Людмила Милевская - А я люблю военных…

• Название: А я люблю военных…
• Автор: Людмила Милевская
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008787-X

Что может заставить обворожительную женщину после веселого новоселья заснуть лицом в тарелке салата? Конечно, подмешанное в вино снотворное и происки врагов! Не успевает Сонька Мархалева поднять лицо из салата, как ей в руки попадает гранатомет и ее тут же обвиняют в покушении на президента! Да не может такого быть, решает Сонька. Назло ФСБ, бросившему ее мужу и подруге-разлучнице она отправляется на поиски правды. И не одна. Соньке помогает настоящий японский самурай. А вместе они несокрушимая сила!..

---

– Вы?!

– Совершенно да.

Это был удар, но я не сдалась и героически предположила:

– Значит мужик в фуфайке убежал на другой этаж.

– Мы обыскали весь дом и не нашли посторонних. Из дома никто не мог убежать. Здесь я дам любые гарантии.

Услышанное озадачило меня, уже было собралась задуматься, да полковник не позволил: опять как завопит:

– Признавайтесь, где взяли гранатомет?!

Я подпрыгнула уже нешутейно – так и заикой случиться немудрено. Сильно испугалась, рассердилась, даже озлобилась и закричала.

– Тьфу на вас! – завопила я. – Разве можно так внезапно реветь? Так недолго стать и припадочной. И сколько можно признаваться? Призналась уже: гранатомет мне подложил тот мужик. Он целился, я увидела и прыгнула на него. Своей жизнью, между прочим, рисковала. Только поэтому мужик и промахнулся.

Полковник смотрел на меня без всякой веры, но все же успокоился и спросил:

– И что было дальше?

– Бабахнуло. Дальше не помню ничего. Скорей всего он дал мне по голове, если я раньше чувств не лишилась. Обычно так и случается, сначала лишаюсь чувств, а потом уже получаю по голове. Да, думаю было именно так. В общем, дал по голове, сунул гранатомет в мои руки и сбежал, подлец.

Полковник снова начал выходить из берегов.

– Куда?! Куда сбежал?! И вверху и внизу охрана, – завопил он.

Я пожала плечами:

– Ну уж не знаю. Не могу же я за вас работу выполнять. Это уж вы сами догадывайтесь, куда он, злодей, сбежал.

– Вот мы и догадались, – обрадовал меня полковник. – Из гранатомета стреляли вы.

– Я?!

– Больше некому.

Глава 4

Ха! На президента покушалась я!

Я!!!

И почему я?

Только потому, что больше некому?! Мало ли ЧТО больше некому сделать в нашей стране, так и то, выходит, все сделала я! Только Я! Одна Я!!!

Чепуха! Чушь! Андроны едут!

Но с другой стороны полковник с такой уверенностью глупость свою сообщил, что мне сделалось дурно. Даже принялась память свою ворошить: кто знает, может по пьяни и в самом деле черт попутал?

Да нет же. На новоселье я трезвая пришла, и никакого гранатомета со мной не было. Значит не приснился мне тот мужик в фуфайке. Теперь я даже вспомнила, что он в черной вязанной шапочке был.

– Понимаю, – воскликнула я, – легче всего обвинить беззащитную женщину! Гораздо легче, чем найти сбежавшего преступника. Только вынуждена вас сразу огорчить: хоть убейте меня, на своем стоять буду: стреляла не я, а мужик. Зараза взял и растворился. Очень быстро, а я за него страдай.

Полковник почему-то снова вскипел.

– Да где же он? Где этот ваш быстрорастворимый мужик? В чем он растворился? В нашем доме каждый мужчина на учете. Я лично с каждым знаком и могу поручиться: никто из жильцов не стрелял. Проверены все квартиры: посторонних в доме не было. Кроме вас, – добавил он и устало попросил:

– Софья Адамовна, давайте лучше по-доброму признавайтесь. Обещаю, добровольное признание вам зачтут.

Я растерялась. Зачтут? Что они мне тут зачтут? И в чем я должна признаваться?

Короче, ураганно нарастал гнев, а в злобе я страшна: сама, порой, пугаюсь. Пришлось брать себя в руки. Было сложно, но я взяла.

– Послушайте, – начала я терпеливо уговаривать полковника, – вы ведете себя неразумно. Даже странно, что так вцепились в меня. Задумайтесь, это же по-ку-ше-ние! Целое покушение, да еще на кого! На целого президента! Я же совершенно негодный для такого ответственного дела человек. Да ни для какого дела я человек негодный. Неужели вы не могли найти кого-нибудь более подходящего на эту роль?

– Кого?! – заорал полковник.

К тому времени он, в отличие от меня, уже очень плохо себя в руках держал, да просто был не в себе – будто не мне, а ему пожизненное светило.

– Кого я могу найти?! – гремел он. – Русским языком вам говорю: в доме охрана, мимо которой не проскочит и мышь. Вы же не зря завалились под стол: пальнули из гранатомета, а через три минуты мои ребята уже дверь квартиры выламывали. Уже одно то, что вы лежали под столом, говорит не в вашу пользу.

«Еще бы, – подумала я, – лежание под столом не в пользу любому человеку, тем более женщине.»

Я так подумала, но промолчала, полковник же, пользуясь этим, вдохновенно продолжил:

– К покушению вы готовились два месяца.

Тут уж не выдержала я и закричала:

– Два месяца, как дура, помогала Любке обустраиваться: шила шторы и прочее. Бог свидетель – меня губит доброта. Любка, видите ли, любит детей, а я теперь расплачивайся за ее плодовитость.

– При чем здесь дети? – опешил полковник.

– Да при том, что Марусе или Тамарке я никогда не стала бы шторы шить; сами обойдутся, а Любка многодетная, ее все жалеют, и я туда же, а теперь вот она, расплата. Я ей шторы, а она мне гранатомет! Кстати, если вы подозреваете меня, так может скажете, как смогла я в набитый охраной дом пронести гранатомет? Это же нонсенс!

– По частям. Для этого вы и шили шторы, а сами по частям проносили гранатомет.

Вспомнив, как в дом заносился шкаф, в который никто и носа не сунул, я рассмеялась:

– Стала бы я проносить гранатомет по частям, когда бог подарил мне такой невообразимый ум.

– Про ум ваш вы очень невовремя, – попытался перебить меня полковник, но я уже была в ударе.

– Еще как вовремя! – с пафосом воскликнула я. – С помощью этого ума уж нашла бы как и что пронести, тем более (полезно вам знать) в квартире Любки вряд ли можно гранатомет собрать. Вы не знаете мою Любку. Фиг бы она дала собирать гранатомет. Не смешите. Любого, кто попадает в ее орбиту, Любка сразу же пристраивает к делу, а тут вдруг я сижу себе и бездельничаю: собираю гранатомет, который детям Любки никак не может быть полезен.

Я подумала и добавила:

– Пока они маленькие. Потом-то, скорей всего, когда они осознают в каком живут мире, гранатомет им очень даже пригодиться, но речь-то идет о настоящем времени.

– Послушайте, – снова попытался перебить меня полковник.

Это просто возмутительно – кого они в спецслужбы берут? Никакого воспитания.

– Нет уж, это вы теперь послушайте, раз рискнули обвинения мне странные выдвигать. Гранатомет, видите ли, я по частям занесла. И если уж заговорили вы о гранатомете, то прямо скажу: в Любкиной квартире его даже спрятать негде.

– Послушайте…

– Да что там слушать! Эти Любкины отпрыски, эти, простите за выражение, дети, они же хуже варваров: с утра до вечера обыскивают гостей, ищут «Сникерсы». Нет, спрятать в Любкиной квартире гранатомет, это нереально, – заключила я и добровольно замолчала.

Полковник обрадовался и открыл было рот, но тут же был мною перебит – новая мысль пришла в мою голову.

– Если, конечно, не предположить, что из гранатомета стреляла сама Любка, за что лично я ее никак не осудила бы. Дюжина детей! От такой жизни сподвигнешься еще и не на то, но Любки в комнате не было, зато я ясно видела кто стрелял – мужик в фуфайке. Кстати, что б вы знали, на нем еще черная шапочка с прорезями для глаз была. Может то меня и спасло, что я лица злодея не видела.

На мой взгляд, вполне рассудительная получилась речь, но полковника она просто взбесила. Бедняга пошел красными пятнами, выскочил из-за стола и… сделав пару кругов по кабинету, так и не тронув меня, уселся на место.

– Прекратите строить из себя дурочку! – удивительно тоненьким голоском взвизгнул он и снова хватил по столу кулаком.

Ну как тут и мне не возмутиться?

– А я и не строю, я вполне искренна.

– Молча-ать! – рявкнул полковник, на что у меня (ясное дело) появилась не одна тысяча слов, но, увы, дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался мужчина в штатском.

Все в нем было мило: дорогой костюм соперничал с приятной наружностью и манерами, что со всех сторон чрезвычайно радовало глаз, но, к сожалению, радость свою не смогла обнаружить – вынуждена была потупиться, демонстрируя кротость.

– Что здесь за крик? – с достоинством поинтересовался мужчина.

Я подумала: «Ах, какой важный, какой спокойный, какой волнующий у него голос.»

Подумала и опустила голову еще ниже, для пущей убедительности капнув слезами пару раз, мол вот, посмотрите как тут на меня, знаменитость, кричат.

Мужчина в штатском (от его глаз не скрылась моя слеза) строго уставился на полковника.

– Совершенно невозможно вести допрос, – искренне пожаловался тот. – Эта дама хуже сатаны. Измотала меня так, как и стаду диких кабанов не под силу.

– Как вы можете? – рассердился мой защитник. – Софья Адамовна очень милая женщина. Она и мухи не обидит.

– Но задолбёт эту муху так, что та сама на нее накинется, – бесстрашно возразил полковник.

Думаю, я действительно его достала, раз он бросается на свое начальство почище той мухи.

«Кстати о мухах,» – подумала я и обратилась к мужчине в штатском.

– Представляете, меня обвиняют в том, что я стреляла из «Мухи», – робко поведала я.

Мужчина в штатском огорчился и ласково попросил: