Диана Хэвиланд - Наперекор стихии

• Название: Наперекор стихии
• Автор: Диана Хэвиланд
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00365-8

Много испытаний выпало на долю главной героини романа — Селены Хэлстид. Оставшись без средств к существованию, с маленьким ребенком на руках, она преодолевает все невзгоды и беды, храня любовь к единственному человеку. Независимость, ум, мужество сочетаются в ней с красотой и женственностью. В романе даны описания жизни придворных при Луи Наполеоне, а также восстания Фурье в Алжире.

---

— Ради Бога, — взмолился Крейг, и его лицо напряглось в беспокойстве, — что-нибудь можно сделать?

— Подбрось немного угля в печку, — сказала Селена.

Он повиновался и затем вернулся к ней уже без пиджака. Он тяжело дышал, и, как она подозревала, не оттого, что возился с углем.

— А твоя подруга, Дейзи, ты не хочешь, чтобы я за ней послал?

— Нет. Сегодня вечером она идет в театр. Ты мог бы послать ей записку завтра, после того, как… О Боже!

Новый приступ боли сотряс ее. Она вытянулась, и Крейг взял ее за руки. Их пальцы сплелись. Но сжимая руки Крейга, она видела лицо Брайна.

Она стиснула зубы, боясь произнести его имя.

Брайн, который, может быть, в это время стоял на капитанском мостике «Ариадны», под звездным тропическим небом, наблюдая за озарявшим море заревом, когда корабль северян пылал в огне. Или же он томился в оковах на борту какого-нибудь военного корабля федералов?

Она отбросила думы, когда боль ослабла и Крейг отпустил ее руки. Он смочил полотенце в тазу, стоящем на туалетном столике, чтобы вытереть ей лоб, и откинул назад волосы.

После полуночи пришла акушерка, но и после ее прихода Крейг не торопился уходить. К счастью, коротенькая крепкая женщина была непреклонна.

— Мужчине здесь делать нечего. Давай-ка отсюда, сейчас же. У нас тут свои дела.

— Она права, — сказала Селена.

Крейг наклонился, поцеловал ее в щеку и ушел.

— Ну, так-то лучше, — удовлетворенно вздохнула мадам Турнель, закатывая рукава и надевая накрахмаленный белый передник поверх платья. — В любом случае, ты счастливая, моя крошка. Твой муж так предан тебе. Бедный малый, кажется, он страдает, как и ты. — Она тщательно вымыла свои маленькие пухлые ручки. — А почему бы ему немножко не помучиться? Свое-то он получил.

— Но ведь он не… — Селена сразу же умолкла, потому что не имело значения, что подумает акушерка. Ничто вообще не имело смысла, кроме страшной боли, которая подступала все ближе, так что у Селены практически не было времени перевести дух между схватками.

Где-то вдали, за красным туманом муки, она услышала голос акушерки, говорившей:

— А ну-ка, тужься, надо помочь ребенку появиться на свет, давай-ка…

— Я не могу…

— Ты должна, ну давай еще, так…

Селена была охвачена неодолимой болью, которая опустошила ее, лишая сил.

— Мальчик — такой красивый, крупненький!

Резкий, недовольный голос ее ребенка был последним звуком, который она слышала перед тем, как обессиленно провалиться в сон.

На следующий день в дверь позвонила Дейзи и принесла чудесную колыбельку, украшенную таким количеством кружевного шитья и атласных лент, что когда туда положили ребенка, он оказался совсем не виден за ними.

— Я послала за женщиной, которая за тобой присмотрит, — сказала Дейзи. — Племянница моей кухарки.

— Это очень мило с твоей стороны, Дейзи, но у меня нет комнаты для прислуги, и, кроме того, мне нечем ей заплатить.

— Андре оплатит счет, — сообщила Дейзи с довольной ухмылкой. — Заодно со всем оплатит. Он прекрасно содержит меня и никогда не спрашивает, на что я трачу деньги.

— Даже если и так, я не могу принять этого…

— Послушай, ты пока не можешь сама позаботиться о себе и ребенке. Неужели ты и в таком ужасном положении собираешься охотиться за этими историями для «Лейдиз газетт»?

— Ну конечно.

— Ты что, собираешься таскать за собой ребенка по всем этим салонам, да?

В словах Дейзи была своя логика, и Селена сдалась. Удовлетворенная победой, Дейзи надела свое красное расшитое бархатное пальто и, поцеловав Селену и пообещав зайти завтра, удалилась в кипении кружевных юбок, оставляя за собой аромат «Пармских фиалок».

— Эта колыбель занимает здесь половину места, — заметил вошедший Крейг. — Не думаю, что у наследника престола кроватка лучше.

— Вот уж не поверю, что наследник престола так же красив, как мой Кейт.

— Кейт?

— Я назову его в честь своего отца, — сказала Селена.

Крейг задумчиво смотрел в окно на покрытые снегом ветви деревьев в палисаднике у дома.

— У ребенка должно быть не только имя, но и фамилия, — сказал он наконец, повернувшись к Селене.

— Мириам Сквайер посоветовала мне назваться вдовой. Я ношу фамилию Хэлстид, и мой ребенок тоже будет носить ее.

— Ну а потом, когда он подрастет и сможет задавать вопросы?

Селена откинулась на подушки.

— Я не знаю.

Он подошел к ней и взял за руку.

— Лейтимер — это хорошая фамилия. И весьма уважаемая в Бостоне. Кейт Лейтимер. Хорошо звучит, не находишь?

Ее глаза увлажнились слезами.

— О, Крейг! Ты так много для меня сделал. Помог мне найти работу. И потом, прошлой ночью… но я не могу позволить…

— Позволить мне? Но Селена, ведь ты знаешь, что я люблю тебя. Тебе нужен мужчина, который бы заботился о тебе.

— Нет, — упрямо возразила она. — У меня есть работа.

— Не надо было мне представлять тебя Мириам Сквайер. Тогда бы ты, может быть, зависела от меня.

При этих словах она приподнялась на взбитых подушках.

— Ах, ты как раз мне напомнил. Мне сегодня нужно сдавать материал, чтобы он успел на следующий пароход в Нью-Йорк.

— Придется сказать тебе, чтобы ты сама об этом позаботилась, раз уж ты чувствуешь себя такой независимой. — Он рассмеялся, увидев ее изумленный взгляд. — Ладно, лежи-ка спокойно и отдыхай. Я распоряжусь, чтобы твой отчет послали Мириам Сквайер.

Всю эту зиму и весну 1864 года Селена все более и более погружалась в свою работу. И хотя присланная Дейзи молодая женщина, Берта, была очень полезна, Селена все же жалела о том немалом времени, которое она проводила без ребенка.

Не без помощи пожилого знатного поклонника Дейзи, Селена сумела получить доступ к постоянной череде балов, приемов и музыкальных вечеров, так что к лету она публиковала сообщения не только о парижской моде, но и об общественной жизни столицы, и ее жалованье неуклонно росло.

Но с приходом лета она столкнулась с новой проблемой. Поскольку император с императрицей совершили свой ежегодный переезд из Фонтенебло в Сен-Клу, а за ними последовал двор и сливки парижского общества, Мириам Сквайер сообщила Селене, что ей придется посещать эти элегантные вечера.

— А в сентябре мне все время придется ездить в Биарриц, — рассказывала она Дейзи. — Берта не хочет уезжать — у нее здесь, в Париже, парень. А мне противна даже мысль о том, чтобы доверить Кейта разным там мамкам и нянькам.

После долгих поисков Дейзи подыскала место для ребенка у четы Прене. Месье Прене работал привратником в одном из имений графа, которое было расположено всего в двух часах езды в карете от Парижа.

— У его жены есть и свои дети, — сказала Дейзи. — Она примет Кейта и позаботится о нем. За городом ему будет гораздо лучше, а то я слышала, что летом Париж вреден для здоровья детей.

А когда Селена спросила совета у Крейга, тот полностью согласился с Дейзи, сказав:

— Барон Хаусман предпринимает множество усилий для улучшения санитарных мер в городе, но уровень детской смертности все еще поразителен.

Итак, в начале июля Селена отвезла Кейта в имение, пообещав мадам Прене, что будет часто навещать ребенка. Несмотря на то, что полненькая улыбающаяся женщина, а также ее чисто убранный дом и красивый пейзаж, окружавший имение, произвели на нее благоприятное впечатление, она ужасно тосковала по Кейту, когда уезжала, и даже ее еженедельные посещения не облегчали боли расставания.

Перед самым отъездом в Биарриц в середине сентября она в очередной раз поехала в имение и увидела, что Кейт здоров и счастлив. Малышки Прене баловали его, обращаясь с ним как с маленьким братцем.

— Через несколько недель я вернусь, — сказала Селена мадам Прене. — Через несколько недель, — повторила она, наполовину убеждая себя.

Но даже говоря это, она предчувствовала совершенно безотчетно какую-то беду. Она подошла, чтобы обнять сына, но он вцепился в мадам Прене, прижался к плотному телу женщины и закричал:

— Мама!

Селена, с трудом сдержав слезы, взяла ребенка на руки и коснулась губами его темных, густых волос. Она убеждала себя, что ее работа хотя и отдаляла ее от сына, все же помогала обеспечить надежное будущее для них обоих.

Вернувшись в город, она набросила легкую шелковую накидку и уныло начала собираться в дорогу. В восемь зашел Крейг и пригласил ее на обед. Заметив выражение ее лица, он спросил:

— В чем дело? Ребенок заболел?

Она покачала головой.

— С Кейтом все в порядке. Он вырос и окреп. А сегодня я слышала его первое слово… — И мгновение спустя она расплакалась, к своему собственному удивлению.

Крейг обнял ее и спросил:

— Селена, милая, что с тобой?

— Не знаю… Не хочу ехать в Биарриц — он назвал мамой мадам Прене — чужую женщину…