Елена Арсеньева - Прекрасные авантюристки (новеллы)

• Название: Прекрасные авантюристки (новеллы)
• Автор: Елена Арсеньева
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04718-2

Эти женщины пытались выстроить свою судьбу именно так, как представлялось им в дерзких и… прекрасных мечтах! Не жалея сил, а порой и жизни, стремились они во что бы то ни стало изменить предначертанное им от века, поспорить с волей небес, рискнуть — чтобы победить или… упасть во прах. Цели у них были разные: воинской славы искала Надежда Дурова, сияния царской власти Марина Мнишек, сказочной любви Ольга Жеребцова… Что еще двигало этими женщинами, как высоко удавалось им взлететь, как низко пасть, чего добиться — читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…

---

Марина только кивнула, однако де Мелло понял, что все будет сыграно так, как надо. Он продолжил:

— Далее. Поскольку, дочь моя, вам предстоит жить бок о бок с этим мужчиной, я полагаю, что накануне вашей торжественной встречи мне следует тайно обвенчать вас. Надеюсь, вы находите это разумным?

— О да, — свысока кивнула Марина. — Вполне.

— Ну а затем, дочь моя, вы прибудете в Тушино и станете разделять многотрудную и величавую жизнь вашего супруга.

— Я согласна исполнить все, что вы предпишете, отец мой, только у меня есть одно условие.

— Да? — насторожился, почуяв недоброе, де Мелло.

— Это касается моей супружеской жизни, — холодно уточнила Марина. — Обвенчаны мы или нет, считает ли себя этот человек истинным Дмитрием или нет, мне безразлично. Главное, что я не стану вести с ним супружескую жизнь до тех пор, пока он не возьмет Москву.

— Да ты окончательно сошла с ума! — взвился Мнишек, и даже многотерпеливый де Мелло озадаченно покрутил головой:

— Да, это серьезное условие. Боюсь, будет нелегко убедить Дмитрия в необходимости его исполнения.

— А это уж ваши трудности, падре де Мелло, — передернула плечами Марина. — Моему так называемому супругу придется потерпеть — либо поспешить с завоеванием столицы. А вашего возмущения, батюшка, я совершенно не понимаю, — тоном благонравной девочки обратилась она к Мнишеку. — Ведь именно такое условие — прежде завоевать Москву, а потом получить меня — вы выдвигали моему первому супругу. Чем же нынешний Дмитрий лучше своего предшественника?

Мнишек отвернулся, беззвучно, но выразительно шевеля губами, но де Мелло проворно выскочил из кареты и схватил воеводу сандомирского под руку:

— Не станем терять времени, пан Юрий. Дмитрий ждет. Будем надеяться, он правильно поймет, какие побуждения движут Мариной Юрьевной.

Ожидания августинца, а вернее, тайного иезуита, сбылись не сразу. Сначала Дмитрий шевелил губами на манер Мнишека — только гораздо дольше и отнюдь не беззвучно. Наконец поуспокоился, но вдруг ударил кулаком в ладонь:

— Хотел бы я знать, кто брякнул ей, что не тот, не прежний? Кто настроил Марину Юрьевну против меня? Кабы не этот непрошеный советчик, мне было бы куда легче поладить с моей госпожой.

Де Мелло и Мнишек, имевшие на сей счет совершенно иное мнение, сочли за благо промолчать. Однако тотчас сыскались наушники, которые вспомнили, как помертвела пани Марина после разговора с Мартином Стадницким, связали концы с концами и быстренько донесли об сем тушинскому государю.

Царик в два шага одолел расстояние, отделявшее его от группы поляков, в числе которых находился пан Мартин, и резко рванул его за плечо, повернув к себе:

— Верно ли, что ты предуведомил Марину Юрьевну о том, кого она увидит в Тушине? Ты говорил ей, что здесь ждет ее не прежний Дмитрий?

Пан Мартин начал неловко оправдываться:

— Я не говорил ей, что вы не прежний, я только сказал, будто в лагере ходят слухи, будто вы не прежний!

Договорить он не успел: Дмитрий выхватил из-за пояса заряженный пистолет и выпалил Стадницкому прямо в разверстый в последнем оправдании рот.

На другой же день после разговора с Мариной Никола де Мелло тайно обвенчал ее с Дмитрием. А еще через день Сапега торжественно, с распущенными знаменами повез Марину в Тушино. Там, среди многочисленного войска, эта парочка бросилась в объятия друг друга. Супруги рыдали, восхваляли бога за то, что снова воссоединились… Многие умилялись, взирая на это трогательное зрелище, и восклицали:

— Ну как же после этого не верить, что он настоящий Дмитрий?!

Увы, у Марины не было на сей счет никаких сомнений. Беспрестанно, и в постели (пришлось уступить его домогательствам, ибо муж пригрозил иначе застрелить упрямую гордячку!), и вне ее — везде сравнивала этого Дмитрия с тем, прежним. И каждый раз убеждалась: неприятный внешне, с непривлекательным характером, неотесанный в обращении, грубого нрава, ее второй муж ни по телесным, ни по каким другим качествам не походил на первого. Марина умела быть справедливой — она не винила нового супруга, а больше винила себя. Коли продалась за дорогую цену, словно одна из тех шлюх, коих во множестве навезли в Тушино казаки и шляхтичи, то терпи. За твое терпение плачено…

Но в том-то и дело, что ей не было уплачено! Москва оставалась по-прежнему недосягаемой, и все, чем Марина могла тешить свое безумное честолюбие, это громким титулом царицы.

Так, в напрасных ожиданиях, настал 1610 год.

* * *

Однажды среди ночи в спальню Марины ворвались Барбара и атаман Заруцкий.

Марину пробрало легким ознобом, как всегда, когда она перехватывала взгляды этого человека: жадные, алчные, ненасытные и такие жаркие, что у нее начинали гореть щеки.

Она смущенно оглянулась и обнаружила, что мужа в постели рядом с ней нет.

— Ну, говорила я тебе, казак, а ты не слушал, — с нескрываемой насмешкой проворчала Барбара. — Наверняка он уже далеко!

Заруцкий тяжело вздохнул, отер лоб рукавом.

— Ладно, иди, — смилостивилась Барбара.

— Да что случилось? Кого вы искали? — удивилась Марина, но Заруцкий не обернулся — ушел.

— Нашему храброму атаману почудилось, что Дмитрий у вас, панна Марианна, — пояснила Барбара. — Уж я ему говорила, что быть этого не может, что я верю тем людям, которые рассказывают, будто он бежал, переодевшись крестьянином и зарывшись в навоз на дровнях, на которых он и пустился наутек! И не я одна убеждала Заруцкого, но он вбил себе в голову, что должен проверить вашу спальню. Конечно, надоело мужику томиться, разглядывая ваши пышные юбки, захотел поглядеть, что там под ними.

— Какие юбки? Какой навоз?! — растерянно спросила Марина, с опаской поглядывая на верную подругу: вдруг почудилось, что Барбара сошла с ума. — Ради Христа-спасителя! При чем тут Заруцкий? Какие дровни? Переодевшись крестьянином?! Ты говоришь, Дмитрий уехал из Тушина, переодевшись крестьянином? Да ты в своем уме, Барбара?

Та уперла руки в боки и возмущенно выпалила:

— Почему это я сошла с ума? Это, видимо, ваш супруг сошел с ума, коли ударился в бегство, не то что не взяв с собой жену, но даже не предупредив ее!

Да, воинская удача, особа капризная, отвернулась от Дмитрия. Он поссорился с польским войском и решил бежать в Калугу, чтобы начать там все сначала.

Марина пришла в ужас. Понимала: ей одной не справиться со взбунтовавшимися соотечественниками, которые откровенно презирали ее за то, что она поддерживала обман Дмитрия. В этом же можно было упрекнуть и их, но от нее поляки не желали принимать упреков.

Несколько дней от беглого государя не было в Тушине ни слуху ни духу. А в таборе царил страшнейший беспорядок. В это время один из посланников польского короля, который давно уже прибыл в Россию и вел переговоры то с Шуйским, то с Дмитрием, нашел время встретиться с Мариной. Он, как мог, уговаривал расстаться с честолюбивыми намерениями, если она хочет заслужить благосклонность польского короля.

Марина даже не стала тратить время на разговоры с этим человеком, а просто протянула ему загодя написанное письмо для передачи королю Сигизмунду. Это была не мольба о прощении, не признание ошибок своих — это была холодная отповедь государыни, данная человеку, который пытается покуситься на ее законные права:

«Ни с кем счастье не играло так, как со мною: из шляхетского рода возвысило оно меня на престол московский и с престола ввергнуло в жестокое заключение. После этого, как бы желая потешить меня некоторой свободою, привело меня в такое состояние, которое хуже самого рабства, и я теперь нахожусь в таком положении, в каком, по моему достоинству, не могу жить спокойно.

Если счастье лишило меня всего, то осталось при мне одно право мое на престол московский, утвержденное моею коронацией, признанием меня истинной и законной наследницей — признанием, скрепленным двойной присягой всех сословий и провинций Московского государства. Марина, царица московская».

Да, в этом звании черпала она силы: она царица не по мужу, кто бы он ни был, а по коронации!

Тушино между тем продолжало волноваться. Отнюдь не все хотели примкнуть к польскому королю, ибо в войске Сигизмунда нужно было подчиняться дисциплине, а в войске тушинском царила полная свобода: тут даже царика можно было порою послать по матушке — и ничего тебе за это не будет. Жаль им было своевольного, веселого житья в Тушине!

Барбара, всегда бывшая в курсе всех дел, передавала это Марине и рассказывала, что очень шумят донцы, которые никому не верят и даже выступают против своего атамана Заруцкого. Часть их хочет уйти под Смоленск, к Сигизмунду, часть думает, что не надо покидать Дмитрия.

Тут Самозванец сделал очень умный ход, обратившись к тушинцам с посланием.