Эрнст Шумахер - Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

• Название: Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
• Автор: Эрнст Шумахер
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2007
• ISBN: 978-0-9763333-5-7

В этой электронной книге воспроизведено издание 2007 года, объединяющее два труда Эрнста Фридриха Шумахера: «Экономика для человека» и «Карта для заблудившихся».

Э. Ф. Шумахер, выдающийся экономист и философ, который более двадцати лет был экономическим советником правительств Великобритании, Бирмы и Индии, обобщил свое видение человечной экономики, построенной на идеалах красоты, долговечности и ненасилия, в одной из самых влиятельных книг второй половины XX века под названием «МАЛОЕ ПРЕКРАСНО».

Почему человек стал придатком производства, а не производство обслуживает человека? Правда ли все измеряется деньгами? Неужели человек — эгоистичное существо с безграничными потребностями? Нужны ли нам высокие технологии? Почему научно-технический прогресс порождает больше проблем, чем решений, разрушая при этом природу и человека? Что же нам теперь делать? — ответы на эти и многие другие «неприличные» вопросы вы найдете в книге «Экономика для человека».

Эрнест Фридрих Шумахер сочетал в себе деловую практичность и глубокие знания духовных практик. По его мнению, отмахиваясь от важнейших вопросов о смысле жизни и месте человека во Вселенной, современное общество обрекает человека на глубокий мировоззренческий кризис, при этом достижение состояния счастья становится почти невозможным. «Карта для заблудившихся» написана в помощь всем, кто хочет разобраться в себе и найти ответы на вопросы: «В чем смысл жизни?» «В чем предназначение человека?» «Как мне стать счастливым?» «Почему в мире столько проблем, и как их решать?»

---

Судя по всему, Евгений Рабинович считает это „логически обоснованным“ утверждением. Он сетует на то, что „в последнее время даже самые видные ученые то и дело говорят, что природные экологические системы святы, что им присуще хрупкое равновесие, и что вмешательство в них человека опасно. Такие заявления логически не обоснованы“.

Но что „логично“ и что — „свято“? Кто человек: хозяин природы или ее дитя? Если „рано или поздно“ появятся „экономичные способы производства синтетической пищи из неорганического сырья“, мы станем независимыми от растений, и связь между почвой и цивилизацией исчезнет. Но исчезнет ли? Эти вопросы подводят к пониманию того, что „надлежащее использование земли“ — это не технический и не экономический, но в первую очередь метафизический вопрос. Совершенно ясно, что эту проблему нужно рассматривать на более высоком уровне рационального мышления, чем уровень последних двух цитат.

У человека есть цели, и есть средства для достижения целей. Ни в коем случае нельзя путать одно с другим. Любое общество должно обязательно выработать целостную и непротиворечивую систему целей и средств к их достижению. Что такое земля: просто фактор производства или что-то большее, цель в себе? Когда я говорю „земля“, я имею в виду и живые существа, живущие на ней.

То, что мы делаем „ради удовольствия“, не поддается утилитарному объяснению. Например, почти все люди склонны поддерживать чистоту своего тела и пространства вокруг себя. Почему? Только ради гигиены? Нет, гигиена второстепенна. Мы признаем чистоту как ценность в себе. Мы не подсчитываем ее цену: экономические расчеты здесь неуместны. Можно доказать, что умываться неэкономично: мы тратим время и деньги, а взамен не получаем ничего, кроме чистоты. Многие действия можно расценить как совершенно неэкономичные, однако же, люди их предпринимают ради них самих. Экономисты ловко справились с этой проблемой: они разделили все человеческие занятия на „производство“ и „потребление“. Ко всему, что подпадает под определение „производства“, применимы экономические расчеты, для „потребления“ же они не годятся. Но реальная жизнь никак не укладывается в такое жесткое разграничение, ведь на самом деле производитель и потребитель — одно и то же лицо, причем одновременно производящее и потребляющее.

Даже рабочий на фабрике потребляет определенные „услуги“, обычно называемые „условиями труда“, и при отсутствии таких „услуг“ он не может или отказывается работать. И даже человека, потребляющего воду и мыло, можно рассматривать как производителя чистоты.

Мы производим для того, чтобы позволить себе некоторые удобства как „потребители“. Однако потребуй кто- то тех же удобств на „производстве“, ему скажут, что это неэкономично и неэффективно, чего общество позволить себе ну никак не может. Другими словами, оценка действия зависит от того, кто его предпринимает, человек- производитель или человек-потребитель. Если производитель путешествует первым классом или пользуется роскошным автомобилем, это назовут расточительством, но если тот же самый человек в роли потребителя делает то же самое, это считается признаком высокого уровня жизни.

Наиболее ярко эта двойственность прослеживается в отношении к земле. Считается, что фермер — типичный производитель, обязанный всеми возможными способами снижать издержки и увеличивать эффективность, даже если он таким образом разрушает (уже для человека-потребите ля) плодородный слой почвы и красоту ландшафта, что в конечном итоге выливается в „вымирание“ сельской местности и перенаселение городов. Многим теперешним крупным фермерам, цветоводам, садоводам и производителям питания и в голову не придет потреблять собственные продукты. „К счастью, — говорят они, — мы достаточно обеспечены, чтобы покупать продукты, выращенные без использования ядохимикатов и минеральных удобрений“. Спросите их, почему они сами не придерживаются экологически чистых методов земледелия и пользуются ядовитыми веществами, и получите ответ: мы не можем себе этого позволить. То, что позволительно человеку-производителю, это совсем не то, что может себе позволить человек-потребитель. Но, забывая о том, что производитель и потребитель — одно и то же лицо, мы никак не можем ответить на вопрос: что же на самом деле может себе позволить человек или общество. Возникает нескончаемая путаница.

Нам не выбраться из этой неразберихи, пока мы относимся к земле и существующей на ней жизни лишь как к „факторам производства“. Конечно, они являются факторами производства, то есть средствами для достижения цели, но это их второстепенное, не главное значение. Прежде всего, они самоценны, метаэкономичны, а поэтому можно логически обосновано утверждать, что они в некотором смысле святы. Земля не является творением рук человека, поэтому относиться к земле, как и рукотворному механизму, который ничего не составляет создать или починить, совершенно недопустимо.

Высшие животные полезны, и поэтому имеют экономическую ценность, но они ценны и в метаэкономическом смысле. Купив автомобиль, вещь, произведенную человеком, я имею полное право навсегда забыть о ремонте и обслуживании и просто гонять на нем, пока он не рассыплется. Может, я действительно рассчитал, что это самый экономичный способ его использования. Если мои расчеты верны, никто не станет критиковать мое поведение, ибо в рукотворном предмете, машине, нет ничего святого. Но будь у меня животное, пусть лишь теленок или курица — живое, чувствующее существо, имею ли я право относиться к нему как ко всего лишь полезной вещи? Позволено ли мне загнать его до смерти?

Попытки дать на эти вопросы научный ответ ни к чему не приведут. Это вопросы не научные, а метафизические. Приравнивать „машину“ к „животному“ на основе их полезности, и не обращать внимания на важнейшее различие между ними, различие „уровней бытия“ — это грубейшая метафизическая ошибка, которая может привести к тяжелейшим практическим последствиям. Современный человек с удивлением и презрением взирает на священные слова, которыми религия помогала нашим предкам осознать метафизические истины. „И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Эдемском“ не для безделья, но для того, „чтобы возделывать его и хранить его“. „И да владычествуют они [люди] над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле“. Когда он сделал „скотов, и гадов, и зверей земных по роду их“, он увидел „что это хорошо“. Но увидев все, что он создал — как мы называем ее сегодня, всю биосферу, „и вот, хорошо весьма“. Человеку, высшему существу, была дана „власть“, а не право мучить, разрушать и убивать. Говорить о достоинстве человека можно только признавая, что noblesse oblige[28]. Неправильное отношение к животным, в особенности прирученным и одомашненным, всегда, во всех традициях считалось ужасным и бесконечно опасным поведением. История не знает ни одного мудреца или святого, кто бы отличался жестоким обращением к животным или рассматривал бы их как всего лишь полезные вещи. Из бесчисленных легенд и сказаний мы узнаем, что святость и счастье сопряжены с любовью и добротой по отношению к низшим созданиям.

Интересно отметить расхожее и якобы научно объективное убеждение, что человек — всего лишь голая обезьяна или даже случайное соединение атомов. „Теперь мы можем дать определение человеку, — заявляет профессор Джошуа Ледерберг. — По крайней мере с точки зрения генотипа, это сто семьдесят сантиметров особой молекулярной последовательности атомов углерода, водорода, кислорода, азота и фосфора“[29]. Если человек придерживается столь „скромного“ мнения о себе, то что уж говорить о полезных ему животных: он относится к ним, словно это машины. Другие, менее образованные (а, может, менее обделенные?) люди смотрят на животных совсем по-другому. X. Филдинг Холл, побывав в Бирме, писал вот что:

Для бирманца люди это люди, а животные это животные, и человек значительно выше животных. Но из этого вовсе не следует, что превосходство человека дает ему право плохо относиться к животным или убивать их. Наоборот. Именно из-за этого превосходства человек может и должен относиться к животным с величайшей заботой и величайшим состраданием, и выражать свою доброту к ним любым возможным способом. Похоже, лозунг бирманца — это noblesse oblige. Он знает, что это значит, пусть даже никогда не слышал этих слов[30].

В Книге притчей Соломоновых говорится, что праведник заботится о своем животном, а порочный человек относится жестоко. Святой Фома Аквинский писал: „Очевидно, что если человек испытывает сострадание и любовь к животным, он еще более склонен к состраданию к другим людям“. Никто никогда не задавался вопросом, может ли он позволить себе жить в соответствии с этими убеждениями. На уровне ценностей, вещей в себе, не существует вопроса об эффективности и экономичности.