Виктор Дубровский - Трое в подводной лодке, не считая собаки (СИ)

• Название: Трое в подводной лодке, не считая собаки (СИ)
• Автор: Виктор Дубровский
• Жанр: Альтернативная история

Попаданство. Три молодых парня берут с собой собаку и отправляются на охоту. Вместо охоты попадают сами знаете куда…

---

Ея величество было с устатку и не в духе. Опухали ноги, и императрица лечилась известным лекарством — красным венгерским. Но настроения не было, и оттого гогот молодых жеребцов-гвардейцев, из-за закрытых в апартаменты дверей, заставил её поморщиться.

— Что там? — недовольно спросила она у генерал-адъютанта Нарышкина.

— Сию секунду, Ваше величество, — ответил придворный и исчез за дверями, но тут же вернулся в сопровождении подпоручика Мещерского.

— Вот, Ваше величество, — быстро перевёл стрелки Нарышкин.

— Так точно, Ваше величество, — гаркнул подпоручик.

Он был изрядно пьян, однако всем известно, что в преображенцах слабаков не держат. На лице императрицы было написано высочайшее неудовольствие.

— Разрешите доложить, — уже на тон ниже спросил Мещерский, и, дождавшись кивка, продолжил, — от дядюшки Петра Фёдоровича батюшка получил письмо… Я сегодня пересказал его господам офицерам…

— О чем письмо-то? — переспросил Апраксин.

Мещерский доложил.

— Но, — добавил он, — поручик Ржевский то письмо толковал превратно и зело непотребно, о чем не осмелюсь докладывать Вашему величеству.

— Докладывай, — милостиво повелела императрица, макнула белую булку в плошку со сладким красным вином, и деликатно откусила кусок.

Мамзели Арсеньева и Крамер растопырили уши. Фёдор склонился к уху императрицы и что-то прошептал.

— Вот уж, действительно, охально… — ответила с улыбкой императрица, — но забавно. Покойный Пётр Алексеевич иной раз… Да… Вот тебе золотой, развеселил…

Отпила из серебряного кубка и велела:

— Всё, ступай, да скажи этим обалдуям, чтоб проваливали прочь.

Не совсем трезвая императрица махнула пухленькой ручкой в сторону Апраксина:

— Фёдор Матвеевич, отпиши-ка друг мой, Берингу указ, чтоб не блукал он там впотьмах, а ехал напрямки в Америку. Пусть того князца, коль они там все крещёны, найдёт, и мне ко двору привезёт. И отправь к командору солдатиков, вели ему, чтоб тех холанцев гнал в шеи, да пусть отпишет нам, с подробностями.

Допила остатки вина из кубка и велела:

— Эй, девки, ведите меня спать, ноги что-то ломит…

Фрейлины подхватили императрицу под руки, и повели в опочивальню. По дороге Екатерина заплетающимся языком едва слышно пробормотала:

— Надо же, выдумали, Хуеватов сын…

Пролог 1726 года

С января начались занятия в Академическом университете Петербургской Академии наук.

8 февраля основан Верховный Тайный совет.

26 февраля Н.Н. Демидов поступает на службу в Берг-Коллегию.

В феврале, в Петропавловской крепости, скончался Иван Посошков.

28 февраля родился Чичагов Василий Яковлевич.

Князь С.Ф. Мещерский производится в генерал-майоры. Переводится главнокомандующим в Нижегородскую губернию.

6 марта 1726 года Мездряков доносил Берг-коллегии, что завод [на Сноведи] «воровские люди разорили и совсем ограбили…»

На 1726 год на Царицынской линии стояли Вятский, Владимирский и Азовский драгунские полки.

В марте Екатерина I жалует дворянское достоинство братьям Демидовым.

31 марта Екатерина I удовлетворяет просьбу Я.В. Брюса об отставке.

В апреле граф Рабутин приехал в Петербург в ранге чрезвычайного цесарского посланника.

В начале мая В.Н. Татищев возвращается из Швеции в Петербург.

25 мая Верховный тайный совет принимает решение о чеканке монет пониженной пробы.

9 мая на Галерном дворе были спущены на воду четыре галеры.

В мае англо-датская эскадра адмирала Уоджера блокировала Ревель.

20 мая на Галерном дворе случился пожар.

Ф.И. Соймонов получил чин капитана 3 ранга.

6 июня Яков Брюс уходит с отставку с чином генерал-фельдмаршала и орденом Александра Невского.

В июне кн. Меншиков отбывает в Митаву для решения Курляндского вопроса.

С 15 июля Феофан Прокопович становится первым членом Святейшего Синода.

Приглашён работать в Санкт-Петербург Леонард Эйлер.

Христиан Мартини перешел на кафедру логики и метафизики

Братья Лёвенвольде получают графские титулы.

6 августа года Россия присоединилась к Венскому союзу.

9 августа к Ганноверскому союзу присоединилась Голландия.

24 августа граф Рагузинский прибыл на китайскую границу с дипломатической миссией.

Пруссия вышла из Ганноверского союза и присоединилась к Венскому союзу

Вышли первые два тома «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта.

31 октября Верховный тайный совет издал указ о соединении арифметических школ с архиерейскими под началом Синода

24 октября Антон Девиер возведён в графское достоинство, 27 декабря пожалован чином генерал-лейтенанта.

Глава 13

Январь 1726. Ярослав Ханссен с тестем и Константином покоряют столицу.

Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом?!

(Вергилий)

— Извините, господа, что вмешиваюсь, — громко сказал Костя и опустил с размаху канделябр на затылок прилично одетого мужчины, — у нас в полку завсегда били за такое шандалами.

Офицеры вскочили с возмущёнными криками:

— Да как вы смеете?

Однако Костя не терялся и сразу прокричал:

— Шулеры! Держи вора! — при этом развернулся и кинул подсвечником в голову одному из подельников каталы, который хотел под шумок выскочить из избы.

— Вяжи шельму! — продолжал нагнетать атмосферу Костя, — не дай уйти!

Мыш в это время подставил подножку третьему и толкнул его в сторону купцов. Те встретили человека вполне ожидаемо: в кулачки. Шум, гам, бестолковщина.

— Как вы посмели, — возмущённо вскочил из-за стола бледный от такой вопиющей бестактности подпоручик, продолжая держать в руке кружку.

Костя прижал голову обеспамятевшего от сильного стресса каталы к столу и вытащил у того из-за обшлагов карты.

— Извольте полюбоваться, тройка, семёрка, туз. Магическое сочетание, смею вас заверить, очко называется. Он вас оставил бы в одном исподнем не далее, как через час.

Подпоручик в растерянности молча плюхнулся обратно на стул. Берёзов потёр пальцами карты из колоды и заявил подошедшим офицерам, что и карты краплёные. Тут же Костя убедился, что гренадёрская лексика росла из тех же корней, что и драгунская, поскольку господа офицеры выражались одними и теми же словами.

— Не стоит благодарности, господа. Это был мой долг, как всякого честного человека.

— А ещё графом Ракоци представился, — возмущению офицеров не было предела, — ещё и бобровую шубу надел!

В это время Мыш вываливал на стол всё, найденное на телах мошенников. Золото и серебро, перстни с каменьями и прочие мелочи, вроде трёх колод карт и четырёх ножей.

— Я думаю, господа, — очнулся один из офицеров, — будет по-честному вернуть себе всё, что у нас выиграл этот жулик!

— Верно, — поддержали его остальные.

— Константин! Коська, чёрт бы тебя подрал, что за шум?

Это из своей клетушки вышел Ефим Григорьевич, причём в страшном раздражении и расстёгнутом мундире.

— Почему невозможно отдохнуть спокойно, а надо обязательно буянить? — продолжал дед, — моё почтение, господа.

— Виноват, Ефим Григорич, — бодро отрапортовал Берёзов, — шулера ловили.

— Били? — уточнил дед.

— Нет ещё, сейчас начнём.

— Повесьте его на берёзе, и весь сказ! У нас в полку не церемонились.

Костя устранился от экзекуции, но, тем не менее, содрал со лже-графа кафтан и задрал ему сорочку.

— Вот, полюбуйтесь, господа, — произнёс он, показывая на спину шулера, всю в шрамах от кнутов, — дран был не раз.

Мошенников отправили в холодную, а господа гренадёры, на радостях, решили спрыснуть столь знаменательное событие, как возврат денег и фамильных перстней. Иначе говоря, пропить то, что не проиграли.

Берёзов мотнул головой Мышу. Они пробрались в комнатёнку, в которой остановились мошенники, Костя обнаружил и бобровую шубу, и погребец с различными драгоценностями и скляночками. Постучал по стенкам, и бесцеремонно выломал дно. Выгреб все бумаги.

— Однако, — сказал он, принюхиваясь в отрытой бутылочке, — весьма широкого профиля ребятишки. Ничего нового под Луной, — деланно вздохнул он, — водка и клофелин, вино и опиум. И ещё какие-то мазута. Вот этот явно цианидом попахивает. Многостаночники, блин. И что с ними делать? А, Мыш?

— Бритвой по горлу — и в колодец, — рассудительно ответил Мыш.