Елена Арсеньева - Прекрасные авантюристки (новеллы)

• Название: Прекрасные авантюристки (новеллы)
• Автор: Елена Арсеньева
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04718-2

Эти женщины пытались выстроить свою судьбу именно так, как представлялось им в дерзких и… прекрасных мечтах! Не жалея сил, а порой и жизни, стремились они во что бы то ни стало изменить предначертанное им от века, поспорить с волей небес, рискнуть — чтобы победить или… упасть во прах. Цели у них были разные: воинской славы искала Надежда Дурова, сияния царской власти Марина Мнишек, сказочной любви Ольга Жеребцова… Что еще двигало этими женщинами, как высоко удавалось им взлететь, как низко пасть, чего добиться — читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…

---

Деньги, которые текли из Версаля, иссякли. «Пане коханку» начал подумывать о том, чтобы начать защищать сугубо свои собственные, радзивилловские, интересы, а не национальные, польские, тем паче не интересы «русского угнетенного народа».

Однако Шахерезада уже не могла остановиться и выйти из игры. Она вся была во власти того сладкого самообмана, благодаря которому истинно чувствовала себя наследной русской принцессой. Ее бросили поляки, французы? Ничего, она найдет поддержку в Риме!

И Шахерезада сделала правильную ставку: неослабевающее желание привлечь Россию к подножию Святого Петра делало самозваную императрицу очень интересной персоной для святых отцов. Когда-то тем же путем шел царевич Дмитрий, пообещавший Ватикану воистину златые горы и толпы покорных подданных. Но стоило ему воссесть на престол, как он моментально забыл обо всех своих обещаниях. Строго говоря, он ни единой минуты и не собирался их исполнять.

Шахерезада не заглядывала так далеко. Сейчас главное было хотя бы добиться приема в Ватикане. А уж там она надеялась на свои актерские способности и непобедимое обаяние. В конце концов, монахи они или не монахи, но обитатели Ватикана — какие ни есть мужчины, а значит, добыча ей по силам.

Тотчас по прибытии в Рим Шахерезада обратилась к кардиналу Альбани, декану Священной коллегии и протектору Польского королевства, и просила назначить ей время для свидания, но так, чтобы свидание сие держалось в секрете. Она желала увидеться с кардиналом в конклаве.[58] Напрасно ее уверяли, что и самые почетнейшие дамы не могут приближаться даже к внешнему окну конклава, она не переставала упорствовать в своем желании. И письма ее к Альбани становились все более воинственными:

«Наконец я решилась объявить себя со стороны Польши и отправиться в Киев; войска наши в 50 милях оттуда…»

К посланиям своим она приложила выписку из «духовного завещания императрицы Елизаветы».

Она также уверяла, что небо назначило ей венец для благосостояния церкви и счастья народов:

«Если я буду иметь счастье победить неприятелей, то не премину заключить договор с римским двором и употреблю все возможные средства, чтобы народ признал власть римской церкви».

В то же время Шахерезада обращалась к польскому министру в Риме маркизу Античи и встретилась-таки с ним. В первые минуты она его ошеломила своей красотой и этими невероятными веснушками, а также взглядом немножко искоса, что придавало ее глазам многообещающее выражение… К тому же она была умна и красноречива, словно десяток профессоров элоквенции.[59] И заговаривать зубы она умела лучше, чем сотня знахарок: дескать, я имею на Архипелаге в своем распоряжении целый русский флот!

Впрочем, Античи был человек прозаический и не поддающийся очарованию — он очень скоро смекнул, что все ее томные взгляды, учтивости и выдумки преследуют одну цель: получение денег. Так что денег он ей не дал.

Шахерезада почувствовала себя так неуверенно, как никогда раньше. Сказочный русский трон под нею шатался все сильнее, из короны выпадали бриллианты, мантия трещала по швам… Ей уже недоставало денег на содержание двора, а если так пойдет дальше, то и самой скоро нечего будет есть!

И тут Шахерезада вспомнила об английском посланнике Гамильтоне, который помог ей получить паспорт, когда она проезжала через Неаполь. Она написала Гамильтону с просьбой одолжить ей семь тысяч золотых, а заодно, чтобы укрепить доверие к себе, посвятила его в свои планы завоевания России и рассказала очередную сказку из серии «Тысячи и одной ночи». Как всегда, она была удивительно многословна… впрочем, вполне в духе эпистол того времени.

Увидев под сим посланием подпись: «Принцесса Елизавета Всероссийская», Гамильтон не на шутку встревожился, поняв наконец, кому оказал услугу. Повторять ошибку он не намеревался. Гамильтон был в добрых отношениях с императрицей Екатериной, ну а Алексея Орлова вполне мог называть хорошим другом. Поэтому он отправил письмо Елизаветы английскому консулу в Ливорно сэру Джону Дику, который тоже был дружен с Орловым. Таким образом, сведения о местопребывании самозванки Орлов получил одновременно и от сэра Дика, и от своего посланца Осипа де Рибаса. Все это граф Алексей Григорьевич сообщил Екатерине и вдохновенно приступил к своему плану, согласно которому он намеревался захватить самозванку.

* * *

Шахерезада жила в Риме близ Марсова поля. И вот вдруг рядом с этим домом стал бродить какой-то незнакомец, выспрашивающий все о принцессе. Наконец он добился у Шахерезады приема и назвался лейтенантом русского флота Иваном Христенеком. Он уверял Шахерезаду в величайшем расположении к ней графа Алексея Орлова.

Шахерезада приняла выражения почтения, но скоро прекратила аудиенцию. Все-таки она наследная принцесса, а тут какой-то лейтенант… вдобавок не слишком-то симпатичный! Вот если бы явился сам Орлов…

Вместо Орлова на Марсовом поле возник, однако, англичанин банкир Дженкинс, но не в роли разгневанного кредитора, а напротив — снисходительного заимодателя. Шахерезада пришла в восторг, решив, что банкира прислал Гамильтон. Однако же он был послан сэром Джоном Диком, читай — самим Орловым. Впрочем, Дженкинс этого и не скрывал и прямо ссылался на графа Алексея Григорьевича.

Тут Шахерезада решила соблюсти приличную ее сану гордость и высокомерно ответила, что в средствах у нее нужды нет.

Дженкинс подавил ухмылку. Он отлично знал финансовое положение этой дамы! Ему надо было только подождать, пока она немножко дозреет и примет щедрый дар русского графа.

Между тем Христенек писал своему начальнику в Ливорно все, что вызнал о характере опасной особы:

«Свойство она имеет отважное и своей смелостью много хвалится».

Этим-то самым свойством характера принцессы и задумал граф Орлов воспользоваться, чтобы заманить ее в расставленные сети.

Операция «Коварство и любовь» была задумана с истинно русским размахом — чудилось, пленить собирались не слабую женщину, а целую неприятельскую армию! — и осуществлена с лукавством подлинного интригана. Граф Алексей Григорьевич, наскучавшийся на рейде Ливорно и в самом этом довольно унылом городке, осуществлял все, о чем пойдет речь ниже, с воодушевлением и удовольствием. Он тоже оказался первоклассным актером и, возможно, какое-то время тоже находился во власти самообмана, который и сделал его ложь столь убедительной для Елизаветы, почуявшей в нем совершенно родственную душу.

Было нечто роковое в том, что эта величайшая лгунья своего времени сама попалась в капкан отъявленной лжи… Ну что ж, Судьба умеет посмеяться над малыми сими!

Итак, как раз в то время, когда Шахерезада отмахивалась в Риме от ростовщиков и кредиторов, но все еще не решалась взять деньги от Дженкинса (видимо, в ней оставались еще какие-то проблески благоразумия, хотя в это и верится с трудом!), к ней прорвался на прием Иван Христинек и передал слова Орлова:

— Граф Алексей Григорьевич признает вас за истинную дочь императрицы Елизаветы Петровны, а потому предлагает вам свою руку, с помощью коей и возведет вас на русский престол. Граф не видит к сему больших затруднений, он легко устроит в России нужное для вашего воцарения смятение, ибо народ весьма недоволен Екатериной и только и ждет случая сбросить ее.

Шахерезада уставилась на него широко открытыми глазами и с трудом удержала крик восторга.

Наконец-то!!! Ну наконец-то она услышала из чужих уст то, что так долго твердила сама! Вдобавок Христенек передал ей письмо графа Орлова, так что Шахерезада могла в тысячный раз перечитывать вожделенные слова признания и обещания. И любви…

Именно слова любви произвели на нее то колдовское, зачаровывающее действие, какое производит на змею мелодия, извлекаемая факиром из своей дудочки.

Шахерезада поверила Орлову. А если и не вполне поверила, то не сомневалась в своем умении вывернуться, если что пойдет не так, из самой неприятной неожиданности.

Принцесса отправила графу письмо с выражением согласия. Также она писала:

«Желание блага России во мне так искренно, что никакие обстоятельства не в силах остановить меня в исполнении своего долга».

Шахерезада готова была вверить Орлову судьбу свою — и России, на которую уже и впрямь смотрела как на свою державу и собственность. Она не знала, бедняжка, что судьба России была ему уже вверена императрицей, давшей ему задание устранить самозванку…

Небрежно, словно о чем-то третьестепенном, — она это умела делать в совершенстве! — Шахерезада упомянула о своей нужде в деньгах. Месяца-де через полтора она ожидает поступления крупных сумм, а пока не будет ли так любезен дорогой граф (будущий жених и спаситель России тож!) снабдить ее двумя тысячами червонцев на поездку в Пизу (именно там Орлов назначил ей свидание)?..