного и неблагородного человека! Она нужна ему лишь для того, чтобы подняться на ступеньку к французскому престолу. Вы хотите целовать щеку человека, который заточит моего отца в темницу, унизит мою сестру и лишит меня наследства? Я вовсе не разрушил шансы на мир. Я бросил вызов искателю славы и заявил ему, что мир и покой не продаются. Мы не станем откупаться от его агрессии своими землями, парой голубых глаз и двухмиллионным королевским приданым. Если он воображает себя императором, ему придется за это бороться и, даст бог, умереть!

– Вы наивны, Людовик! – возражала королева. – Король Генрих не разбойник, а воин. Напыщенные слова не заставят его отступить. Напротив, он примет ваш вызов и двинется войной на Францию, а мы не можем полагаться на то, что наши вассалы станут нас защищать. Вы вовсе не взяли под контроль свою судьбу, вы бросили ее волкам на съедение!

Подробности этой перебранки сообщила мне печальная и расстроенная Екатерина, пока я помогала ей освободиться от тяжелого парчового одеяния. Потом она опустилась в кресло и молча смотрела на меня, так долго, что я испугалась, не собирается ли она за что-нибудь меня упрекнуть. Сказала она, однако, прямо противоположное.

– Знаешь, Метта, я тебе доверяю. Из всех моих придворных ты единственная пользуешься моим полным доверием. – Она произнесла это так серьезно и грустно, что я опустилась на колени рядом с ней и поцеловала ее руку.

– Я жизнь за вас отдам, – тихо сказала я. – А если это послужит вам во благо, я готова оставить вас, хотя для меня это и невыносимо.

– Не дай бог, – вздохнула она. – Он не настолько жесток, чтобы нас опять разлучить.

Несмотря на ее кажущуюся зрелость, принцесса все еще обладала необходимой юности потребностью в утешении и инстинктивным оптимизмом ребенка. Увы, мой горький жизненный опыт не позволял мне надеяться на помощь Всевышнего.

Екатерина встала, взяла меня за руку и повернула к очагу, где стояло ее кресло с балдахином.

– Садись, Метта. – Она ласково подтолкнула меня к креслу, а сама уселась на табурет. – Я поведаю тебе мои мысли, а ты скажешь мне, что об этом думаешь.

Я смутилась, представив себе, что заявила бы Бонна, если бы увидела зад простолюдинки на королевских подушках. Впрочем, как только Екатерина заговорила, я выкинула из головы случайные мысли.

– То, что я скажу, не должно выйти за эти стены, – осторожно начала принцесса, – ибо мои слова сочтут изменой. Видишь ли, чем дольше я живу при дворе, тем меньше доверяю матери.

Я непроизвольно вскрикнула. Екатерина подняла руку, предотвращая мои возражения.

– Метта, прошу, не говори того, что я могу услышать и от других. Да, я молода и, возможно, не в полной мере понимаю смысл ее слов и поступков. Однако я не глупа. Хотя я могла бы привести много примеров ее нечестности, достаточно будет и одного. Она заявляет, что ненавидит герцога Бургундии за участие в убийстве герцога Орлеанского, но это только слова. На самом деле королева ненавидит графа д’Арманьяка, которым якобы восхищается, хотя их обоюдная враждебность заметна всем. Вдобавок между ней и Людовиком нет теплых чувств. Публично она заверяет, что поддерживает орлеанистов, но тайно сговаривается с герцогом Бургундским. Это не имело бы большого значения, если бы она сохраняла верность королю, однако и это не так. Она сидит рядом с ним на официальных приемах, но в остальное время его избегает. Ей лишь нужно, чтобы он оставался жив, ведь, только будучи королевой, она может править как регент. Когда отец умрет, королем станет Людовик, и ей придется уйти в сторону. Она желает проложить для герцога Бургундского дорожку к месту рядом с королем. Почему? Потому что бургундцы держат Жана под контролем. В союзе с герцогом Бургундским королева сможет и дальше править Францией через сына, которого она отправила в изгнание десять лет назад.

– Но только в том случае, если дофин Людовик умрет! – воскликнула я.

– Тсс! – Екатерина приложила палец к моим губам. – Вот именно. Поэтому мне так нужна твоя помощь. Я хочу поговорить с Луи украдкой, чтобы мать об этом не узнала. Я напишу ему записку, попрошу прийти сюда тайно. Ты передашь дофину мое послание, Метта? Он пройдет по крепостной стене, и мы встретимся с ним в твоей комнате. Чтобы нам не помешали, объявим остальным, что я никого не принимаю, потому что у меня жар. Тебе придется не впускать фрейлин, они доносят все королеве.

– Особенно мадемуазель Бонна, – пробормотала я. – Ее удержать непросто. Она и так уже меня ненавидит.

Екатерина виновато взглянула на меня.

– Знаю. Она на тебя пожалуется, но не волнуйся, Метта. Если тебя прогонят, я притворюсь больной и не выздоровею, пока ты ко мне не вернешься. – Я сомневалась, что эта уловка удастся, но принцесса взволнованно схватила меня за руки, опережая возражения: – Мне необходимо увидеться с Луи! Он совершенно одинок, зажат между нашей матерью, которая желает ему зла, и д’Арманьяком, клянущимся в верности, но преследующим лишь собственные интересы, и прикован к жене – дочери своего заклятого врага. Он должен понять, что я на его стороне.

Я слушала ее в полной растерянности. Такие дела были выше моего понимания.

– А как насчет ваших собственных интересов? – спросила я. – Ведь дофин лишил вас шанса стать королевой Англии…

– Ах, я ему за это благодарна, – вздохнула Екатерина. – Брак поставил бы меня в безвыходное положение. Понимаешь, это вопрос доверия. Я знаю, что должна выйти за того, кого для меня выберут. Но кто выбирает? Отец слишком слаб, а матери я не доверяю. Я скорее доверилась бы воле брата.

Я сказала, что готова умереть за нее, и, похоже, так и будет, если план не заладится. Но отказаться я не могла – моей девочке требовалась помощь.