Стеллa Странник - Живые тени ваянг

• Название: Живые тени ваянг
• Автор: Стеллa Странник
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2014

Удивительно, но эта фантастическая, полная трагизма и безвозвратных потерь, история началась в реальном мире, в далекой Ост-Индии, а может, даже и по дороге в нее — возле самого доброго мыса в мире — мыса Доброй Надежды. Там она благополучно и закончится, пусть даже и через триста лет, благодаря русской девушке Кате с нидерландской фамилией Блэнк. Вот почему в романе переплелись три сюжетных линии и судьбы людей из трех стран — России, Нидерландов и Индонезии.

«Живые тени ваянг» — современный роман, основанный на реальных исторических событиях, но с фантдопущениями, тяготеющий не чисто к развлекательному, а к интеллектуальному. В нем много интересной и даже шокирующей информации, дается не только описание жизни в нескольких временных и пространственных направлениях, но и ее осмысление. Тема — «преступление и наказание» (воздаяние за деяния против свободы человека) раскрывается на примере главных героев, служащих Голландской Ост-Индской компании, которая 400 лет была основным орудием европейской колониальной политики.

В основу идеи произведения положена мысль о том, что в целом мир, в котором мы живем, все же мир закона, справедливости и порядка. Об этом утверждает одна из важнейших концепций философии — понятие справедливости. Об этом говорят древние священные тексты, на которых построены христианство и индуизм, санатана-дхарма.

Чтение романа становится увлекательным благодаря использованию выразительных средств русского языка, а также таких художественных приемов, как историческая метапроза, пастиш, фабуляция, флэш-бэк, сюрреализм. В повествование вплетены славянская и балийская мифология, голландские легенды, русский фольклор.

Роман предназначен для самой широкой читательской аудитории, без возрастных ограничений. Но особенно — для тех, кто увлекается историей и приключениями, кто любит путешествовать в заморские страны. Читателям будет интересно не просто сопереживать героям, но и узнать много нового о далекой, почти легендарной, Голландской Ост-Индии и о ее современном маленьком кусочке суши — всемирно известном туристическом острове Бали (только в 2013 году его посетило 3, 28 млн. туристов со всех стран мира); об истоках дружбы русского и нидерландского народов благодаря царю Всея Руси, а позже и Императору Всероссийскому Петру Первому Великому.

Роман «Живые тени ваянг» трудно сравнить с другими произведениями, так как в нем прослеживаются линии Россия — Голландия, Голландия — Ост-Индия и Россия — Ост-Индия (Индонезия), в то время как другие авторы раскрывают, как правило, одно из этих направлений. О голландском колониальном гнете писали нидерландец Эдуард Доувес Деккер (Мультатули), англичанин Джозеф Конрад (точнее, поляк, родившийся в Российской Империи). Широко известен роман Сергея Шевинского «Ост-Индия» (1933 г.), где также раскрывается эта тема, однако в нем нет связи с Россией. Изданы две современных книги о Бали — Элизабет Гилберт «Ешь. Молись. Люби» и Романа Светлова «Бали. Шесть соток в раю», в них описываются современные события на Бали без экскурсов в историю.

Имена людей, а также героев народного эпоса, географические названия и названия произведений искусства, памятников культуры, религиозных храмов даны на языке-носителе в сносках, что облегчает восприятие читателями незнакомых слов, и в то же время дает более обширную информацию о них, а в дальнейшем окажет неоценимую помощь переводчику на другие языки. По мнению автора, книга может быть переведена на английский, индонезийский, нидерландский и другие языки.

---

В лицо опять подул морской бриз. Слегка солоноватый свежий ветерок напоминал о том, что море может быть не только теплым, ласковым и добрым. Оно бывает и холодным, злым и даже жестоким. Какой суровый норов проявляет оно во время штормов! Ну, а тех, кто сам бросается в пучину, как в этой опере, наверное, заглатывает с превеликим удовольствием…

Подъехало такси, но в нем было всего одно свободное место.

— Готовность к самопожертвованию… — повторила Катя. — Может быть, и есть она в сказках да легендах… А в реальной жизни…

Со следующей машиной повезло. Но Катя и Буди всю дорогу молчали, словно «переваривали» полученную информацию. Так и ехали они — каждый в своих мыслях. А когда прощались возле подъезда, он произнес загадочную фразу:

— Легенда о Летучем Голландце может случиться с любым человеком…

— Как это?

— Каждый может получить за свои грехи проклятие… И не только за свои, но и за грехи в прежних воплощениях…

— Но ведь…

— Ох, Катя, Катя… Мы все о трагическом… Хочешь, я тебя развеселю? А знаешь ли ты легенду о «плЫвучем голландце»?

— Что? Первый раз слышу!

Буди рассмеялся:

— Я так и думал! У тебя нет чувства юмора! А «плывучий голландец» — это автобус-амфибия, на котором можно путешествовать по воде — по каналам, перерезающим Амстердам. Сидишь так и посматриваешь по сторонам, а гид тебе рассказывает: «А это — Нидерландская опера, вчера здесь была постановка „Летучего Голландца“, и главными зрителями того действа стали Буди и Катя…» Давай завтра грустного голландца заменим на веселого, а?

Паула уже спала, и Катя осторожно прошла на кухню — захотелось перехватить чего-нибудь легкого, вроде салата. Открыла холодильник, а оттуда пошел аромат вишни. «Вот здорово! Вишневый пирог купила! Ну, Паула, знает, чего я хочу». Запах ванильного сахара добавлял лишь пикантности, но не перебивал «вишневую волну». А была она нежной и так таяла во рту…

Сон не шел. Вот так всегда. Когда много информации и впечатлений, идет перевозбуждение нервной системы. А сон — не идет. Так что же сказал Буди о проклятии за свои грехи? «Проклятие», «проклятие»… Это слово вертелось у нее на языке, как будто нужно было его поставить в недостающее звено мыслей. Вот, наконец, и оно! А что за заклинание говорил ей человек-орел? «Когда Катарина простит Альберта…» Может быть, над этим Альбертом, как и над Летучим Голландцем, не над немецким, а над голландским, тоже висит проклятие? Надо спросить у Буди, он все знает…

Последняя мысль пришла к ней уже почти во сне.

Глава 3 День третий

— Убегаю сегодня пораньше, — лицо Паулы нарисовалось перед Катиными глазами, когда та еще и не проснулась. — Позавтракаешь и отдыхай.

— А ты куда?

— О-о-о, у меня такое интересное дело сегодня… Называется «Непостоянство гениев». Ладно, я тороплюсь… Расскажу вечером. О Вилли не беспокойся, Хелен уже здесь. Пока!

Катя приняла душ, привела себя в порядок и босиком прошла на кухню. Там она заварила кофе и села за огромный, из тяжелого дерева, обеденный стол. Завтрак еще не остыл: Паула приготовила омлет с овощами. Мысли путались. Еще позавчера она переживала по поводу того, что Стас улетает в Лондон, а вчера о нем даже и не вспомнила… Может, просто закружилась? Все сразу: и презентация, и — опера…

Возвращаясь в спальню, Катя не удержалась, заглянула в детскую. Комната отличная: просторная, светлая, а главное — оборудована для любимого малыша. Здесь — и невысокая горка, с которой можно скатиться, и машина-бибика, на которой можно порулить, и целый шкаф мягких игрушек… Детский столик, за ним можно и кушать кашку, и рисовать фломастерами или карандашами. Огромный ковер — можно валяться, а можно сидеть, складывать конструктор, их здесь — тоже с десяток.

«И зачем же она ребенка решила взять себе? Ведь сама говорила, что предлагали оставить, — подумала вдруг Катя. — Какая ему разница, на каком ковре и за каким столом сидеть? Там, хотя бы, есть другие дети, пообщаться с ними можно». «Как это — пообщаться? — спросило второе „Я“. — Ты же сама себе противоречишь! Как он будет общаться, когда ему, как ты сказала, „все равно“?»

— Вилли! — Катя помахала емурукой, и он тряхнул головой и посмотрел на нее. Из чуть приоткрытого рта вытекла слюнка, и Хелен тут же вытерла ее большой салфеткой, которая была у нее наготове.

«Да уж, а там не станут сидеть перед каждым с платком…» — подумала Катя.

Сегодня Хелен учила Вилли рисовать. Он сидел на детском стульчике за столиком и держал в правой руке толстенный фломастер. На листах ватмана, которые были разбросаны повсюду, красовались жирные разноцветные разводы-завитушки, очень даже похожие на творения сюрреалистов. Если внимательно присмотреться к ним, много чего можно увидеть. Если захотеть. Когда бы их нарисовал известный художник, кто-то бы и восхищался, подметив «тайный смысл», но если больной ребенок — этот смысл теряется за бессмыслицей.

На стене возле детского шкафа, напоминающего один из отделов «Детского мира», висели настенные часы в виде мохнатой головы медведя. Он был совсем не злой, и, казалось, даже, улыбался, рот у него, как и у Вилли, тоже был приоткрыт. И вдруг из этого рта выпрыгнула кукушка с радостным «ку-ку!»

«О боже, уже десять часов, — подумала Катя. — Меня же Буди ждет возле дома…»

Она подошла к окну и отдернула шторы из мягкого желтого шелка с золотистыми разводами. Возле подъезда стояло такси.

— Пока, Вилли, пока, Хелен… До вечера!

И Катя побежала в прихожую, чтобы набросить легкую курточку и обуть свои любимые кожаные сапожки с помпончиками, похожими на колокольчики. Эх, если бы они еще и звенели… Не поймут даму, которой «за тридцать». «Тьфу ты, — вспомнила Катя „занозину“, которую засадила ей Паула. — Тебе тоже не меньше! И как это я не сообразила тогда ответить!»

…Она стояла в зале Государственного музея Амстердама и смотрела на эту картину как на огромный фантастический мир, написанный на библейскую тему. Но этот мир предстал перед ней не в вычурно-идеализированном, а в реальном, реальном до боли, свете. Катя становилась свидетелем грандиозной сцены, этого удивительного по своей простоте и жестокости события: отречения апостола Петра от Иисуса Христоса. Казалось, еще немного, и она станет уже не свидетелем, а… участницей этого события.

На переднем плане — служанка, солдаты и отрекающийся Петр, на заднем — Христос со связанными руками. Служанка держит свечу, чтобы присутствующие удостоверились в том, что Петр действительно был с Иисусом. Но тот отрицает это. Иисус Христос лишь наблюдает это предательство.

— Понравилась? — нависшую над героями картины тишину разрезал голос Буди.

— Да, пожалуй… Мне показалось, что «Отречение Петра» — самая сильная и самая выразительная работа этого художника[15].

— Да… И ведь удивительна судьба этой картины. Долгое время она находилась в Париже, потом переехала в Санкт-Петербург…

— Правда?

— Да-да, Екатерина Великая купила ее для своей коллекции… И уже в советское время, где-то в тридцатых годах, когда в Эрмитаже все распродавалось, картину приобрел музей Амстердама…

Буди замолчал, вглядываясь в удивительное полотно, а потом добавил:

— Зато «Возвращение блудного сына» [16] до сих пор находится в Эрмитаже. На мой взгляд, это и есть самое сильное творение художника. Хотя… Кто-то назвал бы «самым-самым» «Ночной дозор» [17]. Если принять во внимание тот факт, что под это полотно специально перестраивали здание музея… А кто-то считает бесценной загадочную до сих пор «Еврейскую невесту» [18]. Говорят, какие-то детали, вроде корзины с цветами, он нарисовал, а потом — замазал.

Буди взглянул на наручные часы:

— О-о-о, надо поторапливаться, у нас сегодня — обширная программа. А знаешь, Катя, я уже несколько раз был в Нидерландах, и не перестаю удивляться, какие имена дала эта страна миру! Шестнадцатый век — Иероним Босх, семнадцатый — Рембрандт Ван Рейн, Йоханнес Вермер, Ян Стейн, девятнадцатый и двадцатый — Винсент Ван Гог и Пит Мондриан. А Мориус Корнелиус Эшер?

Отлично знаю его работы, но ведь он больше — художник-график!

— Да я об именах, вообще-то! А сколько писателей, композиторов! А знаешь, кто основал этот музей? Брат Наполеона Первого, король Голландии Луи Бонапарт! Как тесен этот мир, да? Ну все, Катя, бежим дальше…

За этот третий и последний день пребывания в Амстердаме Катя должна была посмотреть «все остальное». Поэтому к названию этой экскурсии очень подходило известное всем «галопом по Европам». Они побывали в Доме-музея Рембрандта в Еврейском квартале[19], чтобы ощутить истинную обстановку, в которой творил художник. Понятно, что многое всегда потом улучшают и переделывают, но все же… Здесь действительно сохранились и кухня, и жилые комнаты, и мастерская художника. И даже — осталась такой же, как и прежде — опись имущества, составленная нотариусом для его продажи с аукциона.