Джим Томпсон - Убийство

• Название: Убийство
• Автор: Джим Томпсон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00761-6

---

Почему не моих родителей, не моих любезных отца и мать, этих слабоумных кретинов, этих бесхарактерных моллюсков, этих lubricus lusus naturae[3] — почему не их наградил Бог Мирой? Почему именно Питу выпало несчастье жить бок о бок с этой бесцветной, лишенной разума потаскухой? Почему не случилось наоборот? Почему у Пита...

Мира. Всякий раз, как я смотрел на нее, во мне поднималась ярость. Насчет нее у меня тоже были кое-какие планы, пока довольно неопределенные, но, несомненно, малоприятные. Они зародились у меня задолго до того дня, когда, пару месяцев назад, она пришла на прием.

Отца не было — он уехал на вызов. Я бегло просмотрел записи в ее карте.

Она пришла во второй раз. По поводу некоторых менструальных осложнений, из тех, какие можно излечить хорошей дозой слабительного или просто пинком в живот. Но отец, этот мудрый и человеколюбивый эскулап, назначил ей курс гормональных инъекций.

Она сказала, что очень спешит, поэтому я взялся сам приготовить лекарство.

И я его приготовил, я забочусь о постоянных клиентах. Мне и раньше приходилось это делать, пока отец не стал излишне подозрительным. В лекарствах я разбираюсь в сто раз лучше, чем он. И во всем остальном тоже. И в данном случае я сразу понял, что Мира нуждается — и заслуживает — вовсе не гормонов.

Я дал ей наркотик. Она сразу же получила кайф, если употребить жаргонное выражение. Прямо тут же, около раковины, перед тем, как ее начало рвать. Я убедил ее, что это нормально, и сделал второй укол.

Такие, как она, то есть получеловеки, прямо-таки созданы для наркотиков. А наркотики созданы как будто специально для них. Не прошло и недели, как она втянулась. Теперь она приходила уже не к отцу — она приходила ко мне.

Я стал ее «лекарем». И обеспечивал ее всем, в чем она нуждалась и чего заслуживала. Разумеется, только тогда, когда я сам был расположен к этому. И только после соответствующих церемоний.

Итак, половина одиннадцатого. Не прошло и пяти минут, как она уже во всю прыть мчалась к моей машине. И сразу начала клянчить, даже дверцу не успела открыть.

Я велел ей заткнуться. Сказал, что если она произнесет еще хотя бы одно слово без моего разрешения, то вообще ничего не получит.

Мне удалось выдрессировать ее как следует. И теперь она сидела, крепко сжав дергающиеся губы и давясь слезами.

Я отъехал миль на шесть от города, если считать по пляжу, — до местечка под названием Долина Счастья. Нетрудно догадаться, почему его так назвали. Думаю, в каждом городишке есть подобный уголок, снабженный соответствующим хитро подобранным эвфемизмом.

Оно, это место, не представляло собой долину в прямом смысле слова, а лишь отчасти. Это был холм, поросший кустарником и деревьями; бесчисленные следы колес пересекали островки песка, напоминающие о пляже.

Я остановил машину возле одного из таких островков. Здесь не было других следов, кроме наших.

Я заставил ее раздеться. Сгреб в охапку. Я мял и тискал ее, сжимал и щипал. И называл ее всеми словами, какие только приходили мне в голову.

Она не издала ни звука, не произнесла ни одного слова. Внезапно я остановился и ударил ее. Я устал. Это было бессмысленное занятие. И эти слова, и движения — все было бессмысленно, потому что ни к чему не могло привести. А нет цели — не получишь и настоящего удовлетворения.

Мира легла на спину на сиденье, прикрыла глаза и задышала глубоко и ровно. Конечно, сложена она неплохо. Если бы она ходила без одежды, то казалась бы почти красивой. Правда, меня это интересовало исключительно с эстетической точки зрения. Никакого желания я не испытывал.

А я хотел бы его испытывать. Мой мозг прямо-таки вопил, что я обязан его испытывать, но плоть отказывалась ему подчиняться.

Мира задремала. Мне показалось, что и я задремал тоже, хотя, может быть, я просто полностью погрузился в свои мысли. Во всяком случае, я вдруг очнулся. К реальности меня вернули тусклый луч света и урчание мотора, доносившееся из-за деревьев.

Мира поспешно села и испуганно вытаращила на меня глаза. Я велел ей сидеть тихо и не дурить. И слушаться меня, тогда все будет в порядке.

Я напряг слух, пытаясь определить, куда направляется машина. Мотор напоследок взревел и замолк. Теперь я точно знал, где находятся те, кто приехал.

После недолгого колебания я открыл дверцу.

— Бобби, — раздался испуганный шепот. — Куда ты? Я боюсь здесь оставаться...

Я сказал, чтобы она закрыла рот. Что я вернусь через несколько минут.

— Но зачем? Куда ты собрался?

— Никуда. Не знаю. Замолчи.

Я отыскал следы. Вот здесь они пересекались и здесь тоже.

Я дошел до того места, где следы оборвались, и сел на корточки в тени деревьев.

Они были футах в двадцати от меня. Ральф Девор и эта, как ее там, девица из оркестра. Я довольно отчетливо видел их в лунном свете. И слышал каждый звук, каждое сказанное ими слово. И то, что я увидел и услышал...

Я едва мог в это поверить. Особенно в то, что этот парень — Ральф. Потому что Ральф на такие приключения пускался с единственной целью и стремился достичь ее как можно скорее. Но с этой девицей... нет, ей он определенно не был противен. Она явно испытывала к нему те же чувства, что и он к ней. И какие!

А я-то ни о чем таком и не подозревал! Потом, когда я кое-что вспомнил, кое о чем догадался... На моих губах заиграла улыбка. Я смеялся над ними и над собой тоже. Ральф, конечно, пытается наверстать упущенное. Прошло только шесть недель как начался сезон, то есть всего шесть недель он знаком со своей малышкой, а они уже ведут себя как новобрачные. Совсем как новобрачные, если, конечно, не принимать во внимание сексуальную сторону этого вопроса. Но, как видно, и этот вопрос они скоро тоже разрешат.

Не стоит ли мне, размышлял я, кстати подсуетиться. Как-нибудь ночью я вполне мог бы залезть к нему в дом и пристукнуть Луану. И обставить все как несчастный случай. А то и подставить Ральфа — уж поверьте, сделать это легче легкого. Тем более, что мой отец — коронер и медицинский эксперт округа. А что до окружного прокурора Генри Клея Уильямса...

Мне пришлось тряхнуть головой, чтобы не рассмеяться. Давно нужно было взяться за эту проклятую Луану. Она обладала поистине дьявольским даром так нацеливать свое оружие и так поражать им самые уязвимые места, что просто шкуру заживо снимала с жертвы.

Генри Клей Уильяме был холостяком. Генри Клей Уильяме жил вместе со своей сестрой, старой девой. И у его сестры случилась опухоль в животе, из-за которой он заметно вздулся. Говорили, что это развивается опухоль, но многие придерживались мнения, будто развивалось там что-то другое.

Во всяком случае, если не убивать Луану прямо на глазах у свидетелей, сделать это до смешного просто. Нужно только инсценировать несчастный случай, а уж братец Уильямс ухватится за эту идею.

Я подался вперед, пытаясь услышать их разговор, Ральфа и этой девицы, потому что они придвинулись друг к другу еще ближе, и теперь их голоса звучали приглушенно.

— Не переживай так, милый, — говорила она. — Я не знаю как, но, черт возьми, должен же быть какой-нибудь выход! Я так люблю тебя, ты такой чудесный, ты...

— Ты все равно лучше. — Это уже он, Ральф, старый потаскун, прости Господи! Однако его было слышно достаточно отчетливо. — Разве это не чудо, любимая? Я уже такой старый...

— Ты не старый! Ты самый лучший, самый милый, самый добрый, самый красивый...

— Во всяком случае, я прожил столько лет и даже не думал, что со мной может такое случиться. Любовь, я имею в виду.

Мне кажется...

Я обнаружил, что улыбаюсь, и зажал рот рукой, потом протер глаза. Но улыбка упорно возвращалась. Это слово, которое он произнес, оно не шло у меня из головы и казалось мне необыкновенно смешным. Пожалуй, ни одно другое слово...

Он и не собирался приставать к ней. А она не собиралась тянуть из него деньги. Они влюбились друг в друга — да, просто-напросто влюбились! Всего-навсего влюбились! Что может быть приятнее и слаще этого.

Приятнее и слаще, чем быть любимым. А еще лучше — любить самому.

Я смеялся над ними, я улыбался им. Так улыбается добрый Бог на небесах, радуясь при виде чужого счастья. Вероятно, рассуждал я, было бы разумно прямо сейчас убить их обоих. Это была бы хорошая смерть — в такой момент.

Я осмотрелся. Пошарил рукой под кустами в поисках подходящей палки или камня. И ничего не нашел — ничего такого, что могло бы помочь мне справиться с моей задачей, ничего достаточно острого или тяжелого. Наконец мне попался под руку заостренный кинжалообразный сучок. Некоторое время я внимательно его разглядывал, но после недолгих расчетов пришел к выводу, что торопиться не стоит. Сучок был недостаточно длинным, чтобы пройти через бочкообразную грудь Ральфа и вонзиться в ее лоно. А если бы я убил только одного из них, второму пришлось бы страдать от одиночества. Я чуть не разрыдался при этой мысли.