Сергей Кузьмин - Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

• Название: Скрытый Тибет. История независимости и оккупации
• Автор: Сергей Кузьмин
• Издательство: Изд-во А.Терентьева
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-901941-23-2

Тибет — земля тайн. Они не только в религии и мистике — многое остается скрытым и в его истории. В книге прослеживается история тибетской цивилизации с древнейших времен до наших дней, рассказывается о жизни тибетцев до и после «мирного освобождения» — насильственного включения Тибета в состав КНР. Автор приходит к выводу, что ранее Тибет не был частью других государств. В те времена, когда Китай входил в монгольскую империю Юань или маньчжурскую империю Цин, Тибет сохранял самостоятельность; мнение о том, что Тибет был частью Китая, исходит лишь из древнекитайской идеи глобальной императорской власти. Поэтому включение Тибета в состав КНР не было легитимным, и Тибет является оккупированной страной.

Многие фотографии и сведения, касающиеся последнего периода истории Тибета, публикуются впервые.

---

До самого падения своей империи монголы считали Китай ее частью, а своего великого хана — «умиротворителем» народов, одним из которых были китайцы.{1884} Так для чего же Хубилай-хан позаимствовал китайскую систему, провозгласив период Юань?

Он хотел увековечить себя в памяти потомков и легитимировать в глазах ханьцев — самого многочисленного народа империи — монгольскую монархию в чреде «китайских династий». Кроме того, монгольские ханы претендовали на вселенскую власть. Завоевав Китай, они получили готовую, хорошо разработанную и удобную концепцию такой власти. Ведь их государство — главное в мире, значит, Срединное, остальные должны покориться. В отличие от китайцев, для монголов это понятие не носило этнического ханьского контекста. Срединное государство (монг.: Дундад улс) теперь должно было ассоциироваться с Великим государством (Ихулс) монголов. Недооценка этнического аспекта имела для них далеко идущие последствия. Когда в Китае захватила власть ханьская династия, с конфуцианской точки зрения она стала легитимной в этом великом Срединном государстве, а монгольские земли превратились в «варварскую периферию». Монголы считали иначе, но для ханьцев это было неважно.

Итак, в 1368 г. Китай откололся от империи Юань. Для монголов это было катастрофой: накануне «всемонгольский народ» удела великого хана насчитывал более полусотни тумэнов, 40 из которых (то есть 400 тыс. воинов, не считая семейств и т.п.) располагались в Китае, к югу от Великой китайской стены.{1885} В Монголию с Тогон-Тэмуром ушло только шесть тумэнов. Остальные были задержаны в разных местах Китая и в основном истреблены. Но и давно заброшенная Монголия едва могла прокормить отступившие в нее сотни тысяч человек. В Китае же минские власти делали все возможное, чтобы уничтожить монгольское влияние, в том числе путем ассимиляции самих монголов. В законодательстве империи Мин было примечательное установление: монголам, оставшимся там, разрешали заключать браки только с китайцами, но не между собой.{1886} За нарушение полагалось наказание батогами и обращение в рабство.

По древней традиции, признание династии «полноценной» сильно зависело от официальной конфуцианской историографии, причем заключительным актом этого было составление официальной истории. Ее обычно готовила специальная комиссия, которую назначал император династии-преемницы, он же утверждал готовый текст.{1887} Соответственно, официальную хронику «Юань ши» компилировали с китайскоязычных хроник в 1368–1370 гг. — китайские историки по конфуцианским лекалам. Они были плохо осведомлены о многих лицах и событиях в истории монголов. Неудивительно, что государство Юань приобрело специфические китайские черты.

Но оно продолжало существовать и после этого — то есть одновременно с китайской империей Мин. Китайцы называют его Бэй Юань (Северная Юань); в 1370–1377 гг. девиз правления был Сюань-гуан, в 1378–1387 гг. — Тянь-юань.{1888} Вместе с тем, императоры, как и раньше, имели личные монгольские имена. В 1388 г. великий хан Тогус-Тэмур был разгромлен китайцами и убит своими родичами. Он стал последним юаньским императором, поскольку его сын и преемник Энх-Зоригту (1388–1392) не осмелился претендовать на императорский титул и не принимал китайского тронного имени из страха перед минскими императорами.{1889}

Однако среди части монгольских аристократов возникла легенда о происхождении третьего минского императора Чжу-ди (девиз правления — Юн-лэ, 1403–1424 гг.) от Тогон-Тэмур-хана.{1890} Они считали, что Чжу-ди родился от наложницы Тогон-Тэмура, которую первый минский император Чжу Юаньчжан взял себе в гарем после взятия Даду уже беременной. По этой легенде, Юаньская династия сохранилась не только в Монголии, но и в Китае. Согласно одной из самых значительных монгольских хроник «Болор эрихэ» («Хрустальные четки»), обще монгольские ханы от Чингисхана до Лигдэн-хана (1592–1634) составляли единую династию, но ханы от Чингиса до Тогон-Тэмура правили Южным Юаньским государством (монг.: Урд Юан улс, что можно перевести также «Предшествующая Юаньская династия»), а императоры от его сына Аюширидары (Биликту-хан) до Лигдэна — Северным Юаньским государством (монг.: Хойт Юан улс, или «Последующая Юаньская династия»). Следовательно, монголы продолжали претендовать на владение Китаем даже тогда, когда он отделился от их империи.

Итак, Великое Монгольское государство распалось, распались и сами уделы — в том числе монгольская империя Юань. Так что у КНР нет оснований претендовать на преемственность от нее. В таком случае, по китайской логике, Русь тоже должна считаться частью Китая.{1891} А почему бы тогда не считать все земли от Венгрии до Тихого океана (разумеется, включая КНР) частями современного Государства Монголия? Или всю Скандинавию — частью РФ, если вспомнить варягов, в древности «призванных править Русью»?

Отколовшись от империи Юань, Китай вновь стал государством. В 1421 г. китайский император перенес столицу с юга в Пекин. Он боялся монголов и хотел быть поближе к северным рубежам обороны. Теперь там была ханьская династия Чжу, которая правила империей Мин. Ее границы примерно совпадали с границами китайской империи Северная Сун, существовавшей до монгольского завоевания.{1892} Но сунская идеология недостаточно последовательно реализовывала китаецентристскую модель. Поэтому идеологи Мин, подчеркивая отмщение за позор, нанесенный Китаю монголами, старались провести всеобъемлющее восстановление традиционных китайских ценностей.{1893}

Ханьцы считали монголов иностранцами, незаконно захватившими власть. Первый минский император Чжу Юаньчжан (девиз правления — Хун-у) уже на следующий год после воцарения направил в Тибет посольство с манифестом. В нем, в частности, говорилось: «В недавнем прошлом варвары — ху [монголы] воровски захватили Хуася [Китай] и господствовали над ним более 100 лет. Кто из имеющих разум может сдержать гнев, когда головной убор и обувь меняются местами? <…> Я основал главное в Поднебесной государство. Назвал его Да Мин (Великое Светлое)».{1894}

С монгольской точки зрения минские претензии были бессмысленны как фактически, так и формально: для монголов сюзеренный статус их династии определялся оставшимся при них монгольским хаганством, а не перешедшей к минским императорам властью над Китаем.{1895} Последние пытались установить свою власть и в Тибете, но из этого ничего не вышло (см. главу 2). И тибетцы, и монголы понимали, что Мин — иностранное государство, которое не имеет права претендовать на монгольское «наследство». Все это показывает отсутствие преемственности империи Мин с империей Юань.

Помимо тибетских племен и монастырей, в государстве Мин числилось 117 данников — в том числе те, кто даже не граничил с ним: например, Борнео, Цейлон, Филиппины, Аден, Бенгалия, Герат, Самарканд, Медина, Исфахан.{1896} Очевидно, в данники зачисляли все города и страны, откуда в Китай приезжали послы, купцы и т.д. В 1408 г. минский император издал указ в связи с набегом японских пиратов на китайское побережье. Он повелел «японскому королю выполнить наше приказание с благоговением, без промедления и эффективно. Это дело настоящим поручается вам вашим императором».{1897} Все это соответствовало китайской традиции «номинального вассалитета». Вместе с тем, императоры Мин были реалистами и не старались поставить под свою фактическую власть весь мир. Раздувание идеи исключительности Китая было нужно для внутреннего пользования, чтобы держать народ в узде.{1898} Основной формулировкой внешней политики для них было: «Для правителя не существует ничего внешнего».

Следующей была Цин — «маньчжурская династия Китая». Вот что это за династия. К северу от государства Мин располагались земли различных тунгусских народностей (потомков чжурчжэней), издавна живших в Приамурье. В китайскую империю они не входили. Их вожди получали от нее титулы, помощь, экономические и политические преимущества, весьма полезные при постоянных междоусобицах.{1899} Подобно Тибету, они обменивались с Китаем подарками, которые там, разумеется, считали данью. Китай успешно использовал этих вождей для «обуздания одних варваров посредством других».

Тун, один из родов (или кланов) потомков чжурчжэней, переселился в южную часть Маньчжурии из района горы Пэктусан (граница Маньчжурии с Кореей). Этому роду принадлежало владение Маньчжу. Глава этого рода Нурхаци (1559–1626), подчиняя соседние племена и уводя в свое владение множество пленных, положил начало сильному государству. В 1589 г. Нурхаци объявил себя ваном (князем, или царем), а в 1596 г. — ваном государства Цзяньчжоу.{1900} Основой его армии была знаменная система, построенная на соединении штатского и армейского начал и бравшая свое начало от киданей, тунгусских племен, монголов и китайцев. Вначале в ней было четыре корпуса, или «знамени», в которые входили только чистокровные маньчжуры и родственные им племена. Позже были созданы и «знамена» из других народов.